Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы

По мере того как Элена приближалась к дому, она хмурилась и бежала медленнее.

Несмотря на то что ей очень нравились эти походы, она не могла не признать, что в последнее время испытывала необъяснимую тревогу. Часто девочка ловила себя на том, что бездумно смотрит вдаль, руки чего-то искали, но она не знала чего. Словно внутри нее собралась буря, ждущая только подходящего момента, чтобы вырваться наружу.

Элена начала подниматься по ступенькам, ведущим к задней двери. Подойдя к ней, она снова в последних лучах заходящего солнца увидела свою покрасневшую ладонь. Теперь еще и это! Что же происходит?

Когда она собралась нажать на медную ручку, пальцы дрожали. Впервые в жизни Элена осознала, что за пределами сада лежит огромный и диковинный мир. Неожиданно испугавшись, она закрыла глаза. Почему она так хочет покинуть свой дом? Здесь так надежно, безопасно и тепло, как старая фланелевая рубашка холодной ночью, тут живут все, кого она любит. Зачем же искать чего-то еще?

Пока Элена стояла и дрожала, дверь распахнулась, и девушка, испугавшись, отступила вниз на одну ступеньку. На пороге стоял отец и держал Джоака за плечо. Глаза обоих раскрылись от удивления, когда они увидели Элену.

— Вот видишь, — сказал Джоак. — Я говорил тебе, что она сейчас придет.

— Элена, — проговорил отец, — ты же знаешь, что не должна оставаться в саду одна после наступления темноты. Тебе нужно подумать…

Она бросилась ему на грудь.

— Милая… — удивленно пробормотал он, обхватив дочь своими огромными руками. — Что случилось?

Она спрятала лицо у него на груди, мечтая, чтобы так было до конца жизни. Дело не только в надежной крыше и теплом очаге — здесь ее дом.

ГЛАВА 2

На землю спустились сумерки, под ветвями деревьев в саду сгустились тени. Рокингем плотнее закутался в плащ и потопал ногами. В проклятой альпийской равнине были невероятно холодные ночи. Его возмущала возложенная на него миссия. Приходится торчать в забытой богами деревне, где живут тупые фермеры, да еще в такой холод! И ничего даже близко похожего на солнечный климат его родного острова…

Ледяной ветер трепал тонкий плащ Рокингема, а он вспоминал свой дом на Архипелаге. Березы, влажная жара, закаты, длившиеся часами и опускавшие на океан покрывало из теней. Затем в памяти промелькнули длинные светлые волосы и улыбающиеся глаза… и имя… женское имя. Кто она? Он попытался удержать воспоминание, но оно улетело, как испуганная птичка. Что он забыл? Очередной порыв ледяного ветра взметнул плащ для верховой езды и вырвал путешественника из задумчивости.

Рокингем поправил распахнутый ветром воротник и нетерпеливо прищелкнул языком, наблюдая за полуслепым прорицателем, который водил по кругу пальцем в остывших углях рядом с перевернутой корзинкой. Старик подставил нос ночному ветру, метавшемуся между деревьями, и стал похож на охотничьего пса, берущего след. Затем он поднес грязный палец к своему крючковатому носу.

— У нее пошла кровь, — сказал старик, обнюхивая палец.

Его голос напоминал кусочки льда, трущиеся и ломающиеся друг о друга.

— О ком ты, Дисмарум? И почему мы ушли из города?

— Та, которую ищет господин, наконец явилась.

Рокингем покачал головой. Снова эта чушь! Ночь испорчена из-за фантазий старика.

— Она миф! — воскликнул он, негодующе вскинув руку. — Сколько веков Темный Властелин пытался наделить женщину своей силой и терпел поражение? Во время пребывания в Блэкхолле я видел результат попыток экзальтированных глупцов: несчастные существа, вопящие в подземельях. Нет, это невозможно, женщина не может творить магию.

— Эта может. И она здесь.

Рокингем пнул ногой корзинку, и красные яблоки рассыпались по земле.

— Ты и в прошлом году говорил то же самое. Мы разложили внутренности девушки на алтаре и обнаружили, что ты ошибся.

— Не имеет значения.

— Расскажи это горожанам Уинтерфелла. Ее крики чуть не стали причиной бунта. Если бы не батальон солдат-псов, они бы выгнали нас в поля.

— Ради той, что нам нужна, мы готовы пожертвовать тысячами. — Дисмарум схватил Рокингема за локоть своими костлявыми пальцами. — Я ждал очень много лет. Древние предсказания, которые передавались шепотом из поколения в поколение, рассказали мне, что она появится в этой долине. Я приехал сюда, юноша, когда твой прадедушка был еще ребенком в колыбели… и я ждал.

Рокингем вырвал руку из железной хватки старика.

— Значит, на этот раз ты уверен? Но если ты ошибся, я лично отрежу тебе язык, чтобы больше не слышать этого вранья!

Опираясь на шишковатую палку из дерева пой, слепой прорицатель повернул свои белесые глаза в сторону Рокингема, и тот отшатнулся. Эти глаза, казалось, пронизывали его насквозь.

— Она здесь, — прошипел Дисмарум.

Рокингем откашлялся.

— Прекрасно. Утром я возьму в гарнизоне эскадрон, и мы ее арестуем.

Старик отвел от него свои жуткие глаза и дрожащими пальцами накинул капюшон на лысую голову.

— Это нужно сделать сегодня.

— Каким образом? Родители девушки не позволят нам увезти ее ночью из дома. Эти фермеры не робкого десятка, не то что отбросы, живущие в городе. Они по-прежнему остаются очень независимыми.

— Господин не зря дал мне тебя в помощь, Рокингем. Я специально просил его. Одного тебя будет вполне достаточно.

— Меня? Ты хочешь сказать, что именно из-за тебя меня заставили покинуть Блэкхолл и отправили в эту проклятую долину?

— Мне нужен был человек, подготовленный господином.

— Что такое ты несешь?

Но вместо ответа старик выхватил длинный кинжал, вспыхнувший серебром в лунном свете, и вонзил его в живот Рокингема прямо над пахом. Потрясенный солдат упал на спину, но успел помешать прорицателю распороть живот, как брюхо рыбе.

Со стоном поднявшись на колени, Рокингем прижал руки к животу, пытаясь засунуть вываливающиеся внутренности обратно.

— Ч… ч… что ты сделал?

Держа в одной руке окровавленный кинжал, Дисмарум другой рукой, культей, указал в сторону фермы:

— Идите, дети, найдите ее. Будьте моими глазами, станьте моими ушами. Уничтожьте всех, кто встанет у нас на пути!

Слабея, Рокингем упал на одну руку, другой держась за живот. Он чувствовал, как внутри что-то шевелится, словно в очаге ворошили угли. Боль становилась невыносимой, и с диким криком, схватившись обеими руками за живот, солдат повалился на бок.

Мрак начал заволакивать его зрение, но он увидел, как из него выползли тысячи личинок, похожих на червей. Оказавшись на открытом воздухе, они распухли, увеличились в размерах, став длиной с руку и толщиной с большой палец. Черви извивались зловонной массой вокруг, некоторые погружались в землю и исчезали. Последнее, что он услышал в своей жизни, были слова старика: