Людмила Музыка - Сын герцога

Следующим атаковал молодой лорд. Еще несколько серебристых росчерков, и противники снова оказались на безопасном расстоянии. Они сходились и расходились, приноравливаясь, изучая друг друга. Пока, наконец, не наступил тот решающий момент, когда пришло время отбросить осторожность и показать истинное мастерство.

Джай не думал ни о чем. Лишние мысли только отвлекали бы его. Он не смотрел на своего противника, на такой скорости это не имело никакого смысла. А прислушивался к себе, пытаясь ощутить, откуда идет опасность, и выставить ей навстречу клинок. На такой скорости не возможно ни задержать, ни перенаправить гайн, поэтому, удары, попавшие в цель, становились смертельными. Сейчас смерть окружала Джая со всех сторон. Он работал на пределе своих возможностей, но успевал только отражать атаки противника. О том, чтобы нанести ответный удар, не могло быть и речи. Он знал, что долго не продержится. И тогда Джай сделал то, за что мастер Аран выпорол бы его собственноручно, а учитель Риам только поддержал бы мастера клинка. Он допустил ошибку. Крошечную, едва заметную, но достаточную для того, чтобы противник, нащупавший брешь в его обороне, бросился вперед. Он позволил баронету подойти еще ближе, в последние мгновение отводя в сторону клинок, метивший в шею (скулу внезапно обожгло, но Джай не почувствовал боли). Второй клинок противника пропорол его рубашку опасно близко от незащищенного тела. Одно мгновение оставалось на то, чтобы выбить из рук баронета клинки. Но тут вмешалась судьба. Какой-то камешек выскользнул из-под ноги чужака, и тот покачнулся. Нет, он не упал, а просто немного наклонился вперед. Слишком близко от завершающего свой замах гайна Джая. Только младший сын герцога уже не мог остановиться.

Вот его руки, выбивают левый клинок из руки соперника, и тот улетает куда-то в сторону (юноша мысленно приказывает рукам остановиться, но те не слушают его). Вот его правый клинок завершает свою дугу (он только чуть-чуть замедлил свое движение), срезает несколько прядей волос (клинок едва уловимо вибрирует в его ладонях, или это пальцы дрожат от перенапряжения?), вот он подходит опасно близко к шее врага… и Джаю удалось совершить невозможное.

Они так и замерли друг напротив друга. Баронет в нижней стойке на одном колене с беспомощно отведенным в сторону единственным гайном. И Джай удерживающий один клинок на излете, а другой у шеи соперника. На коже баронета алой ниткой проступила глубокая царапина.

Молодой лорд медленно, словно боясь упасть, сделал шаг назад и опустил оружие.

Да, сегодня ему удалось совершить невозможное, остановив удар. Но он не был уверен в том, что поступил правильно. Кем бы ни был стоящий перед ним человек, но он свой удар останавливать не собирался.

Встретившись взглядом с глазами противника, Джай понял, что нажил себе еще одного врага.

Баронет поклонился первым, как и полагалось проигравшему.

— Благодарю за урок, милорд, — произнес он.

Зрители расходились неохотно. Джай подозревал, что слуги будут обсуждать этот поединок еще пару декад. Он убрал клинки в ножны и положил их в футляр.

— Отнеси в мою комнату, — скомандовал Лиму.

Слуга только кивнул в ответ. Ему нужно было забрать и вторую пару гайнов. Один клинок был уже в ножнах, а второй куда-то запропастился. Обернувшись, Джай увидел второй гайн в руках у младшего баронета. Тот смотрел на клинок с каким-то благоговейным восторгом и грустью одновременно.

— Ваш брат прекрасно владеет гайнами, — сказал сын герцога, подойдя к нему.

Мальчик вздрогнул от неожиданности. Похоже, его мысли в этот момент витали где-то очень далеко.

— Да, милорд, — наконец ответил он. — Он мастерски владеет гай-ан.

Это его «гай-ан», непривычно певучее и с ударением на другом слоге, что-то напоминало Джаю. Только никак не удавалось сообразить что именно.

— Но сегодня он нашел достойного противника, — неожиданно продолжил мальчишка и посмотрел на юношу таким же восторженным и грустным взглядом, каким только что рассматривал серебристый клинок.

А Джай замер на месте не в силах пошевелиться. Он смотрел на мальчишку, но вместо него видел лес, и теплые капли дождя, стекающие с потяжелевших от влаги листьев. Этот лес плакал. Но вот баронет поклонился, его волосы снова упали на лицо, прикрывая глаза, и видение растаяло. Молодой лорд кивнул ему в ответ, и мальчишка ушел вслед за братом.

Джай тоже собрался в свою комнату. Нужно было привести себя в порядок, да и порез на скуле все еще кровоточил.

— Хорошо тебе сегодня досталось, — сказал Терех и протянул ему платок.

— Бывало и хуже.

— Да, я многое слышал про мастера Арана.

Терех обучался владению гайном у другого мастера. К тому же он владел только одним клинком, поэтому не мог знать всех тонкостей двуручного боя.

— Если бы учитель увидел этот бой, он был бы очень недоволен.

— Почему?

— Я совершил ошибку, причем, намеренно, — ответил Джай.

— Ты специально подставился под удар? — переспросил Терех.

— По-другому было нельзя. У него совершенно незнакомая техника, я не знал больше половины стоек, не говоря уже о приемах, и он был быстрее мастера Арана.

— Я понял тебя, — хмуро ответил старший брат и направился в сторону дальнего крыла.

— Терех, — позвал его Джай, и когда тот обернулся, сказал, — передай отцу, что этот человек хотел меня убить.

Терех кивнул ему еще раз и пошел дальше уже в два раза быстрее.

А младшему сыну герцога оставалось еще пережить поздравления сержантов и солдат. Хорошо еще, что мастер Гай ограничился понимающим кивком и несколькими фразами, заодно разогнав всех любопытных. И Джай, наконец, смог добраться до своей комнаты.

Увидев собственное отражение в зеркале, юноша усмехнулся. Вид у него был ужасный. Лицо мокрое от пота и в серых потеках пыли, на щеке — бурые разводы, волосы растрепались и торчали в разные стороны, а рубашка превратилась в лохмотья (грязная, с пятнами крови, на боку она висела двумя неровными лоскутами).

Приведя себя в порядок, и заново переплетя волосы, Джай присел на край кровати. Ему было о чем подумать. В замке происходило что-то непонятное. Сначала приезд странных гостей. Потом этот поединок. Так ничего и не придумав, юноша надел новую рубашку и направился в столовую.

Очередной официальный ужин был «прекрасным» завершением этого вечера. Правда, в этот раз места напротив Джая пустовали. Барон извинился за своих сыновей: старшего, который «еще приходит в себя», и младшего, который «остался, чтобы ему помочь».

Как только закончилась официальная часть ужина, юноша сразу ушел к себе. Не раздеваясь, он повалился на кровать и заснул еще до того, как его голова коснулась подушки.