Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

Слегка смущало то, что алгоритм раз от раза менялся. Иногда отец (особенно если он видел меня подглядывающим) поднимался в воздух со сложенными крыльями, зависал неподвижно на секунду — другую, и лишь после этого раскрывал крылья и начинал разгоняться. Порою взлет был с уже раскрытыми крыльями, и не вертикальный, а наклонный, хотя, как я не преминул отметить, угол тангажа всегда был близок к нулю. Возможно, это был наиболее экономичный стиль: мать пользовалась только им и никаким другим.

По наборе известного количества визуального материала можно было поразмышлять. Этим я и занялся.

Итак, подъем вертикально вверх — явная телемагия. Потом с применением ее же разгон. Крылья (а они сравнительно короткие) начинают давать подъемную силу, но только по наборе определенной скорости телемагию подъема можно отключить, и пользоваться ею лишь для перемещения вперед. Понятно, почему сначала угол атаки крошечный: просто не хватает подъемной силы. Крылья, возможно, работают вертикальным рулем. Но опять же не исключена телемагия. Хвост — горизонтальный руль, без вопросов. Его уплощенная в вертикальной плоскости форма этому способствует.

Посадка явно более сложный этап полета. Кстати, как и в земной авиации. Торможение магическое, ясно дело; и надо вовремя пустить в ход усилие вертикальной телемагии, иначе запросто можно свалиться с высоты двух — трех драконьих ростов. С учетом тяжести тела переломы гарантированы.

Результаты не очень утешительные. Могу я овладеть полетом самостоятельно? Да. Но сколько же на это понадобится времени! Учиться надо с большой осторожностью, особенно с учетом того, что магией жизни я не владею, и единым духом залечить неизбежные травмы у меня не выйдет. И ведь наверняка здешние инструкторы имеют набор стандартных упражнений для обучения искусству летать. Не верю, чтобы такие ускоренные методы не существовали. Вывод? Придется ждать. Ну разве что пробовать приемы телемагии. На себе? Нет, рановато. Будем тренироваться на камушках.

Оказалось, что это легче сказать, чем сделать. Ни единого камня в пещере не было: мама не терпела присутствия в жилом помещении посторонних предметов. Мало того: и на площадке перед пещерой я не нашел таковых. Видимо, старший брат с сестрой уже перекидали камни вниз по склону. Или родители озаботились избавлением от всего потенциально опасного. Вот в самом конце склона разнокалиберные каменюги лежали, притом в большом количестве. Но мне туда пока что ходить не разрешилось.

Лежа на подстилке, я упорно размышлял. Допустим, камень можно подобрать по дороге в детский сад или обратно. Нет, лучше обратно, потому что таскать его с собой целый день удовольствие не из великих. А толку? Незаметно взять камень я могу, а вот нести его не в чем. Зажать в лапе и ковылять на трех? Глупость первостатейная. Взрослые непременно заметят и велят бросить «эту гадость». Сунуть в пасть? Не особо привлекательно: камень, поди, не стерильный. Вот разве что зажать между чешуйками на груди… Но тут четкое ограничение по размеру: не более половины длины чешуйки, иначе камень вывалится в два счета. И ограничение по форме: она должна быть по возможности плоской. Вот этот вариант может прокатить.

Как ни странно, задуманное получилось. Камень удалось пронести в пещеру. Опасаясь маминой реакции, я спрятал его в подстилке. Пришлось долго и терпеливо ждать, пока в пещере не осталось никого, кто мог бы помешать.

Как и предвиделось, трудности возникли. Сам по себе подъем камня затруднений не вызвал. Но очень долгих тренировок потребовала дозировка усилий: камень то вяло шевелился в попытке подняться, то соколом взлетал в потолку, ударяясь о него со звонким щелчком. Поскольку возможность для тренировок выпадала куда как не ежедневно, то прошло целых четыре недели, прежде чем я научился аккуратно поднимать камень и держать его в воздухе столько, сколько вздумается.

Побочным и весьма приятным открытием было то, что упражнения с камнем совершенно не утомляли. Это можно было объяснить лишь большими способностями к телемагии. А так как не было никаких оснований считать самого себя гениально одаренным, то приходилось делать вывод, что драконы изначально к ней способны. Что, разумеется, ожидалось: летают ведь все. Но потом я подумал, что камень весит на три порядка меньше меня самого, поэтому необыкновенная легкость в мыслях вряд ли удивительна. Нечего делать, придется упражняться на себе. Впрочем, есть мера для снижения риска: давать дозированное воздействие, причем очень краткое. Ну вроде как подскочил дракончик — что ж тут удивительного? Но только на открытом воздухе. А то, неровен час, можно треснуться о потолок пещеры.

Но и на этот раз наполеновским планам настало Ватерлоо.

Некоторое время просто не удавалось побыть одному, а через десять дней произошло знаменательное событие: в школе настали каникулы. Разумеется, брат с сестрой остались дома; об уединении можно было лишь мечтать. С неделю ни единой возможности не представилось, а потом я заметил странное шушукание между взрослыми. Разумеется, пришлось прикинуться, что ничего не замечаю и вообще занят своими делами, но даже эта мера не позволила услышать секрет. Брат с сестрой явно что‑то знали, но гордо надувались и молчали. Я, в свою очередь, даже не пытался расспрашивать, понимая, что ничего не узнаю.

И великий день настал. Отец с необычной торжественностью объявил, что все мы идем на реку. Лететь семья, понятно, не могла. По маминым словам, меня с Ррумой родители еще могли бы доставить на спине, а вот брат — он мог долететь туда, но на обратную дорогу его бы точно не хватило.

Но кое‑что я не преминул спросить:

— Мы будем там плавать?

— Это ты будешь учиться плавать, — степенно объяснил братец.

Сестричка не замедлила подпустить шпильку:

— А я уже умею. Мне учиться не надо.

Саррод промолчал. Объяснять, что он сам уже давно и превосходно плавает, было ниже его достоинства.

Шли мы, по моим прикидкам, часа два с лишком. Солнце было уже прилично высоко, когда между заросшими холмами возникла блестящая полоса.

— Это Воларра!

Ширина была весьма приличной: примерно как Кама у Казани. Я тут же про себя отметил песчаный пляж. Только сейчас до меня дошло: день обещал быть жарким, то есть купание должно пойти в охотку. Мысленно я одобрил решение.

И еще особенность почти резала глаза: в пещере распоряжалась мама, а на природе командиром был отец.

— Сначала мы с мамой поплаваем. Саррод, следи за Стурром. Ррума, в воду не лезь!

Брат с сестрой с радостным рычанием устраивали себе лежбища в теплом песке. Мне было не до того: все внимание уходило на приемы и стиль плавания.