Мэри Херберт - Валориан

Растение между тем продолжало расти без воды, почвы и солнечного света. Оно устремляло свои побеги и лепестки к небу, радостно утверждая силу жизни, и вдруг раскрылось в великолепном цветении. Цветки были всех возможных цветов радуги, сверкающих словно в утренних лучах солнца. Они были полны неземным ароматом, сладким и тревожным.

Рот Валориана непроизвольно раскрылся, и он упал на колени.

– Цветок, раздвигающий камни, – одними губами выдохнул он. – Сила жизни. Сила богини Амары.

И когда эта истина открылась ему, цветок начал на глазах переливаться сияющим светом. И на глазах охотника его стебли, листочки и цветы начали менять свои очертания, превращаясь в женщину.

С точки зрения Валориана, это была великая женщина. Она была высока ростом, прекрасно сложена. Она казалась сильной, ее бедра были широки. Длинная густая масса волос нежно-зеленым водопадом спадала до пояса. Глаза ее были темны и глубоки, как сама земля. На ней было платье, но Валориан не мог бы сказать, какого цвета, потому что оно переливалось всеми цветами радуги при каждом ее движении, нежно лаская ее тело, словно шелк.

Валориан склонился перед ней в низком поклоне.

Это была Амара, богиня жизни и чуда рождения, богиня вечно юной весны и воплощение земного плодородия, любимая и почитаемая покровительница всех племен. Она подошла к нему и подняла охотника.

Он с надеждой посмотрел в ее лицо и почувствовал, как его окружили покой и тепло. От сознания радости, что она рядом, исчезли страх и раздражение.

– Амара, – прошептал он.

Ее лицо осветилось улыбкой, и Валориан подумал, что она неподвластна течению времени. Ее глаза светились древнейшим знанием, но ее улыбка и кожа на щеках говорили о ее молодости.

– Сын мой, пожалуйста, пройдись со мной немного, – попросила она Валориана. Затем она обернулась к коню. – Хуннул, ты тоже должен последовать за нами, потому что то, о чем мы будем говорить, касается вас обоих.

И взяв одной рукой руку Валориана, а другую положив на плечо коня, богиня неспешно двинулась по пустой каменистой долине.

Сначала она молчала, ничего не говоря своим спутникам, которые следовали за ней. Валориан чтил ее молчание, хотя тысячи вопросов огнем горели в его сознании.

Они прошли немного дальше, просто так, прежде чем Амара наконец повернулась к охотнику и его лошади. Казалось, что она внимательно изучала их с головы до ног, просматривая их насквозь. Наконец она с удовлетворением кивнула головой.

– Валориан, – доверительно сказала богиня, – со мной случилось ужасное несчастье. К моему великому горю, я потеряла нечто, принадлежащее мне и очень дорогое, что так важно для твоего мира.

Валориан ничего не сказал ей в ответ, лишь приподнял бровь, показывая свою заинтересованность. Он ясно понимал, что Амара неспроста унесла его прочь от Посланников смерти. Но он не мог догадываться, что двигало ею. Что могло понадобиться такой великой и бессмертной богине, как Амара, от простого смертного? Он слегка повернул голову, чтобы видеть ее лицо, и внимательно следил за тем, что она говорила.

– По меркам твоего мира это произошло четырнадцать дней назад. Мой брат Сорс раскрыл крепость горы Илгодена, чтобы похоронить в них душу одного мерзкого торговца рабами. Но он совершил ужасную ошибку, потому что позволил ускользнуть нескольким горфлингам. Валориан сделал глубокий вдох.

– Именно так, – сказала богиня. Ее волшебное лицо исказила гримаса отвращения. – Конечно, маленьких уродов быстро поймали, но они все же успели перевернуть все вверх дном на горной вершине, где мы обитаем. Один из горфлингов украл мою корону и унес с собой в недра гор.

Рука охотника сама собой сжалась вокруг рукояти меча. Он не знал, то ли ему следовало возмутиться этим чудовищным поступком, совершенным по отношению к Матери Всех Живых, то ли ужасаться от мысли, которая только родилась и начала принимать очертания в его сознании.

– Просили ли вы лорда Сорса вернуть вам вашу корону? – быстро спросил он.

– Естественно. Но, к сожалению, моим братом владеет чувство соперничества со мной. То, что я стремлюсь возродить, он обязательно хочет уничтожить. Мы постоянно боремся друг с другом. Он считает, что это очередное наше состязание и что я должна сама найти свою корону.

– А вы не можете этого сделать, как само собой разумеющееся заметил Валориан. Он подумал, что знает теперь, чего она хочет… и ему стало страшно.

Богиня перевела на него свои мудрые глаза.

– Как ты очень мудро заметил, Валориан, я действительно не могу этого сделать. У меня очень мало влияния на любимцев моего брата, поэтому я не осмеливаюсь идти сама. – Она указала рукой в небеса, и платье послушно повторило ее движения. – Украденная горфлингами корона – один из трех символов моей власти. Мой жезл повелевает ветрами, моя держава повелевает облаками, но только с помощью моей короны можно управлять вашим светилом. Без этих трех регалий вместе я не могу обеспечить нормальное сочетание природной погоды.

– Так вот почему так долго шел дождь? Амара уронила руку.

– Да. Без солнца и его жизненной силы невозможно создать равновесие ветра и облаков. Тогда ваш мир просто захлебнется в воде.

Валориан не ответил ей ничего, полностью уйдя в мысли, переполнявшие его сознание. Ему было страшно от одной мысли о том, что ему надо было войти в недра священной горы Илгодена. Эта гора в царстве мертвых была не просто обиталищем богов, которые поселились на ее вершине, но и тюрьмой для душ проклятых. Глубоко в ее темных недрах, которые назывались Гормотом, ужасные горфлинги стерегли души, обреченные на вечное страдание. Никто по своей воле еще не отправлялся в недра этой горы, чтобы встретиться с горфлингами. Валориан знал, что, если ему не удастся выбраться оттуда, он навеки останется вместе с ними.

Но он все же считал, что должен хотя бы попытаться, и не только ради благополучия любимой богини своего племени, но ради своего народа. И если ему суждено было умереть, не было бы ему покоя от мысли о том, что он ничего не предпринял, чтобы спасти этот мир, обреченный на умирание.

Внезапно его голубые глаза зажглись от еще одной мысли, пришедшей на ум. Если ему повезет, богиня может захотеть вознаградить его, и он подумал сразу о нескольких вещах, которые она могла бы сделать для его клана.

Но горфлинги Сорса! О святой меч Шургарта! Он надеялся, что богиня не ошибалась в своем выборе. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться:

– Я найду вашу корону.

Амара улыбнулась долгой понимающей улыбкой:

– Благодарю тебя, охотник.

Она повернулась к Хуннулу и пробежала пальцами по его густой шелковистой гриве. Жеребец не шевелился.