Айя Субботина - Красный туман (СИ)

   -- Ну смотри, почтенный, если только раз услышу, что твоя баба гарнизон тревожит - с тебя спрошу по всей строгости. Гляжу, пальцев-то у тебя не по ровному счету. Хорошенько подумай, стоит ли она оставшихся.

   Накидку долго не снимали, но Аккали даже радовалась этому - впервые за несколько дней ее не полоскал дождь. Она сидела в полумраке, вжав голову в плечи и думала, почему Создатели не испортили замок ее клетки.

   "И куда бы ты побежала? - спросила архата сама себя. - Куда бежать из крепости? Бачо скупердяй, но он не пожалеет денег на поиски ".

   Когда с клетки, наконец, сняли накидку, Аккали увидела, что телега с ее клеткой остановилась под навесом. Порядком дырявая и потрепанная временем ткань все-таки сдерживала непрерывные потоки дождя. Рядом, тыкая в Аккали пальцами, стояли молодые солдаты и их сальные улыбки говорили яснее слов. Она отвернулась, приказала себе перестать дрожать и замечать глупости, и сосредоточиться на крепости. Может быть, здесь больше повезет с побегом? Аккали перестала верить в человеческую доброту давным-давно, но недобитки веры скончались в день, когда брат привел в их Союз разбойников. Что ж, она будет верить во всевидящие глаза Черного: может быть, он сочтет ее злость достаточной, чтобы дать шанс отомстить.

   Совиная крепость выглядела старой, словно ее камни разменяли не один век, а не столетие. Две башни из четырех давно рухнули, и их гранитные останки так и остались лежать то тут, то там. Самая высокая башня - несколько солдат назвали ее Иглой - окружало плотное кольцо набитых песком мешков, деревянных "ежей" и по меньшей мере десяток хорошо вооруженных и защищенных рыцарей. Последняя, четвертая башня, выглядела неопрятной, густо облизанной чадным дымом. На ее плоской крыше ходили какие-то люди и виднелось жало баллисты. Во внутреннем дворе крепости бегала домашняя птица, воняло навозом, прелым сеном и грязным свинарником. Как раз сейчас мимо телеги Аккали прошел солдат, волоча на веревке козу. Не понятно, от кого разило больше, но запах ударил в ноздри словно крепкий кулак.

   Архата насчитала еще три телеги и пару обозов, которые потеснил прибывший цирк. Одна из телег принадлежала охотнику: он сидел на козлах и то и дело поправлял шкуру из-под которой выглядывали дорогие меха. На другой стояли бочки. Аккали насчитала пятерых мужчин, которые не были ни солдатами, ни обитателями крепости. Она могла бы надеяться на их помощь, если бы знала, что предложить взамен. Архата глянула на свои руки и ноги, усмехнулась: цепи - вот единственная монета, которой она может расплатиться.

   -- На, - силач Ар сунул сквозь прутья решетки сальное покрывало из волчьих шкур. Он кивнул на стервятников, которые начинали собираться в стаи. - Морозно ночью будет.

   Она не выдавила из себя слова благодарности, но смогла кивнуть и поскорее спряталась в воняющее старостью покрывало. Выделка шкур оставляла желать лучшего: она царапала кожу и терла плечи, словно крапива, но согревала лучше, чем рваная тряпка.

   В дни затяжных дождей вечерело рано. Настолько рано, что Аккали порой не успевала считать дни. Ночи в этой части Дэворкана были скорее сизыми, чем черными, совсем не такими, как в краях, где она выросла. И даже луна здесь выглядела выцветшей, как старое знамя. Смену дня и ночи Аккали узнавала по кормежкам: дважды в день, в рассвет и перед закатом, тюремщик присылал кого-то из цирковых с миской для пленницы. Иногда он забывал, что ее тело не принимает мясо, и присылал кости и мясной отвар, и тогда Аккали приходилось сидеть голодной до следующей миски. Иногда, как сегодня, тюремщик удивлял своей "щедростью": в принесенной миске дымилась свежая овощная похлебка, с крупными кусками морковки и сладких цветов риилморской желтой капусты. К угощению прилагался ржаной сухарь, но его размер сводил на нет и этот недостаток.

   Сегодня Аккали впервые за множество дней после своего похищения, сытно поужинала. После того, как в животе стало тепло от хорошей пищи, даже ливень стал казаться теплее. Впрочем, продолжалось это не долго. Через несколько часов, когда в крытых обозах стих хохот гиштан, стало холодать. Напророченный силачом мороз пробрался в крепость, словно змей: незаметно, но быстро. Архате пришлось свернуться в комочек, чтобы хоть как-то спрятать под шкурным покрывалом ноги. Дождь сменился градом, и ледяные шарики стройным хором выбивали на гранитных плитах славу холоду.

   Посреди ночи в Совиную крепость прибыла еще одна колонна из двух телег и обоза. Аккали боялась засыпать в такой мороз, поэтому сосредоточилась на прибывших и их разговоре с капитаном Совиной крепости. Даже она, чужая в этих краях, легко узнала в них беженцев, хотя некоторые были одеты в кольчуги и даже при мечах. Она видела настоящих воинов, сильных, как горная река, смертоносных, как молния и беспощадных, как кровоточащая рана. То были воины Второго союза, воины ее семьи. Когда они придут за ней - Аккали не сомневалась, что они уже в пути - пощады не будет. Но чем ждать, когда это случиться, лучше ускорить неизбежное и пойти ему навстречу.

   Между тем капитан всеми силами пытался отделаться от беженцев. Он размахивал руками, кричал на женщину, которая, видимо, была у беженцев главной. Она доказывала, что ее люди голодны, что они в такой беде только потому, что риилморские Стражи не прислали подмогу и отдали свои западные земли на растерзание фанатикам-чеззарийцам. Капитан кипел, как вода в котле, говорил, что и за одно из сказанных слов может вздернуть и ее саму, и сброд, который она приволокла. Но ни один не уступал. В конце концов, размолвка кончилась тем, что капитан разрешил беглецам переночевать в крепости, при условии, что они выставят свои телеги. Обозам - Аккали это в самом деле видела - попросту не нашлось места во внутреннем дворе. Женщина согласилась. Капитан приказал поднять восточные решетки и открыть ворота, чтобы телеги смогли пройти на ту сторону реки, как уговаривались. В Совиной крепости остались дети, женщины и раненые, остальные ушли с повозками.

   Аккали сразу заметила его среди беженцев. Он отличался от них, как пятка от ладони. Он выглядел расслабленно и сонно, но архата чувствовала обман. Когда человек проходил рядом, их взгляды на мгновение встретились. Разномастные глаза незнакомца пронзили пустотой. Нет, не может быть! Архата моргнула, стряхнула наваждение, словно впервые видела такого, как он. Незнакомец сощурился, сжал губы в тонкую черту - они даже побледнели от натуги.

   "Ты знаешь, кто я, - мысленно обратилась Аккали, хотя знала, что незнакомец не мог ее слышать. - И знаешь, что я могу сделать для такого, как ты. И как же ты поступишь?"