Дуглас Найлз - Эльфийские войны

Беспокойство не оставляло его, пока Гончие быстро перестраивались из боевого в походный порядок. Путь их лежал через местность, кое-где покрытую лесами, и армия образовала пять широких, нестройных колонн. Они следовали параллельно друг другу, на расстоянии около четверти мили. При необходимости они легко смогли бы обогнать любую армию людей, как пешую, так и конную.

Кит-Канан с Парнигаром и отрядом всадников оставался на холме до заката. Он был доволен, что люди расположились лагерем на месте боя. Наутро, подумал он, враги вышлют вперед многочисленную и неуклюжую разведку, но от эльфов не останется и следа.

Наконец последние из Гончих во главе с Кит-Кананом повернули своих коренастых, быстроногих лошадей на запад. Они оставляли поле боя за противником, но противник этот был немного более сбит с толку, немного более напуган, чем вчера.

Эльфийская кавалерия легко преодолевала лесные массивы рысцой, а залитые лунным светом луга – галопом. Они как раз проезжали луг, когда движение на границе леса заставило Киджо резко остановиться. Подъехали трое всадников. Кит узнал в первых двух солдат своей гвардии.

– Господин, это посланец с севера! – тяжело дыша, доложили гвардейцы, а Кит в замешательстве уставился на третьего всадника.

Эльф завалился набок, словно труп, посаженный в седло. При виде Кит-Канана в глазах его ненадолго вспыхнула надежда.

– Мы пытались удержать их, как ты приказал, господин! – торопливо сообщил эльф. – Северное крыло людей вышло на равнину, и мы ударили по нему!

Голос разведчика противоречил его виду. Он звучал напряженно и твердо, это был голос солдата, который говорил правду и отчаянно желал, чтобы ему поверили. Он покачал головой.

– Но как бы быстро мы ни двигались, они шли быстрее. Они атаковали нас, господин! Они смели сотню эльфов в лагере и загнали Каганести обратно в леса! Они наступают невероятно быстро!

– Итак, они продвигаются на юг? – спросил Кит-Канан, заранее зная ответ: он сразу же понял, что командующий северной армией – необычайно энергичный и агрессивный противник.

– Да! Я бы не поверил в такую быстроту, если бы сам не видел это. Они скачут, словно ветер, эти люди. Они взяли в окружение большую часть северных застав. Только мне удалось спастись.

Посланец встретился взглядом с Китом и заговорил со всей страстью:

– Но это еще не самое худшее, мой генерал! Сейчас они устремились к востоку от меня. Вы уже, наверное, отрезаны от Ситэлбека!

– Это невозможно! – не веря, прорычал Кит.

Крепость Ситэлбек была его штаб-квартирой и базой его армии. Она находилась далеко от центра военных действий.

– Люди не могут находиться менее чем в сотне миль оттуда!

Но, снова взглянув в глаза солдату, он вынужден был поверить в ужасную весть.

– Хорошо, – угрюмо сказал он. – Они опередили нас на один переход. Настало время для Гончих догнать их.

Той же ночью в армии Эргота

Палатка располагалась в центре огромного лагеря. Над нею возвышались три столба – в тех местах, где палатка разделялась на три комнаты. Хотя стены ее покрывали пятна, оставленные годом кампании, и в некоторых местах заметны были швы от починки, строение производило величественное впечатление, оно было более важным и гордым, чем палатки, раскинувшиеся вокруг до самого горизонта.

Лагерь представлял собой временное поселение, и ряды прямоугольных палаток возведены были беспорядочно, насколько позволяла холмистая местность, пересеченная многочисленными оврагами. Зеленые луга, источники пропитания для двадцати тысяч лошадей, отмечали границы лагеря. С наступлением сумерек серые жилища солдат стали неотличимы друг от друга, и лишь высокая палатка на трех столбах выделялась среди них.

Изнутри это сооружение тоже никак нельзя было принять за жилище простого солдата. Стены украшали дорогие шелковые драпировки – темно-коричневые, золотые, переливающиеся черные – цвета, популярные среди аристократии Эргота, – скрывавшие от глаз грубый вид лагеря, находящегося за холщовыми стенами.

В палатке перед зеркалом сидела Сюзина Квивалин. Сейчас на ее вьющихся медно-рыжих волосах не было усеянной алмазами платиновой диадемы. Волосы собраны на затылке в хвост, ниспадавший вдоль спины более чем на фут. На ней была удобная кожаная юбка и блузка из тонкого шелка.

На самом деле и капитаны, и сержанты, и рядовые негодовали на удобства, предоставляемые женщине генерала: горячая вода для купания, роскошная палатка! Только для того, чтобы тащить ее багаж, требовалось десять драгоценных лошадей.

И все же хотя они и ворчали, но в присутствии командующего не осмеливались произносить ничего вслух. Генерал Гиарна руководил своими войсками искусно и решительно, но он был страшным человеком и не выносил, когда ему противоречили, как по поводу его тактики, так и по поводу удобств для его женщины. И солдаты обменивались мнениями тихо и скрытно.

Сейчас Сюзина сидела в просторном кресле, обложенном шелковыми подушками, но она не наслаждалась этим удобством. Напротив, примостившись на краешке сиденья, она с напряжением, угадываемым по ее позе и сосредоточенному выражению лица, рассматривала хрустальную поверхность зеркала.

Зеркало внешне ничем не отличалось от обыкновенного, но не отражало прекрасного лица своей хозяйки. Вместо этого, глядя в него, она видела длинную колонну пехотинцев. Они были безбородыми, светловолосыми, держали в руках длинные пики или тонкие серебристые мечи.

Сюзина наблюдала за армией Кит-Канана.

На мгновение она коснулась зеркала и теперь могла видеть всю извивающуюся колонну. Беззвучно шевеля губами, женщина считала количество луков, копий и лошадей. Она наблюдала, как эльфы перестраиваются и маршируют. Она заметила, с какой точностью длинные, подвижные колонны, двигаясь через равнины, сохраняют расстояние между собой.

Но затем взгляд Сюзины перенесся к голове колонны и задержался здесь. Она разглядывала того, кто возглавлял это войско, кого она знала как Кит-Канана, брата-близнеца эльфийского правителя.

Она восхищалась его посадкой в высоком седле, легкостью, грацией, с которой он, подняв руку, подзывал своих вестовых. Его темный шлем украшала пара узких остроконечных крыльев. Темная кольчуга выглядела поношенной, ее покрывал густой слой пыли, но Сюзина обратила внимание на ее качество и легкость, с которой он носил ее, подобно тому, как многие люди носят мягкие хлопковые туники.

Рот ее приоткрылся, и дыхание участилось незаметно для нее самой. Женщина не слышала, как за ее спиной полог палатки приподнялся, так она была поглощена созерцанием прекрасного эльфийского война. Внезапно на нее упала чья-то тень, и она, резко вскрикнув, оглянулась. Зеркало потускнело, и осталось лишь отражение лица его хозяйки, искаженного выражением вины, смешанной с негодованием.