Элизабет Бойе - Сердце дракона

— Непременно надо было здесь остановиться? — пробормотал Бран. — Может, поедем побыстрее, пока совсем не похолодало… и не стемнело?

— Коням нужно передохнуть, — отвечал Пер. — И я совсем не боюсь темноты. А ты, что ли, боишься?

— Еще как! — кивнул Бран. — После того, что я видел…

— Он запнулся, не зная, осмелится ли рассказать Перу об Ингвольд.

— И кроме того, — продолжал Пер, — я хотел бы узнать, почему так изранены мои ноги. Либо мы просидим здесь всю ночь, либо ты мне быстро все расскажешь, и мы доедем до Вигфусова подворья прежде, чем стемнеет.

— Ну ладно, — со вздохом начал Бран, — ты помнишь девчонку-служанку, которая впустила нас в дом, а потом предупреждала, чтобы мы убирались подальше, пока не случилось беды? — Пер одарил его нетерпеливым взглядом, и он заторопился:

— Конечно, ты ее помнишь, это ведь случилось всего лишь прошлой ночью. Так вот, я хотел сказать, что она… она страдает особой и довольно опасной болезнью, но тебе повезло, повезло куда больше, чем другим, потому что иной мир близко отсюда, и путь твой был от него недалек.

— Ничего не понял, — сказал Пер, — а уже, между прочим, темнеет.

— Она ведьма, — слабым голосом произнес Бран, — из тех ведьм, которые превращают человека в коня и ездят на нем всю ночь, после чего тот обычно умирает. Она совсем не хочет… вернее, она вынуждена так поступать, потому что на нее наложила проклятье королева черных альвов, уродливая тварь по имени Хьердис. Эта Хьердис хочет кое-что получить от Ингвольд — медальон, который та носит на шее, но некто, зовущийся Рибху, хранит Ингвольд, и она скорее умрет, чем отдаст талисман Хьердис. В этом медальоне есть нечто, дающее большую власть, и поэтому королева мучит Ингвольд, чтобы та поддалась и присоединилась к ее делу — не знаю, какому. Все это как-то связано со старым альвом по имени Дирстигг, но я так перепугался, да и не ожидал ничего подобного, и почти ничего толком не уловил…

— Зато непременно поймаешь кое-что другое, если только вздумаешь еще кому-нибудь рассказать эту байку, надеясь, что он тебе поверит, — перебил Пер. — Такой завиральной истории я от тебя еще не слыхал, Бран, а ты врешь и не краснеешь. Все эти годы я безуспешно пытался научить тебя врать, и вот, пожалуйста — ты плетешь несусветную чушь и даже не задумываешься.

— Я не лгу, — негодующе ответил Бран, оглядываясь через плечо в том направлении, откуда они приехали. — Ингвольд превратила тебя в коня и поехала в могильники, а потом спустилась в длинный тоннель под землей. Я последовал за ней, поскольку решил, будто это ты и что ты бросил меня одного в том ужасном доме, чтобы потом надо мной посмеяться. Как же еще может человек так изранить свои ноги и не заметить этого, если только не из-за чар?

Пер ничего не ответил. Он шевелил пальцами ног и морщился.

— Надеюсь, конь вышел красивый, а не такая кляча, как Факси, — шутливо проговорил он.

— О да, Пер, еще какой красивый! Не понимаю только, что это меняет — разве только тебя так уж заботит твоя внешность даже в конском облике… Наберись еще немного терпения, и я все объясню.

Пер нетерпеливо фыркнул.

— Тогда скажи мне, почему Факси бродил среди могильников.

Полагаю, из этого выйдет еще одна небылица.

— Так значит, ты не помнишь ничего… совсем ничего? — Бран встревоженно поглядел на Пера, и тот ответил сердитым взглядом. — Конечно, ничего, а чего же еще ты ожидал? — отрезал он. — Ну что, угостишь меня еще одной байкой об альвах и колдовстве?

— Не совсем. Мне пришлось бросить Факси в тоннеле, потому что близилась заря, а теперь из-за этого Миркъяртан и Хьердис выследят нас и узнают, кто шпионил за ними прошлой ночью.

Пер помотал головой и хмуро поглядел на свои ноги, обутые в валяные боты.

— Ведьмы, чародеи, черные эльфы, — проворчал он. — Вот что я тебе скажу — помалкивай ты обо всем этом. Не хочу я, чтобы все на свете узнали, как меня превращали в коня. — Он подобрал поводья и сумасшедшим галопом погнал коня вниз по склону холма.

Бран позволил Факси спуститься вниз на свой собственный лад, осторожной трусцой. Оглянувшись назад, он различил в надвигающихся сумерках приземистый дом Катлы. Против воли взгляд его скользнул по могильным курганам, чьи вершины все еще венчал солнечный свет, отчего глубже казались подступившие к ним тени. С такого расстояния эти тени казались почти осязаемы. В сущности, они походили на отряд всадников, который с гаснущим солнцем продвигался вперед, бесшумно спускаясь с могильников по направлению к холму, где на фоне пламенеющего неба все еще были видны силуэты Брана и Факси.

Глава 3

В Вигфусовом подворье путников ожидали теплый прием и щедрое угощение. Пер пришел в ярость, обнаружив, что Торстен покинул Вигфусово подворье еще утром этого дня.

— Придется нам завтра встать пораньше, — проворчал он, изо всех сил пытаясь топать ногами, дабы показать свой гнев, но поскольку ноги у него все еще болели, оставалось только, сидя в кресле, громко жаловаться на судьбу. — Думаю, к полудню мы сумеем перехватить отца на переправе через Храппову реку. Уж он-то не упустит случая устроить привал и отведать эля у Храппа. Хорошо бы, конечно, чтобы Брану одолжили мало-мальски пристойного коня. — За этим дело не станет, — вставил Вигфус, всегда готовый оказать услугу молодому наследнику богатого и могущественного вождя. — У меня есть лошадь, в самый раз для твоего слуги — крепкая и пригожая гнедая кобыла, я и сам на ней езжу. Она доставит вас к переправе в срок. Какая жалость, что вы не приехали вчера вечером или хотя бы нынче утром. Торстен дожидался вас почти до полудня. Видно, вас задержала вчерашняя пурга? — Он вопросительно глянул на перевязанные ноги Пера.

— У нас стряслась мелкая неприятность, — отвечал Пер и тотчас же ловко перевел разговор на лучший эль в запасах Вигфуса.

Бран предоставил Перу и другим гостям Вигфуса беседовать, а про себя решил, что ни за какие блага в мире не расстанется с Факси. Старый конь не слишком любил бежать галопом, зато мерной рысью мог скакать и тогда, когда самые быстрые кони уже закатывали глаза и падали на колени от усталости.

Бран съел свой ужин без обычного наслаждения вкусной едой, хотя всегда был неравнодушен к похлебке из ревеня и маринованным бараньим ножкам. Закончив есть, он незаметно выскользнул наружу и сторожко вгляделся в еще светлое небо, высматривая, не летают ли над домом Призрачные Всадники. Так и не заметив ничего подозрительного, он проскользнул в конюшню, чтобы угостить Факси и почесать его за ушами — старый конь это очень любил, а Брана само нехитрое действие успокаивало. Почесывая коня за ушами, Бран беседовал с ним. Факси добродушно поматывал головой и шлепал губами, словно ночь, проведенная в тоннеле черных альвов, была для него веселой забавой.