В. Бирюк - Вляп

   Меня снова крутануло над ареной. Поймал еще кусок: "и ноне, в лето шесть тысяч шесть сот шесть десят шестое"...

   Шутники, сатирики-юмористы. Лето у них тут.

   "- Девушка, а почему вы в купальнике?

  -- Загораю

  -- Так снег кругом!

  -- А это у нас такое хреновое лето"

   И оцифровка... Шаг влево, шаг вправо - все равно зверь апокалиптический. Имя которому - 666.

   ЧТО?!!

   "Ворона каркнула во все воронье горло. Сыр выпал...". А я - полетел. В "чёрный бархат"...

   А утром у меня начали выпадать зубы. Начиная с правых клыков.

 Глава 3

   Пробуждение было... благостным. Моя горбунья шебуршилась за печкой (Моя? Ну-ну...). Оттуда доносилось курячье квохтанье, чьё-то меканье, ласковое "чипа, чипа, чипа...". Микросхемы сортирует? Или курей кормит? Чипами? Или эта "чипа" - что-то съедобное? Чипсы? По смыслу и по интонации что-то вроде: "цыпа, цыпа"... Тянуло свежим дымком, таким же навозом и довольно приятным по запаху варевом. А также застарелой сыростью, скотским дерьмом и такой же кислятиной.

   Патриархальная идиллия... В которой отрубленная человеческая голова летает как новогодний пиротехнический снаряд... Из-за занавески появилась горбунья. С агрегатом в руках. Агрегат более всего напоминал здоровенную глиняную ложку. На ножках. С сильно фигурной ручкой. Поверх этой ручки располагалась длинная горящая щепка. Горящим концом над супонесущей частью. В которой была вода. Горбунья несла это сооружение осторожно, двумя руками, пристроила на столе рядом с моей головой и радостно мне улыбнулась. Или - оскалилась. Мимика при сломанном и свёрнутом на сторону носе... воспринимается несколько неоднозначно.

   Что радовало - о пожарной безопасности здесь заботились. Все остальное... скорее огорчало. Свет, например, явно не включают. В принципе. Поскольку выключателей нет. Вообще. Вместе с проводкой, лампами, люстрами... Мораль - темно. И будет темно.

   То, что светило - еще и грело, и воняло. Ну почему я не бард? Источник вдохновения в виде "смолистых веток" - вот он под носом. И, как я предполагаю, - надолго. Вместе со специфически запахом, от которого потом ничем не отмоешься. И такой же копотью. Огонёк тусклый, слабенький, все время пляшет. А вот от внезапного шипения дёргаться не надо - просто прогорел кончик щепки и упал в супонесущую часть.

   А щепка называется... Конечно. Это - "лучина". Её - щиплят. Или щипают. Или щепят. Она рифмуется с именем Арина. Наверное - Родионовна. И песня так называется. Тоскливая. Как долгий зимний вечер в условиях одноимённого освещения.

   А агрегат называется - "светец". Точно. Какой я молодец! Вспомнил и поименовал. Поименовать - это важно. Потому как одно дело просто сказать: "Пошёл ты". А совсем другое: "Пошёл ты на ..." с однозначным указанием пункта назначения, маршрута движения, рекомендуемого скоростного режима и возможных путей объезда. Для такого однозначно-исчерпывающего описания необходима соответствующая взаимно-принятая система поименования... путевых сущностей.

   Моё бытописание вкупе с этнографией самопроизвольно перешли к следующему шагу - снова появилась горбунья с явным желанием меня покормить. Похвально. Из того что я помню, с самого моего самообнаружения на заснеженном склоне, моё ротовое отверстие функционировало исключительно реверсивно. Только на выход. А кушать-то хочется. Горбунья притащила миску с чем-то вроде бульона из лопухов. Явно из лопухов. И -- для. Для меня болезного. Поскольку запах мяса, а равно и что-то плавающее - не наблюдались. Наверное из сушенных лопухов - зима, однако. И сунулась впихивать в меня это... едево. Ложкой. Ложка деревянная. Явно не "Палех". Сильно отнюдь. А делают их из заготовок, которые называются "баклуши". Их бьют. Заготовку данной конкретной ложки били долго и упорно. Но без толку: горбатого - только могила...

   А потом также использовали. Долго и сильно. Хорошо бы - по прямому назначению, для еды. Хоть - чьей. А то ведь, судя по серому цвету в разводах некогда белого дерева, могли и помешивать. Что-либо... Непотребное... Или даже помет из-под птичек... В курятнике всегда есть место подвигу, куда с лопатой не подберёшься.

   Нет, прав был великий русский полководец финского происхождения Александр Васильевич Суворов, когда в своей поистине гениальной книге "Наука побеждать" уделил куда более внимания мытью ложек и дезинфекции полковых котлов, нежели широко известному "суворовскому" штыковому удару. Конечно, "пуля дура - штык молодец". Но кишечная палочка еще дурней. И когда чудо-богатыри дохнут не на поле брани за немецкую матушку-царицу, вымотанные стовёрстным "суворовским переходом", а у отхожего места, утомлённые бесконечным поносом - тут никаким штыком не поможешь.

   Желудок принял пару ложек этого кипяточка с жиденьким силосным привкусом и взбунтовался. Бунт собственных членов. К этому надо - с уважением. Желудочный бунт -- он такой. "Бессмысленный и беспощадный". В смысле: ждать пощады от собственного желудка -- бессмысленно. Сам же накормил.

   Я закрыл входное отверстие и отвернулся к стенке. Ну вот такая я неблагодарная скотина - его тут с ложечки кормят, а он морду воротит. Не тут-то было. Горбунья ухватила меня за нижнюю челюсть и рывком вернула в исходное рабочее положение. При этом что-то в челюсти провернулось, как-то нехорошо хрупнуло, я пошевелил языком и.. выплюнул прямо в ложку под моим носом зуб.

   Реакция горбуньи оказалась... эффективной. Убрав миску и ложку, она переставила светец поближе и... полезла мне в рот руками. Я и мявкнуть не успел. Пока она своими пальцами ковырялась в моих зубах, я пытался вспомнить - а мыла ли она сегодня руки? Чёрная кайма под ногтями была, но небольшая. Поскольку и сами ногти коротко острижены. Точнее - обгрызены. Пока она у меня перед носом ложкой манипулировала - разглядел. Видно что с маникюром у неё проблем нет. Ввиду полного отсутствия оного. Как в птичнике своём за печкой у курей чистила - слышал. А вот плеска воды после этого - нет.

   Тем временем моя птичница-стоматолог вытащила, вывернула, выковыряла из меня штук 8 зубов. Разных. Практически без боли. Отсела на лавку у противоположной стенки и начала разглядывать свою добычу.

   Картина маслом: "Бодайбо. Алмазодобытчики вскрыли "Трубку мира" и думают: "ё-моё"". Деточка, ну откуда у меня там алмазы? Есть умельцы, которые камушки через таможню таскали. Но они же это же на другом конце пищеварительного тракта делали. Может, тебе и туда заглянуть? Горбунья подняла на меня глаза и...

   "Из глаз её горькие слезы   Ручьём полились на лицо".

   Точнее - двумя ручьями.