Инна Георгиева - Перехват

И чуть пониже: «Надеюсь, что нет! Бухаха!»

На одно мгновение я Фенриру даже посочувствовала. Но потом вперед выступил Хамелеон — наш самый компактный член команды: невысокий худощавый кореец по имени До Фан Джун — и задал вопрос, который быстро напомнил мне, кто здесь враг.

— Я прошу прощения, — спросил он. — Но почему наблюдателем нашей группы сделали именно оборотня-аристократа?

— Да, — ласково улыбнулась я. — Мне это тоже интересно. Почему вы, лорд Тант, оказались лучшей кандидатурой для группы охотников?

— И не будет ли благородный лорд нас тормозить? — грубовато добавила Лакшми.

— Да что вы прицепились к бедному парню! — возмутилась Эйва. — Вам же сказали: он только наблюдатель! Кто отправляет наблюдателей участвовать в операциях? Он будет сидеть на орбите, в защищенном и скрытом от глаз врага корабле, и терпеливо ждать нашего возвращения.

Фенрир чуть заметно нахмурился и попытался выкарабкаться из объятий суккуба.

— Я не бедный парень, и я точно не буду ждать вас на орбите, — сказал он, аккуратно снимая с себя руки Эйвы. Вернее, пытаясь их снять, потому что, когда суккуб не хочет тебя отпускать, легче отгрызть собственную конечность, чем разжать хватку.

Хамелеон удивленно приподнял брови:

— Вы останетесь на Земле? — и обернулся ко мне с невысказанным вопросом в глазах: «Зачем ты тогда вообще нас познакомила?»

Я мысленно вздохнула: если бы все было так просто!

— На следующие три месяца лорд Тант станет действующим членом нашей команды, — объяснила ребятам. — Как это ни печально, но он будет принимать непосредственное участие в операциях. Чтобы, так сказать, следить за нами изнутри. И вы сами понимаете, что это означает.

— Да! — Лакшми поднялась на ноги и с недовольным видом скрестила руки на груди. — Это означает, что он — груз! И мы будем тащить его на себе.

Я улыбнулась, глядя, как лицо Фенрира теряет свою хваленую невозмутимость.

— Я участвовал в трех последних войнах Союза, — отрезал он, рывком сбрасывая с себя кольцо из рук Эйвы. — Двадцать пять лет отдал служению Национальной Гвардии ВВС. Награжден Крестом военно-воздушных сил за взятие Крит-Тории. Я не буду обузой!

Ого! Медаль за особый героизм. Странно, что в файле Танта о ней не было ни слова. Возможно, причина в том, что официально нелюди отказываются признавать свое участие в битве под Крит-Торией. А как иначе, если в результате слишком рьяного сражения атмосфера планеты была практически полностью уничтожена и прекрасная плодородная Крит-Тория превратилась в кусок космического мусора?

— Так вы, получается, настоящий боевой офицер? — с куда большим энтузиазмом уточнил Хамелеон. — И звание получили не за выслугу лет?

Я закатила глаза: вот вечно он так! Чуть что интересное увидит — за уши не оторвешь. Теперь будет ходить за Тантом хвостом и выспрашивать подробности «подвига». А еще попытается устроить вечеринку. И почему этому корейцу дали позывной «Хамелеон»? Надо было плюнуть на его умение маскироваться и обозвать «Тамадой». Попали бы в самую точку.

— Мы просто обязаны как следует поприветствовать нашего нового товарища! — обернулся он ко мне. Губы Фенрира вновь растянулись в улыбке, от вида которой мне захотелось макнуть его в бочку с водой. Как глупую курицу. В голову пришло воспоминание о том, как мы почти неделю праздновали взятие в команду Киры. Причем сама Кира удрала к себе уже через три часа, я сдалась на третий день, а самый крепкий Касиус выдержал ровно пять с половиной. Последние полтора дня Хамелеон «отгулял» в гордом одиночестве, выхлебав такое количество спиртного, каким можно было уложить в реанимацию троих волков. А Кира, по-моему, его до сих пор слегка побаивалась.

Мысль о девочке заставила меня поднять голову и найти ее взглядом. Ах, Кира, моя маленькая тайна. Еще одна причина того, почему я не хотела видеть Фенрира в нашей группе. Она смотрела на меня огромными испуганными глазами, закусывала от волнения губы и была совсем не похожа на того воина, который просыпался в ней всякий раз, стоило нам приступить к очередному заданию. Куда потом девался этот универсальный солдат, способный использовать практически любое стрелковое оружие, начиная от арбалета и заканчивая новомодными бластерами? Сейчас передо мной стояла девочка с длинным темным каре, челкой, нависающей над глазами, и контактными линзами, скрывающими ее яркие лиловые глаза, но не способными скрыть панический страх разоблачения.

«Не бойся! — мысленно сказала я ей. — Я сумею тебя защитить!»

«А кто защитит тебя?» — с долей отчаяния спросил ее взгляд. Я кровожадно улыбнулась: «А меня не нужно защищать! Это вон ему скоро понадобится помощь!»

И с грозным оскалом обернулась к Фенриру:

— Вы примете участие в нашей тренировке? — предложила таким любезным тоном, от которого поежилась даже Лакшми. — Чтобы мы смогли увидеть и оценить ваши несомненные таланты.

Кажется, переиграла. Потому что он как-то странно на меня покосился и осклабился в ответ:

— Конечно, леди! С удовольствием к вам присоединюсь.

«Леди»?! Я сузила глаза от злости. Ну все, песий сын!

Вижу, по-хорошему до тебя не доходит. Попробуем другой способ!

Первыми по плану у нас были стрельбы. Я встала перед группой, тяжко вздохнула и осчастливила ребят лекцией по технике безопасности. За восемь прошедших лет все успели выучить ее наизусть. В последнее же время она вообще сократилась до одного короткого предложения:

— Друг друга не перестреляйте, а то Вейлинг нас потом всех живьем сожрет!

Водяница Вейлинг была нашим персональным медиком. Она участвовала в операциях, но не в самой гуще сражения, а на определенном расстоянии. Эдакий мобильный Красный Крест, укрепленный двумя спаренными пулеметами. То есть при необходимости Вейлинг не только вытаскивала нас с поля брани, но и могла надавать нехилых людей тем, кто пытался ей помешать. Русалка — что с нее возьмешь. Выглядит как гламурная блондинка с пепельными локонами до пояса, пухлыми губами и лебединой шеей. А присмотришься лучше — у девочки сила уссурийского тигра, взгляд каннибала и характер такой, что вурдалаки ею детей пугать могут. И вот что обидно: именно мы от этого характера больше всех и страдаем! Не враги какие-нибудь, а ее любимая группа. Та, которую она бережно опекает. Аж настолько бережно, что за лишнюю царапину готова всему коллективу мозги вынести!

Неудивительно, что упоминание водяницы действует на ребят лучше, чем все ужасы, рассказанные в подтверждение того, что правила техники безопасности написаны кровью. И я бы не стала в тысячный раз их повторять, если бы не Фенрир. Проверяющий он или нет, но донести начальству мог запросто. А потому пришлось делать все по инструкции. Группа этому была не рада, и к концу моего монолога на Танта смотрела с неприязнью уже не только Лакшми.