Майкл Салливан - Авемпарта

— Здесь совсем другой мир, — сказала девушка. — Настоящий рай. Все богатые. Каждый как король.

— Колнора, конечно, процветает, но так далеко в своих выводах я не стал бы заходить, — возразил Адриан.

— Тогда как вы объясните, что здесь такие роскошные дома? Телеги с металлическими ободьями на колесах. В овощных лавках целые бушели лука и зеленого горошка. В Дальгрене у нас только пешеходные тропинки, после дождя возникает грязь непролазная, а здесь везде широкие дороги, и у каждой есть название, написанное на придорожных столбах. А вон там виллан работает в перчатках. В перчатках! В Дальгрене даже у церковного дьякона нет таких роскошных перчаток, а уж он точно не стал бы в них работать. Вы здесь все такие богатые…

— Некоторые — да.

— Вы с Ройсом, например.

Адриан рассмеялся.

— Но у вас хорошая одежда и красивые лошади, — не унималась девушка.

— Если честно, то ничего особенного.

— В Дальгрене ни у кого, кроме лорда и его рыцарей, нет лошадей, а ваша такая красивая. Больше всего мне нравятся ее глаза. У нее такие длинные ресницы. Как ее зовут?

— Я зову ее Милли, в честь женщины, которую когда-то знал и которая тоже никогда меня не слушалась.

— Милли — красивое имя. Мне нравится. А как зовут лошадь Ройса?

Адриан нахмурился и посмотрел на товарища.

— Не знаю. Ройс, ты ей дал какое-нибудь имя?

— Зачем?

Адриан покосился на Трейс, лицо которой выражало удивление.

— А как насчет клички Сирень? — спросила она и замолчала, оглядываясь по сторонам. — Или Маргаритка? О нет, постойте. Может быть, Хризантема?

— Хризантема? — повторил Адриан.

Конечно, забавно было бы видеть Ройса верхом на Хризантеме или на Сирени с Маргариткой, но ему казалось бессмысленным давать низкорослой серой кобыле Ройса совершенно не подходящие ей цветочные имена, о чем он не преминул сообщить:

— А почему не Коротышка или Чернушка?

— Как можно так издеваться над лошадью? — укоризненно воскликнула Трейс. — Бедному животному это никак не понравится!

Адриан усмехнулся. Ройс не обратил на их разговор никакого внимания. Чмокнув губами, он шенкелями послал лошадь вперед, уклоняясь от приближавшейся повозки. Даже когда дорога совсем опустела, Ройс не вернулся, а предпочел ехать впереди.

— А может, назвать ее Леди? — с надеждой в голосе спросила Трейс.

— Тебе не кажется, что это звучит слишком вычурно для кобылы? Она все-таки не цирковая лошадка.

— Зато от такого имени ей станет лучше. Это придаст ей уверенности в себе.

Они приближались к реке, пологие берега которой окаймляли кусты жимолости и малины. На окраине города виднелась водяная мельница с огромным колесом, ужасно скрипевшим при вращении. Два маленьких квадратных окошка, напоминавших два темных глаза, придавали каменному фасаду под остроконечной деревянной крышей сходство с человеческим лицом. На невысокой стене, отделявшей мельницу от дороги, лежала белая в серых пятнах кошка. Она лениво открыла зеленые глаза и, казалось, подмигнула путешественникам. Когда они приблизились, кошка решила, что этого достаточно для проявления с ее стороны осторожности, спрыгнула со стены и метнулась в кусты через дорогу.

Лошадь Ройса испуганно заржала и встала на дыбы, неуклюже пятясь назад. Ройс выругался и натянул поводья, заставляя ее наклонить голову и развернуться.

— Ну и дела! — посетовал он, кое-как успокоив лошадь. — Животное весом в тысячу фунтов боится пятифунтовой кошки. Как будто она не лошадь, а мышка.

— Мышка! Что за восхитительное имя для лошади! — радостно воскликнула Трейс.

Милли нервно повела ушами.

— Мне нравится, — одобрил Адриан. — Пусть будет Мышка.

— О Господи, что вы плетете? — недовольно буркнул Ройс.

Он с осуждением покачал головой и снова уехал вперед. По мере того как они продвигались на восток, на смену загородным поместьям пришли домики арендаторов, живые изгороди из плетистых роз, а разделявшие поля каменные оградки сменились высаженными рядами деревьями. И все же Трейс по-прежнему на каждом шагу открывала для себя что-то новое и достойное внимания, будь то невероятно красивый крытый мост или карета с вычурной отделкой.

Дорога пошла в гору, и вскоре они оказались посреди широкого поля, пестревшего золотарником, молочаем и диким салифаном. Стало жарко, над лошадьми вились мухи, отовсюду доносился монотонный стрекот цикад. Трейс наконец успокоилась и положила голову Адриану на спину. Он опасался, что она заснет и свалится с лошади, но девушка то и дело вертелась, чтобы рассмотреть что-нибудь интересное или прихлопнуть муху.

Они поднимались все выше и выше, пока не достигли подножия Янтарных гор. Теперь повсюду были видны одни только скалы, покрытые трещинами с торчавшими из них пучками невысокой травы. Эта часть длинного горного хребта, проходившего вдоль восточной оконечности Уоррика, служила границей между Уорриком и Альбурном, третьим наиболее сильным и процветающим королевством Аврина после Уоррика и Меленгара. Большую его часть покрывали густые леса, а на побережье часто совершали набеги эти чудовища ба ран газель, похищавшие людей и предававшие огню все, что не могли унести. Правитель Альбурна, король Арман, совсем недавно взошел на трон после неожиданной смерти прежнего короля, Райнхольда, который был роялистом, а вот новый монарх, по мнению Адриана, симпатизировал имперцам. Положение дел складывалось отнюдь не в пользу Меленгара, поскольку у него оставалось все меньше союзников.

Янтарные горы славились среди местных жителей своей необычностью. Их серо-голубые каменные столбы напоминали своими плавными изгибами змей, танцующих на вершине холма. Адриан понятия не имел о происхождении этих удивительных скал, да и вряд ли это кому-либо было известно. Вокруг камней виднелись следы кострищ, а на них самих красовались написанные от руки признания в любви и лозунги вроде «Марибор — бог!», «Патриоты чокнутые», «Наследник мертв» и даже «Трактир «Серая Мышка», дальше дело труба».

Взобравшись на вершину горы, они увидели далеко внизу раскинувшуюся позади них Колнору, а на северо-востоке перед ними расстилались густые бесконечные леса, в глубине которых затерялась граница между королевствами Альбурн и Данмор. Это был бушующий океан зелени, многие мили труднопроходимых лесных чащоб, по ту сторону которых и находилась деревушка Дальгрен.

Поскольку на вершине горы дул довольно сильный ветер, разгонявший мух, путешественники решили, что это место прекрасно подойдет для привала. Они перекусили солониной, черным хлебом, луком и соленьями. В городе Адриан вряд ли снизошел бы до такой простой трапезы, но в дороге такой обед казался самым подходящим, тем более что аппетит возрастал, а выбор был невелик. Он посмотрел на Трейс, которая сидела на траве и очень аккуратно откусывала от огурца маленькие кусочки, стараясь не запачкать свое новое платье. Она, как завороженная, смотрела вдаль, с наслаждением вдыхая чистый горный воздух.