Джордж Мартин - Присяжный рыцарь

Утром сир Беннис стая учить рекрутов строить стену из щитов. Он поставил всех восьмерых в ряд так, чтобы щиты соприкасались, а копья торчали между ними, как длинные деревянные зубы. Дунк и Эг сели верхом и пошли в атаку.

Мейстер стал как вкопанный в десяти футах от копий, но Гром, старый боец, пошел напролом. Куры с воплями вспархивали из-под его ног. Их паника оказалась заразной: первым бросил копье Большой Роб, оставив брешь посреди стены. Воители, вместо того чтобы сомкнуться, ударились в бегство вслед за ним. Гром, которого Дунк не успел сдержать, топтал плетеные щиты, и они хрустели под железными подковами. Беннис витиевато ругался, крестьяне и куры разбегались во все стороны. Эг мужественно боролся со смехом, но в конце концов проиграл битву.

— Ну, хватит. — Дунк остановил Грома и сорвал с себя шлем. — Если и в бою будет то же самое, их всех поубивают. — «Да и нас тоже, скорее всего». — Становилось жарко, и он чувствовал себя потным и грязным, точно и не мылся вчера. В голове стучало, недавний сон никак не желал забываться. На самом деле все было не так, твердил он себе. Каштанка умерла на пути в Вейт, это правда, и они с Эгом ездили на одном коне, пока брат Эга не подарил им Мейстера, но все остальное…

Дунк не плакал тогда. Ему хотелось, но он не плакал. Он хотел похоронить лошадь, но дорнийцы не стали ждать. «Собакам тоже есть надо и щенков чем-то кормить, — сказал один из них, помогая Дунку снять с Каштанки седло и уздечку. — Собаки и песок обглодают ее дочиста, не пройдет и года. Это Дорн, дружище». «А кто же обглодает Уотов?» — невольно подумал Дунк, вспомнив об этом. Разве что шахматные рыбы в ручье.

Он вернулся к башне и спешился.

— Эг, помоги сиру Беннису собрать их и привести обратно сюда. — Он бросил Эгу шлем и поднялся в полутемную горницу к сиру Юстасу.

— Не слишком удачно вышло, — сказал старый рыцарь.

— Да, милорд. От них толку не будет. — Присяжный рыцарь должен верно служить своему сюзерену, но это уже безумие.

— Им такое в новинку. Их отцы и братья были ничуть не лучше, когда начинали. Мои сыновья вложили в них много труда, прежде чем отправиться королю на подмогу. Учили их изо дня в день добрые две недели и сделали их солдатами.

— А как они держали себя в бою, милорд? — спросил Дунк. — И много ли их вернулось с вами домой?

Старый рыцарь посмотрел на него долгим взглядом.

— Лем и Пейт. И Дейк. Дейк был у нас фуражиром — лучшего фуражира я в жизни не видывал. Мы ни разу не снялись с лагеря на пустой желудок. Трое вернулось — трое, не считая меня. — Его усы дрогнули. — В две недели мы, пожалуй, не уложимся.

— Милорд, эта женщина может нагрянуть сюда уже завтра со всеми своими людьми. — «И наши бравые ребята тут же станут мертвыми при столкновении с рыцарями Холодного Рва», — добавил про себя Дунк. — Надо найти другой способ.

— Другой… — Сир Юстас провел пальцами по щиту Маленького Льва. — Ни от лорда Рована, ни от нынешнего короля я не дождусь правосудия. — Он ухватил Дунка за руку выше запястья. — Но в старину, когда нами правили зеленые короли, за убитое животное или крестьянина можно было уплатить пеню.

— Пеню? — с сомнением повторил Дунк.

— Вот вам и способ. У меня кое-что отложено. Речь ведь идет о простой царапине, как сказал сир Беннис. Я мог бы уплатить тому человеку серебряного оленя и еще три женщине за нанесенное бесчестье. Я готов это сделать, если она снесет дамбу. Но в Холодный Ров мне ехать нельзя, — нахмурился старик. Толстая черная муха, пожужжав, села ему на руку. — Этот замок когда-то был нашим. Вы этого не знали, сир Дункан?

— Знал, милорд. — Дунку сказал об этом Сэм Ступе.

— За тысячу лет до Завоевания мы были хранителями Северных Марок, и в вассалах у нас ходили двадцать мелких лордов и сто рыцарей-землевладельцев. Мы владели четырьмя замками и сторожевыми башнями на холмах — с них следили, не идет ли враг. Холодный Ров был самым крупным из наших поместий. Лорд Первин Осгри построил его — Первин Гордый. После битвы на Огненном Поле Хайгарден перешел от королей к управителям, и род Осгри захирел. Король Мейегор, сын Эйегона, отобрал у нас Ров, когда лорд Ормонд Осгри выступил против притеснения им Звезд и Мечей — так назывались тогда отряды Бедняков и Воинских Сынов. — Голос старика звучат хрипло. — Над воротами Холодного Рва выбит шахматный лев. Отец показал мне его, когда ездил со мной к старому Рейнарду Вебберу, а я, в свой черед, показал своему сыну, Аддаму… Он служил в Холодном Рву пажом, а затем оруженосцем. Между ним и дочерью лорда Вимана возникла… привязанность, и вот однажды зимой я облачился в лучшие свои одежды и поехал к лорду Виману просить ее руки. Он отказал — учтиво, но я, уезжая, слышал, как он смеется с сиром Лукасом Дюймелем. После этого я побывал во Рву только раз, когда эта женщина похитила одного из моих людей. Когда мне сказали, чтобы я поискал бедного Лема на дне…

— Дейка, — мягко поправил Дунк. — Беннис говорит, его звали Дейк.

— Дейк? — Муха, ползая по рукаву старика, остановилась потереть лапки. Сир Юстас согнал ее и подергал себя за ус. — Ну да, Дейк, я так и сказал. Лихой парень, я хорошо его помню. На войне он был у нас фуражиром. Нам никогда не приходилось воевать на пустой желудок. Когда сир Лукас сказал мне, что сделали с моим бедным Дейком, я поклялся, что ноги моей больше не будет в этом замке, разве лишь чтобы вступить во владение. Теперь вы понимаете, почему я не могу поехать туда, сир Дункан, ни для уплаты пени, ни по иной причине.

Дунк понимал как нельзя более ясно.

— Но я-то могу, милорд. Я ведь не давал клятвы.

— Вы славный человек, сир Дункан, и отважный рыцарь. — Старик крепко сжал его руку. — Жаль, что боги не пощадили мою Алисанну. Именно о таком муже для нее я и мечтал. Истинный рыцарь. Зерцало рыцарства.

Дунка бросило в краску.

— Я передам леди Веббер то, что вы сказали относительно пени, но…

— Этим вы спасете сира Бенниса от участи Дейка. Я знаю. В людях я разбираюсь недурно, и в вас чувствуется сталь. Один ваш вид заставит их призадуматься. Когда эта женщина увидит, что у Оплота есть такой защитник, она разрушит свою дамбу по собственной воле.

Дунк, не зная, что на это ответить, сказал:

— Я поеду завтра, милорд, и сделаю, что смогу.

— Истинно так. Завтра. — Муха снова села сиру Юстасу на левую руку. Он поднял правую и прихлопнул ее.

— Опять?! — вознегодовал Эг. — Вы ж только вчера помылись.

— А потом весь день плавал в поту под доспехами. Закрой рот и набери воды.

— Вы мылись, когда сир Юстас взял нас на службу, — вспомнил Эг. — Да вчера, да еще сегодня. Три раза получается!