Джордж Мартин - Межевой Рыцарь

— Я помню, как ваш отец рассказывал в лагере о происхождении вашего родового герба. В одну грозовую ночь, когда ваш предок вез послание через дорнийские земли, стрела убила его коня, и он свалился наземь. Из мрака вышли двое дорнийцев в кольчугах и высоких шлемах, его же меч сломался при падении. Ваш предок подумал уже, что он обречен, но когда враги приблизились, чтобы прикончить его, пурпурная молния ударила с неба и поразила дорнийцев в их броне прямо на месте. Вовремя доставленное послание помогло Грозному Королю одержать победу над Дорном, и в награду он пожаловал гонцу дворянство. Став первым лордом Дондаррионом, воин поместил на своем гербе раздвоенную пурпурную молнию, а полем стало черное звездное небо.

Если Дунк полагал, что эта история поразит сьера Манфреда, он горько заблуждался.

— Каждый кухонный мальчишка и конюх, когда-либо служивший у моего отца, знает это предание. Знакомство с ним еще не делает вас рыцарем. Ступайте прочь, сьер.

С тяжелым сердцем вернулся Дунк в замок Эшфорда. Как убедить Пламмера допустить его на турнир? Но в башенке распорядителя не оказалось. Часовой сказал Дунку, что Пламмер, должно быть, в большом зале.

— Может, я здесь подожду? — сказал Дунк. — Долго ли он там пробудет?

— Откуда мне знать? Поступайте, как хотите.

Большой зал был не столь уж большим — впрочем, и замок был невелик. Дунк вошел туда через боковую дверь и сразу увидел распорядителя. Тот стоял с лордом Эшфордом и еще полудюжиной человек в дальнем углу зала. Дунк направился к ним вдоль гобеленов с вытканными на них цветами и фруктами.

— …говорил бы по-другому, будь это твои сыновья, бьюсь об заклад, — сердито произнес мужчина с прямыми волосами и квадратной бородой — такими светлыми, что они казались белыми в полумраке, но Дунк, подойдя ближе, разглядел, что на самом деле волосы серебристые с золотым отливом.

— Даэрон не в первый раз такое выкидывает, — ответил другой, которого заслонял от Дунка Пламмер. — Не надо было посылать его на турнир. Он здесь не более уместен, чем Аэрис или Раэгель.

— Ты хочешь сказать, что он скорее оседлает шлюху, чем коня, — сказал первый. Плотный, могучего сложения принц — это был явно принц — носил кожаный панцирь с серебряными заклепками под тяжелым черным плащом, подбитым горностаем. Серебристая борода не могла прикрыть целиком оспин на лице. — Нет нужды напоминать мне о недостатках моего сына, брат. Ему всего восемнадцать, и он еще может исправиться. И он исправится, клянусь богами, а если нет, то расстанется с жизнью.

— Не валяй дурака. Даэрон такой, каков он есть, но в нем все же течет наша с тобой кровь. Я не сомневаюсь, что сьер Роланд отыщет его, а заодно и Аэгона.

— Да только турнир к тому времени кончится.

— Здесь Аэрион — и он лучше орудует копьем, чем Даэрон, если тебя только турнир волнует. — Теперь Дунк видел того, кто говорил. Тот сидел на высоком стуле с пергаментными листами в руке. Лорд Эшфорд стоял за его плечом. Даже сидя, этот человек казался на голову выше остальных — это подтверждалось длиной его вытянутых рук. В коротко остриженных темных волосах проглядывала проседь, крепкий подбородок был чисто выбрит. Нос у него явно был сломан, и не один раз. Несмотря на простую одежду — облегающий зеленый камзол, бурый плащ и потертые сапоги, — от него веяло властью и уверенностью.

Дунк смекнул, что ему пожалуй, не следует слушать, о чем тут говорят. Лучше убраться от сюда и зайти попозже, подумал он — но опоздал. Принц с серебристой бородой его заметил.

— Кто ты и как смеешь врываться сюда? — резко осведомился он.

— Это тот рыцарь, которого ждет наш добрый управитель, — вмешался сидящий, улыбаясь Дунку так, словно знал о его присутствии с самого начала. — Скорее это мы с тобой, брат, вторглись сюда, а не он. Подойдите, сьер.

Дунк двинулся вперед, не зная, чего ожидать дальше. Он взглянул на Пламмера, но помощи не дождался. Узколицый управитель, напористый вчера, молча глядел в пол.

— Любезные лорды, — сказал Дунк, — я просил сьера Манфреда Дондарриона поручиться за меня, но он отказывается, говоря, что не знает меня. И все же сьер Арлан служил у него, клянусь. У меня остались щит и меч старого рыцаря, и…

— Щит и меч еще не делают рыцаря, — заявил лорд Эшфорд, крупный и лысый, с круглым красным лицом. — Пламмер говорил мне о вас. Даже если эти вещи принадлежат сьеру Арлану из Пеннитри, очень может статься, что вы нашли его мертвым и присвоили их. Быть может, вы имеете еще что-то в подтверждение своих слов — какую-нибудь грамоту или…

— Я помню сьера Арлана из Пеннитри, — сказал человек на стуле. — Насколько я знаю, он никогда не побеждал на турнирах, но всегда сражался с честью. Шестнадцать лет назад в Королевской Гавани он повалил в общей стычке лорда Стокворта и бастарда Харренхальского, а еще раньше в Ланниспорте спешил самого Седого Льва. Тогда, правда, этот лев еще не был сед.

— Да, он мне об этом много раз рассказывал, — сказал Дунк. Сидящий пристально посмотрел на него.

— Тогда вы должны знать настоящее имя Седого Льва.

В голове у Дунка образовалась полная пустота. Ведь старик же тысячу раз говорил… лев, лев, как же его звать? Дунк был близок к отчаянию, и тут его осенило.

— Сьер Дамон Ланнистер! Седой Лев! Теперь он — лорд Кастерли-Рок.

— Верно, — приветливо сказал высокий, тряхнув своими бумагами, — и завтра он выходит на поле.

— Как ты можешь помнить какого-то межевого рыцаря, который когда-то случайно спешил Дамона Ланнистера? — нахмурился принц с серебристой бородой.

— Я взял за правило знать о моих противниках все.

— Как это тебя угораздило выбрать себе в противники межевого рыцаря?

— Это было девять лет назад, в Приюте Бурь. Лорд Баратеон устроил турнир в честь рождения внука, и мне в первом поединке по жребию достался сьер Арлан. Мы сломали четыре копья, прежде чем я наконец спешил его.

— Семь копий, — поправил Дунк, — и он тогда сражался с принцем Драгонстонским. — И тут до него дошло. Дунк-чурбан, темный, как погреб, явственно послышалось ему.

— Так оно и было, — ласково улыбнулся принц со сломанным носом. — Истории с годами приукрашиваются. Не думайте плохо о своем наставнике, но боюсь, что сломали мы все-таки четыре копья.

Хорошо, что в зале стоял полумрак — Дунк чувствовал, как горят у него уши.

— Ваша милость. — Нет, не так. — Ваше высочество… Конечно, их было четыре, и я вовсе не хотел… — Дунк упал на колени и склонил голову. — Старик, сьер Арлан, всегда говорил, что я темен, как погреб, и туп, как зубр.

— Вы и сильны, как зубр, судя по виду, — сказал Баэлор Сломи Копье. — Ничего страшного не случилось, сьер. Встаньте.