Михаил Бабкин - Дракон старой ведьмы

Сундук Бонифаций отволок на место, потом отряхнул Тимку от пыли – мальчик опять расчихался – и, собрав волшебные вещи в охапку, вместе с Тимкой покинул кладовку.

– Удачно сходили? – полюбопытствовал Каник, когда Тимка запер за собой дверь. – Скатерть нашли?

– Нашли, нашли, – отмахнулся Боня, – ровно половину скатерти и нашли. Вторую враги украли. Ну-с, давайте попробуем ее в действии, – Хозяйственный расстелил скатерку на столе.

– Какое заклинание сказать-то нужно? – вполголоса, чтобы не помешать Боне, спросил Тимка у дракона. Тот отрицательно помотал головой:

– Понятия не имею.

– Простое заклинание, – вмешался Хозяйственный. Он, оказывается, все слышал. – Подать мне походный королевский обед! И немедленно, – Боня трижды стукнул костяшкой согнутого пальца по скатерти.

Скатерка подернулась дымкой, и через мгновение оказалась заставленной одноразовыми картонными тарелочками с салатами, бутербродами с колбасой и сыром, со свежими помидорами и огурцами. Там и сям стояли вскрытые баночки с консервированной в масле и томате рыбой. Венчал все это великолепие закопченный мятый чайник с круто заваренным в нем чаем: видимо, Хозяйственный именно так и представлял себе походную королевскую трапезу. В одном только была загвоздка – все угощение состояло из половинок.

На половинках тарелок лежали половинки бутербродов; разрезанные пополам помидоры соседствовали с обрезками огурцов. В половинках консервных банок плавали половинные от нормального размера дольки рыб а в половинке чайника, словно разрубленного от крышки до дна, плескался наполовину сладкий чай и странным образом не выливался из боковой дыры. Половинки аккуратно разрезанных вдоль ложек и вилок стояли в половинке стакана, тоже словно бы разрезанного вдоль.

– Однако, – опешил Боня.

– Половина скатерти, чего ж ты хотел, – Тимка взял бутербродик, осторожно укусил его. – Вкусно!

– Ладно, сойдет, – Хозяйственный повертел в руке узкую вилку, бросил ее на стол и плеснул себе чайку в полстакана. – Но кружки, вилки и ложки придется брать свои, с этими только намучаешься… Итак, обедаем и – ко мне во дворец! Надо будет собраться в дорогу. Со склада и начнем!..

Переход из замка Олафа во дворец Бонифация сквозь местные волшебные зеркала Тимку не впечатлил. В отличие от ошеломительного зазеркального пути, неудачно проложенного когда-то волшебником из своего кабинета в тимкин мир, здешнее Зазеркалье было унылым и напоминало коротенький тусклый коридорчик. Пара шагов – и ты уже в другом месте. И никаких острых ощущений. Тоска.

Во дворце не было ни души, повсюду стояла гнетущая тишина. Лишь эхо от шагов гулко отдавалось под высокими сводами залов, да тихонько позвякивали на сквозняке хрустальные висюльки люстр.

– Удрали. Все как есть удрали, – сердито бормотал Хозяйственный, по пути открывая встречные двери и мельком осматривая пустые комнаты и залы. – Бросили своего короля на съедение чудовищам! Выкручивайся, мол, как знаешь… Ох и подданные у меня, ох и министры!

– Боня, но они же не знали, что ты у волшебника в замке, – попытался остудить его гнев Тимка, – они наверняка решили, что тебя уже съели. И с чистой совестью разбежались прятаться кто куда.

– Хорошее объяснение, – угрюмо согласился Хозяйственный, – но все равно обидно. Хоть бы один дежурный министр остался! На всякий пожарный случай.

На королевском складе, которым Боня когда-то заведовал, царил жуткий беспорядок – видимо удирающие подданные и министры в спешке хватали подряд все, что под руку попало. Перешагивая через разбросанные свертки, пакеты и рулоны, обходя перевернутые ящики, Хозяйственный уверенно вел Тимку известным только ему путем. Все-таки недаром Боня много лет проработал на складе: он знал его, как свой собственный карман, – где что лежит и как это «что» найти.

– Пришли. – Хозяйственный открыл малозаметную серую дверь за высоченным, покрытым пылью и паутиной, фанерным коробом.

– Галоши для солдат, – стукнув по коробу ладонью, пояснил Боня в ответ на тимкин вопросительный взгляд. – Уже лет пять лежат невостребованными. И то – зачем солдатам галоши? Но зато дверцу мою надежно за собой прячут. Я здесь давным-давно свой секретный складик организовал. Представляешь, склад на складе! Вот умора, – Хозяйственный перешагнул порог, Тимка последовал за ним.

В отличие от главного складского зала здесь был полный порядок. Вдоль стен стояли разнообразные ящики с аккуратно наклеенными на них бирками; в глубине комнаты под жестяным козырьком от стены к стене тянулась железная штанга. На штанге висели самые разные одежды – от робы грузчика до парадного министерского фрака. Особое место в секретном складике занимало оружие: в широком стальном шкафу, за дверью-решеткой, оно было по-хозяйски развешано на крючьях и даже приковано к ним цепями. Были здесь сабли и секиры, были арбалеты и булавы… да много чего было! Тимка сразу так и прилип к шкафу, в уме примеряя на себя всю эту амуницию.

– Эгей, Тим! Бросай железки разглядывать, – нетерпеливо крикнул от штанги с одеждой Бонифаций, – мы пришли сюда вовсе не за ними. Иди-ка сюда и переодевайся, а то мы в этих наших походных костюмах очень даже приметные. Надо, чтобы мы выглядели, как все – не очень броско и не выделялись в толпе. Если, конечно, нынче хоть где-нибудь толпа отыщется… Как насчет бродячего мастера и подмастерья? Ну а потом, может быть, и оружие для тебя подберем, раз тебе скакульего кинжала мало.

– Арбалет хочу! – возбужденно заявил Тимка на ходу. – Саблю хочу! И кольчугу тоже!

– Все сразу? – усомнился Хозяйственный. – Не потянешь. Тяжелые они.

– Тогда хотя бы арбалет, – неохотно согласился Тимка, – но самый дальнобойный! С разрывными стрелами.

– Переодевайся, арбалетчик, – Боня, посмеиваясь в усы, подтолкнул Тимку к развешанной одежде.

– Слушай, а для чего тебе эта секретная кладовая нужна? – спросил Тим, выбирая подходящую куртку. – Ты что, тайком в кладовщика играешь, когда королем быть надоедает, да? Молодость вспоминаешь?

– Охота была! – рассмеялся Хозяйственный. – Нет, Тим, тут другое дело. Когда я еще заведовал этим складом, у нас был очень строгий и вредный Королевский Ревизор, который частенько проводил внезапные ревизии. И разговор у него с такими, как я, был простой: не хватает, предположим, на складе каких вещей по списку – в тюрьму! А если переизбыток – лишнее что-нибудь найдет, не записанное в ведомостях и накладных, – тоже в тюрьму! На всякий случай. Вот я и приноровился всякие излишки сюда прятать. А если чего вдруг на складе не хватало, отсюда и пополнял. Ясно?

– У-у, какой ты хитрый, – уважительно сказал Тимка, – я бы и не догадался такую полезную комнатку устроить.