Михаил Бабкин - Гонец

Всеми делами здесь ведало Содружество, сообщество настолько иерархическое и закрытое, что по сравнению с ним самая законспирированная мафия выглядела оплотом демократии и гласности.

Единственным неудобством в торговле было то, что канал между мирами действовал не часто, во многом зависел от фаз Луны и активности Солнца, да и от времени года тоже зависел. Маги колдовского мира давно бились над этой задачей, но у них пока что ничего не получалось – модификации путеводное заклинание не поддавалось. Какое есть, такое и есть.

Откуда взялись Гонцы, никто не знал. Возможно, они были всегда, ведь недаром существует множество легенд о людях, побывавших в опасной стране фей (как по малограмотности называли всех жителей колдовского мира те путешественники) и вернувшихся оттуда; опять же древние сказки о драконах, фениксах и оборотнях, о песиголовцах и людях-кошках, о том, чего в параллельном мире никогда не водилось.

Главным было то, что Гонцы умели, невзирая на лунные фазы и времена года, запросто переходить из мира в мир. Причём безо всяких каналов, чем и пользовалось Содружество, взяв Гонцов под свою опёку: срочные и секретные послания, или особо ценный груз доверялся только им. Гонцы могли доставлять из мира в мир немного, сколько можно было унести на себе, но порой и этого было достаточно; Содружество не скупилось на оплату Гонцам, срочность важнее денег, и закрывало глаза на мелкую контрабанду, проносимую Гонцами – такие пустяки Содружество не волновали.

А ещё Гонцы были бессмертными. Не в физическом, но в ментальном понимании: умирая, Гонец передавал свой жизненный опыт преемнику и тот наследовал знания всей линии предыдущих Гонцов – но передавать тот опыт можно было только мужчинам, женщины для этого не годились. Как, впрочем, и маленькие дети тоже.

Гонцов было мало, очень мало: убивать их категорически запрещалось в обоих мирах… Ну, а если Гонца всё ж и убивали – мало ли что он натворил, тоже ведь человек со своими страстями и пороками! – то обязательно в людном месте, чтобы Гонец успел отдать свой талант другому человеку. Убийство Гонца без возможности передачи умения каралось беспощадно: за убийцей (и теми, кто стоял за ним) начиналась охота в обоих мирах, спрятаться от которой было невозможно.

Видимо, произошло нечто из ряда вон выходящее, если серпенс-наёмник решил уничтожить всю линию Гонца Эрона вместе с его случайным преемником – и созрело это решение у серпенса внезапно, скорей всего, когда он увидел эскиз Игоря… Похоже, за убийцей-оборотнем стоял кто-то, ничуть не боявшегося той охоты.

– Да, – Игорь тряхнул головой, с силой потёр лоб, останавливая поток чужих воспоминаний, – теперь мне всё ясно.

– А почему убили Эрона? – с живым интересом подался вперёд Наместник. – Это ты знаешь?

– Н-нет, – неуверенно ответил Игорь, – пока не знаю. Оно всё как-то кусками вспоминается, непоследовательно. То одно, то другое…

– Всему своё время, – огорчённо вздохнул Наместник. – Но главное ты понял. Что ж, Гонец Гор, ты принят на службу, вот твой меч, – Наместник взял со столика холщовый свёрток, торжественно протянул его Игорю. – Эрон оставил на хранение. Ходить по городу с мечом на поясе у нас не положено, но в ином мире без оружия никак нельзя. – Игорь взял свёрток, ощутил его привычную тяжесть: он уже знал, какой меч находится внутри. Знал его досконально – каждую царапину на потёртых ножнах, каждый изгиб шнурка, обвивающего рукоятку; помнил шероховатость кожи ската под той шнуровкой и блеск отточенной стали клинка в солнечном луче. Катана – оружие самураев, эпохи Синсинто, боевое и неоднократно проверенное в деле… проверенное не Игорем, но он той проверке доверял полностью.

– Думаю, на сегодня достаточно, – Наместник повёл рукой в сторону выхода. – Вспоминай, Гор! Когда будешь готов к работе, приходи. – Поняв, что аудиенция закончена, Игорь встал, коротко поклонился Наместнику и, взяв свёрток под мышку, пошёл к двери. Но на полпути остановился, обернулся и спросил в недоумении:

– А… э-э… а как я попаду в тот колдовской мир? Я же понятия не имею, как оно делается!

Наместник коротко засмеялся, махнул рукой:

– Сам разберёшься. – И отвернулся к камину.

На улице всё ещё было темно, хотя чувствовалось приближение утра: луна ушла за новорусские замки, спряталась где-то за непрочными жестяными колпаками и светила оттуда, расчерчивая улицу косыми тенями; звёзды на небе, и без того еле видимые, затянуло лёгкой серой дымкой. Игорь вышел за чугунную калитку, закрыл её и пошёл домой, погружённый в мысли – очень, очень много чего нового он узнал за последний час, это надо было непременно обмозговать…

Игорь шёл задумавшись, не глядя по сторонам. И потому нападение оказалось для него совершенно неожиданным, хотя нападавший и не скрывался, не прятался в тени: ждал, стоя посреди улицы, с агрессивно всклокоченной бородой, выпирающим из расстегнутого ватника животом и с лихо заломленной на затылок кроличьей шапкой.

– Попался, вражина! – радостно воскликнул здоровяк, цепая Игоря за грудки и притягивая к себе, – влип, шпиён американческий! Всё, узнал я где ваше шпиёнское логово торчит, ужо ФСБ вам перцу задаст, буржуи проклятые! – поворачивая туда-сюда голову, отчего борода метлой елозила по лицу Игоря, следопыт-шпионоборец завопил на всю улицу:

– Граждане добрые! Я шпиёна арестовал! Граждане, выходите, свидетелями будете! Граждане… – где-то наверху хлопнуло окно, вслед за чем на шапку бородача грохнулась початая алюминиевая банка пива.

– Гражданин, ты не прав! – гневно крикнул в сторону закрывшегося окна бородач, – ты не патриот, гражданин! Террорист ты после этого, а не патриот!

– Слушай, отстань, – Игорь начал злиться. – По-хорошему прошу – отпусти. Не то… – здоровяк, не слушая Игоря, облапил его как медведь улей:

– Прав, прав был полковник, – хлопотливо забормотал шпионоборец, норовя дать Игорю подножку, – здесь не только шпиёнство в крупной форме, здесь вообще антинародная коалиция проживает… Ужо мы вам! – Игорю вся эта возня надоела. Выскользнуть из неуклюжих объятий ничего не стоило, но мешал меч под мышкой, а бросать оружие Игорь не хотел: он обхватил бородача одной рукой, слегка приподнял – и откуда силы-то взялись! – чтобы правильно уронить его, одновременно вынырнув из захвата и… И тут, то ли от напряжения, то ли от злости, он вспомнил, как проходить из своего мира в мир колдовской: не через особую дверь, не через зеркало или отражение в воде, а через ощущение, особое, необъяснимое… которое ощущение тут же возникло, полыхнув моментом истины, и пропало.

Право же, не вовремя вспомнилось оно Игорю, ох и не вовремя! Потому как в тот же миг перенёсся Гонец по имени Гор в мир фей, колдунов и оборотней, с патриотом-следопытом в обнимку. Впрочем, о том, что они перенеслись, Игорь понял не сразу, никакими спецэффектами перенос не сопровождался: не раскололось от молнии небо, не загрохотал гром, не заклубился вонючий серный дым… Хотя нет, кой-какой запашок всё же появился – резкий запах свежего навоза. И ещё стало гораздо светлее: в колдовском мире наступало утро.