Константин Калбазов - Кроусмарш

— Страшно и убийственно. Да понимаю. А еще я понимаю, что если попытаюсь сам сделать это, то окажусь на костре. Я даже понимаю то, что очень сильно рискую, беседуя с вами. И только не понимаю, почему должен оставить вас в живых.

При этом голос Андрея изменился. Он вроде все так же звучал спокойно и ровно, но что-то в нем неуловимо поменялось, и сквозь это спокойствие прорвалась неприкрытая угроза. Реакция брата Адама была молниеносной.

Как в его руке оказался нож и как именно он нанес удар, Андрей так и не рассмотрел. Нет, потом-то он все вспомнил и разложил по полочкам, но вот в тот момент, он буквально ничего не заметил. Просто сработали милицейские рефлексы, помноженные на ежедневные тренировки и длительный боевой опыт.

Ударом обеих рук в перехлест, по кисти, он выбил нож из рук инквизитора, вызвав его болезненный стон. В следующее мгновение он нанес боковой удар ребром ладони по шее, удар ногой под колено и вот он уже перехватывает упавшего на колени брата Адама за подбородок и затылок, чтобы одним движением сломать тому шею…

— Андрэ!!! Нет!!!

Окрик падре подействовал на Андрея отрезвляюще и успел остановить движение, несущее смерть. Он отпустил своего противника и тот повалился на пол бесчувственной куклой.

— Ты убил его?

Андрей нащупал артерию на шее поверженного инквизитора и посмотрев на священника ответил.

— Пока нет. Но вот убейте меня, не понимаю, почему вы меня остановили, и почему я не должен закончить начатое?

— Это я ему все рассказал.

— Это, я понял.

— Как ты не понимаешь, без поддержки Церкви нам не остановить вторжение.

— Это-то я понимаю, и именно поэтому все рассказал вам.

— Ты думаешь, что мне под силу одному поднять столь непосильный груз?

— Нет, конечно. Но у вас есть ваши последователи, друзья и соратники.

— Так вот брат Адам, тот, кому я больше всего доверяю. Тот, кто пытался устроить мой побег из узилища и не удалось ему это, только потомучто я отказался бежать.

— Инквизитор???

— Брат Адам, который с послушничества был рядом со мной. Он не раз пытался образумить меня, но я его не слушал, ибо верил в свою правоту.

Инквизитор зашевелился на полу. Вскоре он сумел сесть и встряхнул головой и подняв пока еще замутненный взгляд на Андрея, вымучено улыбнулся.

— Да-а, сэр Андрэ, — прохрипел он, — удивили вы меня. Ни как не ожидал, что рыцарь и воин будет готов отразить подлый удар убийцы.

— Скажем так, мне повезло, — пожав плечами, ответил Андрей. Не объяснять же ему, что получать подлые удары ему не в первой, да и благородный рыцарь из него, как из свиньи балерина.

— Ну что же, пока согласимся с этим. Кстати, покажете потом мне приемчик, которым обезоружили меня. О-о, дьявол, — брат Адам попытался подняться и при этом опереться на правую руку, острая боль прострелила всю руку.

Падре тут же поспешил на помощь пострадавшему и заботливо ощупал руку. Андрей уже знал, что в этом мире весьма успешно боролись с переломами, если только они не вызывали внутреннего кровотечения или не были открытыми. В первом случае, в половине случаев терялась конечность из-за гангрены, во втором, дела обстояли так же как и при ранениях, то есть длительное заживление, а возможно и заражение, в виду отсутствия элементарных антисептиков. Считалось, что лучшими лекарями были именно священнослужители, а потому Андрей не видел причины вмешиваться в процесс оказания первой помощи.

— Хвала Господу, перелома нет, только ушиб. Но поболит еще долго.

— Это как водится, падре, — кряхтя ответил инквизитор. — Так вот, — словно ничего и не произошло, продолжил брат Адам, — сведения которые вы предоставили падре Патрику, необходимо подтвердить и лучше будет, если это сделает тот, кто не вызовет сомнения у синода.

— Ну так в чем проблема, — Андрей вновь как заведенный пожал плечами, — снарядите разведывательный отряд, и дело сделано.

— Не все так просто, сэр Андрэ. — Андрей заметил, что в голосе инквизитора появилось нечто, чего раньше не было, уважение чтоли. Чем это было вызвано, тем что Андрей взгрел незадачливого убийцу, или тем, что тот зауважал остроту ума собеседника было непонятно, но вот что-то такое появилось. — Синод не направит разведывательный отряд, хотя бы по той причине, что не поверит в то, что сложившийся вековой порядок вдруг нарушился. Они верят в нерушимость существующего положения дел.

— Хотите моими руками таскать из костра, горячие каштаны? Нет. Я не отправлюсь туда, и не стану сопровождать вашего человека.

— Вы не хотите доказать вашу правоту?

— Я, прав. И мне этого достаточно.

— Пока нас с падре только двое. Но если удастся доставить сведения, то это может изменить отношение к этой проблеме многих из синода. Да возможно это может привести к расколу, и как следствие к ослаблению позиций Церкви, но зато это пойдет на пользу людям.

— Я повторяю, мне не нужно ни в чем убеждаться. Для себя я уже сделал все выводы. Рисковать собой и своими людьми для того, чтобы доказать очевидное, я не вижу смысла.

— Падре не сомневается в правоте ваших слов, но даже я, безгранично верящий ему, не могу в это поверить полностью. Кто же тогда сможет поверить этому?

— Вы повторяетесь. Мой ответ прежний. Нет.

— Да как же…

— Погодите. — Подняв руку прервал инквизитора, Новак. — Падре верит мне, но вы поверить не можете. Но с чего вы взяли, что синод поверит тому, кто доставит им эти сведения. Да они не поверили бы даже Папе, вздумай он сказать им об этом. Его тут же сочли бы сумасшедшим, и все это только потому, что эти сведения могут оказать влияние на существующий порядок.

— Поэтому вы хотите забиться в самый дальний угол от степи, отгородиться от лесных орков и ждать, что все может измениться к лучшему, но без вашего вмешательства?

— Я не миссия, чтобы решать судьбы людей. Я обычный человек, если хотите, простой солдат. А ваше заявление по поводу безопасного уголка… Простите, но это даже не смешно. Я сегодня половину дня потратил на то, чтобы найти рабочих для того, чтобы поставить в Кроусмарше крепость и пока не преуспел в этом, а ведь им была обещана тройная плата. Почему? Да потому что все они помнят, чем закончились попытки маркграфа поставить там крепость и не верят в то, что это получится у новоявленного барона, в одиночку.

— Но ведь на что-то вы надеетесь?

— И вам и мне доверяет падре, но вы не доверяете мне. Почему я должен доверять вам?

— Потому что вы еще не под арестом, и вас не тянут в темницу.

— Это аргумент. Но и вы живы только потому, что вам доверяет падре.