Элизабет Вон - Военный трофей

— Я приду завтра. Не позволяйте ему пытаться встать или идти.

Я не обращала внимания на капитана стражи, который переминался с ноги на ногу, возвышаясь надо мной.

Лицо и тон Жодена не изменились. Он остался стоять на коленях рядом с Симусом, тёмные глаза блестели в сумеречном свете.

— Не предавай его, или я сломаю тебя об колено.

Я не ответила. Я просто отвернулась и прошла мимо Арнита. Рэйф кивнул мне на прощание, держась подальше от входа. Ему рано пришлось узнать, что Арнит не терпит неповиновения и рука у него тяжёлая.

Арнит пошёл меня проводить.

— Что он тебе сказал? — спросил он, подозрительно косясь на меня.

— Независимо от целителя, лекарства всегда ужасны на вкус.

Один из охранников разразился хохотом. Даже Арнит усмехнулся, придерживая для меня край тента.

Мы вышли в сумрак. Прохладный ночной воздух приятно холодил кожу после душной палатки. В вышине мерцали звезды.

Выйдя наружу, я поняла, что Хит уже ушёл. Наверное, отсиживается сейчас в дворцовой кухне.

Радость Арнита исчезла, как только он занял свою позицию.

— Не понимаю, почему ты напрасно тратишь на них своё время. Они всего лишь звери, — произнёс он мне вслед резким и льстивым тоном. — Или ты думаешь, что, помогая собакам, заведёшь друзей во вражеском лагере, в случае, если все плохо сложится.

Я остановилась и замерла. Охранники засмеялись, но как-то фальшиво, прекрасно понимая, что слова Арнита — это наглая ложь. Я повернулась и сумела сдержать гнев в голосе:

— Это приказ короля, Арнит. Кроме того, я мастер-целитель. Я позабочусь о любом, кто нуждается в моей помощи. — Я наклонила голову и улыбнулась. — Мазь, которую ты просил, убрала воспаление между ягодицами?

Стража залилась смехом, и Арнит покраснел. Наслушавшись смеха и колкостей, направленных теперь на него, я повернулась и пошла через заросли. Скрывшись от чужих глаз, я понурила голову. Я не должна была этого делать. Отец бы покачал головой, придя в отчаяние от моей вспышки гнева и грубости. Хуже всего, что Арнит теперь может сорвать свою обиду на заключённых. Я с яростью посмотрела на злополучную тропку под ногами. Однако он это заслужил. Как он смеет говорить, что я, дочь рода Кси, могу…

Я вспомнила о броши в корзине и залилась краской.

Теперь тени стали ещё глубже. Я выбросила лишние мысли из головы и сконцентрировалась на тропинке, немного дрожа под ночным ветерком. Идя, я мысленно составляла опись своих запасов. Завтра утром нужно сходить на рынок и купить недостающих отваров. Ксиманд чётко дал понять, что ни одно из его лекарств не должно пойти на лечение пленных. Я закатила глаза. Как будто брат сам собирает травы для кладовой.

От волнения я начала жевать нижнюю губу. Легче думать о травах, чем о броши в корзине. Значит, крупный темнокожий мужчина — лидер этих людей. Уверена, из наших ещё никто об этом не догадался. Если бы отец был жив, то я без всяких колебаний рассказала бы ему о находке. Он использовал бы ситуацию в своих интересах, но не убил бы человека без зазрения совести. Я могу сказать Хиту, но у него не останется выбора, кроме как пойти к своему начальнику, то есть Арниту. Я замедлила шаг и задумалась о своём выборе. Арнит убьёт этого мужчину, в этом я не сомневалась. Если бы Хит напрямую доложил Ксиманду, то поставил бы себя между двух огней в нашем споре, а я так с другом не поступлю. И с сенешалем Озаром. Есть ещё лорд-маршал Уоррен, которому я могу доверять. Сам отец назначил его на данный пост и верил в него. Он противостоял Ксиманду как никто другой. Я сделала глубокий вдох. Так было только до его болезни. Я должна рассказать о находке Уоррену и позволить ему решать, как поступить с данными сведениями.

Проходя мимо кустов шиповника, я вспомнила о его целебных ягодах и решила попытаться собрать их на полный горшок сиропа. Стоял сумрак, но я видела достаточно хорошо и на ощупь могла определить созревшие ягоды. Пооставив узелок и корзину на землю, я прошла через кустарник, продирая себе путь. Аромат сохранившихся роз окружил меня и заполнил лёгкие. Навеял воспоминания. Аромат роз у смертного ложа Ксайрона.

Отец умирал медленно, постепенно. Как золотой оттенок, покрывающий деревья в конце лета. Знаки были, но я не заметила их, как и все остальные. Когда болезнь стала очевидна, она была уже запущена, и не одно из опробованных средств не могло его остановить. Отец медленно чах, слабея с каждым прожитым днём. Ничего не помогало.

Ксиманд постепенно забирал бразды правления, пытаясь облегчить ношу нашего отца, но всё шло не так гладко. Сначала Ксайрон с радостью переложил на Ксиманда свои церемониальные обязанности, чтобы сохранить силы для решения управленческих вопросов. Но силы отца таяли, и Ксиманд попытался заполнить пробел. Я положилась на него: мой единокровный брат никогда не пытался отнять власть, пока не увидел, что отец больше не может выполнять свои обязанности или сосредоточиться на решении текущей проблемы. Но пока Ксиманд обвыкался к новой роли, он не смог справиться с парой проблем, и поэтому члены совета и гильдий обращались непосредственно к Ксайрону, ставя больного отца против неоперившегося короля.

Проходя обучение и выполняя свои профессиональные обязанности, я выпала из активной жизни двора. И ещё больше изолировала себя, когда отец заболел, поскольку всё моё внимание было приковано только к нему. Ксайрон был воином, преданный телом, которое до этого служило ему долго и верно, и чем сильнее подводила его плоть, тем хуже становился характер. Он моментально выходил из себя и ещё быстрее находил к чему бы придраться. Его отношения с Ксимандом стали только сложнее. Почти никто из слуг не хотел находиться возле его кровати. Таким образом, я взяла на себя роль целителя, дочери и миротворца. Я редко не соглашалась с отцом и ещё реже покидала его палаты. В последние часы жизни Ксайрона мы использовали цветы и розовое масло как освежитель воздуха. Наверное, аромат роз теперь всегда будет напоминать мне о тех долгих часах.

Я продолжила собирать ягоды, бросая их в корзину поверх бутыли и фляг. Приходилось продвигаться очень медленно, чтобы не наколоться на шипы. Лучше собрать ягоды, пока сюда не пришла повариха Анна, чтобы срезать шиповник для собственных нужд. Её желе на поджаренном ломтике хлеба с мёдом — прекрасное лакомство в зимние месяца. Я вытянула руку и к своему несчастью заработала несколько здоровущих царапин. Возможно, в конце концов, сбор ягод в темноте — не самая хорошая идея.

Внезапно я замерла. Волосы на моей шее встали дыбом, привлекая внимание к неестественной тишине.

В кустах что-то было.