Марина Ефиминюк - Игры по чужим правилам

— Как все прошло в Варшаве?

Вестич заметно напрягся и опустил руку.

— Сложнее, чем я предполагал, — через паузу, с расстановкой, словно бы тщательно подбирая слова, вымолвил он. Отчего-то стало понятно, что тема закрыта раз и навсегда.

— Филипп! — Со стороны дома прозвучал музыкальный голос Аиды.

Под козырьком на крыльце вспыхнул уличный фонарь, и на широких каменных ступеньках заблестел ледок. По клумбе с торчащими из-под снега прутиками розовых кустов растянулись неровные тени.

Парень многозначительно закатил глаза, вызывая во мне понимающую улыбку:

— Что-то она задержалась сегодня.

Аида Вестич, наверное, самая породистая из всех известных мне ведьм, обладала даром обостренного слуха. Она без труда различала все разговоры, происходящие в доме, или же, находясь в спальне на втором этаже, при желании могла расслышать, как скребутся в подвале мыши. Возвращение сына она, конечно, не пропустила.

Ведьмак выбрался из внедорожника. Подавив тревогу, я нацепила на лицо вежливую гримасу и тоже открыла дверь.

— Дорогой, мы ждали тебя только завтра! — Аида спустилась с крыльца и обняла любимого сына.

— Получилось пораньше освободиться. — Он растер плечи матери ладонями. — Зачем на холод выскочила?

Родственники нарочно не упоминали причину, почему Хозяин уезжал в Польшу. На любые разговоры о случившейся семейной драме стояло негласное табу — слишком болезненными были воспоминания.

Зябко поежившись, я покрепче запахнула куртку и направилась к крыльцу. Мороз, и в правду, пробирал до костей.

— Добрый вечер.

— Саша… — Аида одарила меня короткой, сухой улыбкой. Подобно всему колдовскому обществу, хозяйка дома не одобряла наших с Филиппом отношений и переносила присутствие человеческой девушки в жизни ее «безупречного» сына, как неизбежное зло. Но она была слишком деликатна, чтобы демонстрировать открытую неприязнь.

Мы вошли в огромный, ярко освещенный холл. Горела старинная хрустальная люстра. Сотня прозрачных подвесок тоненько зазвенела от сквозняка, и на мраморном полу закружилась мозаичная тень.

Меня пугало бездушное Гнездо. В особняке не хватало уюта, присущего дому моих родителей. Ни забытых стаканов на столиках, ни вороха газет на журнальном столике в гостиной, ни скомканного пледа на диване. Красиво обставленные комнаты походили на шикарные экспозиции в мебельных магазинах, а воздух пах неприятно, как на заброшенном, полном рухляди чердаке.

— Поторопитесь, все уже за столом, — подогнала нас женщина прежде, чем скрыться в гостиной.

Мы с Филиппом испуганно переглянулись.

Аида являлась идеальной хранительницей семейного очага. Властной рукой она единолично вела домашнее хозяйство, устраивала пышные ведьмовские шабаши, командовала родней. Настоящая королева! Готовила она тоже по-королевски, то есть отвратительно. Даже чудно, что, с такой поварихой на кухне, Вестичи не страдали язвой желудка.

Когда мы вошли в просторную комнату, то Аида с чопорным видом уже восседала во главе стола. Роза, занимавшая место напротив хозяйки дома, с наслаждением курила папиросу, стряхивая пепел в тарелку с недоеденным салатом. Зак потягивал из бокала вино и мило беседовал с поистине неземным черноволосым созданием.

Я никогда не видела настолько красивой ведьмы, как сидевшая рядом с ним девушка. На фоне утонченной незнакомки любая красавица заработала бы комплекс неполноценности. К счастью, меня комплексы не мучили — родители, ради психологического эксперимента, истребили их, один за другим, еще в отрочестве.

Взор гостьи остановился на Филиппе, и она запнулась, не договорив фразы. Признаться, меня неприятно царапнул неприкрытый интерес, вспыхнувший ярко-синих глазах красавицы.

Роза расплылась в широкой улыбке и, небрежно бросив дымившую сигарету в тарелку, поднялась.

— Здравствуй, дорогой! — Скрипучий, прокуренный голос тетки Вестич резал слух.

Она заключила племянника в жаркие объятия и смачно расцеловала в щеки. Присутствие гостьи-человека тетка Вестич, как обычно, проигнорировала. Конечно, грубость не ускользнула от Зака и, издеваясь, он отсалютовал мне бокалом.

— Филипп, мальчик мой, познакомься, — Роза не слишком вежливо указала пальцем в неземное создание, — это Маргарита Орлова. Она специально приехала из Приволжья, чтобы помочь мне в работе!

— Как поживает ваш отец? — с невозмутимым видом поинтересовался парень.

— Превосходно, — кивнула девушка.

Наличие у Хозяина Орлова взрослой дочери, для Филиппа точно стало сюрпризом! Он сам рассказывал, что приволжский клан принципиально держался подальше от ведьмовского мира, всячески избегал столицы и гостей не жаловал. Орловы жили столь замкнуто, что лицо последнего Хозяина знали только по портрету, вывешенному в галерее ведьмовского архива. Интересно, чем думал строгий отец, когда отпускал дочь-провинциалку с внешностью Мисс Вселенной в большой город?! Похоже, вообще, не думал!

Мы расположились на пустующей стороне, словно осужденные перед судебными заседателями. Как назло, я сидела напротив Заккари, так что аппетит пропал окончательно.

Раньше ужины в Гнезде походили на шумные потасовки. Большая семья ругалась, выясняла отношения и лишь изредка отвлекалась на еду. Теперь же в столовой царили мир и спокойствие, о каких когда-то мечтала Аида. Однако вместе с приходом порядка красиво сервированный стол опустел и казался слишком большим для родственников Вестичей.

К моему бокалу сама собой протанцевала бутылка с вином. Угадать, от кого именно исходило колдовство, лично мне никогда не удавалось. Мелкие услуги за столом мог оказать любой из присутствующих ведьмаков. Отказываясь от алкоголя, я поспешно накрыла фужер ладошкой и, не обращаясь ни к кому конкретно, вежливо произнесла:

— Спасибо, но не стоит.

— Сухой закон? — немедленно отреагировал Заккари, с намеком покосившись на сводного брата.

— Непереносимость, — коротко бросила я.

— Когда вернулся? — не глядя на блондина, сдержанно поинтересовался Филипп и приступил к еде. Вернее, к размазыванию жиденького картофельного пюре по тарелке.

— Пару дней назад, — охотно оповестил тот. — У меня проблемы?

— Нет, ты же не доставил никому хлопот.

— Скорее наоборот. — Заккари источал благодушие. Все с той же милой улыбкой он полюбопытствовал: — Как себя чувствует профессор логики, Александра?

Я поперхнулась и, угрюмо зыркнув на противника, буркнула:

— Не созванивались.

Если мой парень и удивился двусмысленности диалога, понятного только нас с Заком, то виду не подал. Однако же его лицо окаменело.