Константин Храбрых - Маска Смерти. Книга 1. Часть 1. Печать Змеи

Ко мне периодически пытались подкатывать эльфы как со стороны темных, так и со стороны светлых. Им, видите ли, их дамы вбили в головы, что у настоящего эльфа аристократа должен быть личный слуга-порученец, как у старших курсов, которые среди первогодок выбирали протеже.

Трое посчитали себя оскорбленными вежливым отказом, двое вызвали на дуэль, третьего, как советовал пункт триста двадцать четвертый брошюры, я вызвал сам. В связи с отсутствием перчатки пришлось одолжить у рыцарского доспеха, которых было много в коридорах академии. Но, увы и ах, дуэль не смогла состояться, так как эльф потерял сознание. Мне потом разъяснили, что латные перчатки для вызова бросают под ноги, а не в лицо, и если бросают, то не с такой силой. Кстати, забыл упомянуть, что я вызывал светлого, а мне бросали вызов темные, у них, если докажешь свою силу, от тебя отступятся, уважения не сникаешь, а вот опасаться быть заколотыми будут.

Увы, но убить я просто не имею никакого права. Наш род сопровождает, но не лишает жизни. Исключения бывают, но и их не так уж и много. Случаи, когда народ Смерти отбирал жизнь у живых, очень редки и все записаны в анналах нашей семьи.

Большой проблемой у меня стала мантия!

Мантия — это своего рода слабый артефакт, призванный защищать своего обладателя от ментальных и иных проявлений магии, они приобретают окрас предрасположенности мага, питаясь его внутренней энергией. Так вот, все три мантии, полученные мной во время примерки у завхоза, рассыпались в прах, чем вызвали ругань завхоза.

Пришлось использовать родовой плащ, заставив его изменить фасон. Цвет он менять не захотел ни в какую, хотя я и пытался сделать его хотя бы приближенно к пепельному, который носил весь первый курс, за исключением эльфов, у светлых была светло — зеленая мантия, сливавшаяся с их растительной одеждой, являвшейся последним писком моды. А у темных были оттенка черного гранита.

Итак, нас собрали в единую массу учеников и вывели во внутренний двор академии, где на расчерченных мелом местах стояли учебные факультеты и учебные потоки, еще не прошедшие специализацию.

На высокую деревянную трибуну поднялся ректор академии, или директор, как-то не успел узнать, кто здесь главный.

— Уважаемые адепты, преподаватели, магистры и бакалавры магии. Мы открываем новый учебный год с новым набором, — он окинул наш поток весьма недобрым взглядом, словно выискивая кого-то в толпе. — Сегодня первый курс будет разбит на пять потоков по сотне учеников, где вы будете проходить обучение эти два года, после чего вы будете распределены по факультетам, отвечающим вашим предпочтениям в магии. После того как зачтут ваше имя, вы должны выйти в указанную разметкой ячейку.

Дальше — больше. Старшекурсники взирали на нас, как волк смотрит на пока еще бегающий завтрак.

Я попал в третий поток первого курса, или как еще нас обожали называть впоследствии: «трешка», или «одна третья адепта».

После распределения по потокам перед нашими потоками стали выстраиваться в ряд адепты третьего и четвертого курсов.

— А теперь, господа адепты, вам предстоит выбрать себе наставника из числа старших курсов, чтобы они смогли оказать вам помощь в учебе и помочь с дальнейшими планами.

Если судить по довольным физиономиям старших курсов, да и по приписке в брошюре, вопрос о том, кто кому должен помогать, останется открытым.

Я окинул взглядом длинные шеренги старших курсов, к которым мало-помалу выходили адепты. Увидев одинокую фигуру серой эльфийки, со скукой смотрящую на остальных, я направился в ее сторону. Сам не знаю, что меня повело к этому, но мне она показалась самой достойной кандидатурой… (Ох, как я потом об этом пожалел).

Надо сказать, что, когда увидели к кому я подошел, — вытянулись лица не только ее сокурсников, но и преподавателей с директором.

Если судить по значку — девушка была с третьего курса, а эмблема справа от значка — факультет ментальной магии и иллюзионизма. Как потом я выяснил, факультет не блистал популярностью, ибо большинство выбирало факультеты боевого направления: стихийники, факультет темной магии, лекарский факультет (он был особой гордостью академии, ибо лекарь на войне на вес золота). Остальные были приравнены больше к бытовикам: ментальной магии и иллюзионизма, рунной магии, предсказатели шли отдельной строкой, как и кафедра шаманизма.

Так вот, серая, как только меня увидела, видимо не поверила своим глазам и, слегка помотав головой, видимо отгоняя наваждение, посмотрела на меня.

— Человек, ты с дуба упал?

— Хм-м, спорный вопрос, в свое время падал даже со скалы.

Теперь лицо вытянулось уже и у серой эльфийки. (Для справки племя серых эльфов практически вымерло, у них остался последний правящий дом, поколения которого с каждым столетием сокращаются).

— Итак, церемонию обретения наставника среди старших курсов объявляю закрытой.

После чего директор покинул трибуну, на которую взобрался полноватый мужчина:

— Курсы и потоки, ознакомьтесь с вашим расписанием. Все пять потоков первого курса сбор в актовом зале академии. Вам будет прочтена вводная лекция, после чего у вас будет час обеда. После обеда вы уже будете заняты согласно расписанию. У меня все.

Актовый зал академии был полон неожиданностей в виде многочисленных сюрпризов, спрятанных «под», «внутри» и «на» спинки сидений, приходящих в действие, стоило адепту сесть на место. Самым безопасным было — адепт приклеивался намертво и не мог даже пошевелиться. У некоторых мантия окрашивалась в нежно-розовый цвет, и далеко не всегда это были девушки, которым такая мантия была к лицу. Тем, кому особо не повезло, мантия покрывалась густым ворсом и начинала рычать и шевелиться, у кого-то она превращалась в сетку (крупноячеистую).

Светлые и темные эльфы, словно по протоколу, сели на два ряда в линию. Похоже, что над теми рядами работал один и тот же шутник. Спереди сидела группа пушистых зайчиков, некогда бывших светлыми эльфами, позади них сидел ряд усатых представителей кошачьего племени. Я, внимательно пройдя вдоль ряда, сел на «не — заминированное» сиденье, если не считать миной кнопку с пружиной внутри седушки. Кнопка продержалась доли секунды и вместе с пружиной рассыпалась железной трухой. И вот посреди всего бедлама возвышалась трибуна с эмблемой академии и хмурым магистром в желтой мантии, который согнал всех в актовый зал.

— Детский сад! И это новый набор? Вы на себя посмотрите, на кого вы стали похожи! Боги, куда катится академия! — магистр разочаровано покачал головой.

Понаблюдав еще немного, он рявкнул: