Диана Ольховицкая - Факты и реальность

Весело рассмеявшись, обмакиваю булочку в яблочное варенье.

Нет, ну Адриан в своем репертуаре! Ведь напился же вдрызг и нес всякую чушь. А оказывается, это он поддержку в армии обеспечивал. Стратег, ешкин тролль! Вот-вот, а потом еще и меня от страхов лечил. Благородный целитель прямо. И теперь, значит, вместо того чтобы как следует отругать за вчерашнее, полагается этим красавцем восхищаться, выражать ему благодарность? Посмотрев милому в глаза долгим взглядом, незаметно пожимаю плечами. Похоже, именно так. И ведь, что самое смешное, этот поганец не врет!

— Эх, Адриан, — изображаю глубокий вздох, — похоже, ты и впрямь гений.

— Я самонадеянный глупец, — отвечает милый. — Но я ведь уже сказал — больше такого не повторится.

— Ой, да ладно! — Наливаю в чашки свежезаваренный чай. — Насчет меня можешь не беспокоиться: магом нельзя просто так управлять, даже с использованием всяких там твоих умений. Если у тебя что-то и получилось, то только потому, что я и сама интуитивно была согласна с твоими действиями. А если нет — защитный барьер включается, а его просто так не возьмешь.

— Я знаю. — Адриан задумчиво смотрит на меня. — Для этого нужно принести в жертву несколько разумных существ. «Зов тринадцати», да? Я боялся, что у тебя не просто страхи, а последствие проклятия. А ведь это из-за меня…

Ах вот в чем дело! Милый чувствует себя виноватым.

— Представляешь, — как можно беспечнее произношу я, положив в чай серебряными щипцами кусочек сахара, — все те ужасы, которые написаны в книгах про «зов тринадцати», значительно преувеличены.

Делаю глоток чая. Какой аромат! А как же — мой фирменный рецепт! Поставив чашку на стол, продолжаю:

— Утверждают, что «зов тринадцати» вызывает полное подчинение сознания мага Жизни и сопротивляться ему невозможно. А я захотела — и не пошла! И плевать на все их проклятия!

— Конечно, — лукаво смотрит на меня милый, — от тех знаков различия, что ты на себя нацепила, даже Смерть обалдела.

— Какие еще знаки? — искренне недоумеваю я, незаметным движением положив в чай еще кусочек сахара.

— Эх, Лика, — тяжело вздыхает драгоценный, пряча в глубине глаз хитрые искорки, — ты конечно же ничего не знаешь, не видишь и не понимаешь. И почему я не удивлен?

— Так! — решительно отодвигаю чашку. — А ну-ка рассказывай, что еще за тайны!

— Никаких тайн, — пожимает плечами Адриан. — Ты свой наряд помнишь, в котором по лабиринтам души гуляла?

— Естественно. — Я удивлена. — Стандартный образ мага Жизни — деревенский сарафан, на голове венок.

— Вот-вот, — усмехается милый. — А из каких цветов нынче плетут «мысленные» венки маги Жизни?

— Да из любых. — Мой вид выражает полнейшую растерянность. — Из тех, что больше всего нравятся или что первыми на ум придут. Вчера, кажется, это были розы.

Стоп! Это что, опять язык цветов? Гномий папоротник, сегодня же выучу ту брошюрку на память! Потому что так дальше невозможно!

Устало вздохнув, интересуюсь:

— И какое значение имеют розы, сплетенные в венок?

Адриан откидывается в кресле, взгляд его устремлен вдаль, на губах — мечтательная улыбка.

— В древние времена розами устилали путь воинов-победителей, отдавая им тем самым дань уважения.

Завороженная его словами, на миг опускаю ресницы, погружаясь в мир видения.

Армия возвращается домой с долгожданной победой, грязная, усталая, значительно поредевшая. Среди живых — половина раненых. Но их лица, глаза… Разве можно описать выражение их глаз? Нет, только увидеть! А под ноги победителям летят лепестки роз, трепетные, нежные, воздушные… Это благодарность простых людей тем, кто сумел защитить их жизнь, дом и привычный мир, уберечь от зла и насилия.

— А на языке цветов, — мягко продолжает драгоценный, — венок из роз — символ наивысшего достоинства, вознаграждение за заслуги, знак победителя. Но у тебя были не просто розы, а бутоны… — Адриан, весело рассмеявшись, наливает еще чая. — Бутоны означают «бесконечность». Вот и представь — вся эта силища, да еще и возведенная в степень бесконечности. А ты говоришь — «зов тринадцати»!

Перехватив мой обалдевший взгляд, он доверчиво интересуется:

— Скажи, как можно, не обладая информацией, не анализируя да вообще — не задумываясь ни на секунду, принимать настолько верные и красивые решения? Вот почему именно розы?

— Да не знаю я. А кстати, в тот раз образ как-то слишком быстро сложился. Обычно несколько секунд тратишь, когда представляешь себя. А тогда — закрыла глаза и сразу увидела, как будто подсказал кто…

— Ну Эльт, ну красавец! — восхищается Адриан. — Как я не догадался! Это же он тебе под видом невинного украшения свой знак Высшего подсунул! У него он заслуженный, да… А если бы противоположная сторона придираться начала, так ты в тот день имела право — пальмовую веточку не за красивые глаза дают. Да уж, просчитано до мелочей.

Ни тролля себе! Застываю, так и не донеся до рта ложку с вареньем. Знак Высшего! Вот это, я понимаю, прогулялась!

— Лика, — задумчиво смотрит на меня милый, — а если бы ты знала, какой силы предмет тебе достался, наверное, не стала бы так легко приносить его в дар Храму? Ты хоть представляешь, каких дел с ним можно было натворить?

— Я бы поступила точно так же, — отвечаю я, собирая на поднос пустую посуду. — Во-первых, я таких подарков не заслуживаю, а во-вторых, я не герой и не полководец. У меня другое предназначение, и мне оно нравится. И вообще… — Демонстративно прихорашиваюсь и, жеманно поведя плечами, продолжаю голоском глупой светской модницы: — По-о-думаешь! Парень один знакомый одолжил на денек стильную вещичку — чисто повыпендриваться. Все-таки в высшее общество попала — прикид должен соответствовать. И где ты видел девушку, которая будет два дня подряд носить одно и то же? Вчера был венок из роз, а сегодня… — задумчиво морщу лоб, — что-нибудь синенькое, наверно… или желтенькое.

— Я тебя понял, — улыбается Адриан, но в глазах его искреннее уважение. — Только, пожалуйста, со всякими… синенькими и желтенькими поосторожнее. А то я скоро от твоих экспериментов заикаться буду.

— И, кстати, — вдруг вспоминаю я, — венок из роз не только воинский символ. Во многих деревнях он является непременным атрибутом наряда невесты.

— Ах, вот в чем дело, — беззаботно хохочет милый. — А я-то думал, почему многие воины не торопятся вступать в официальный брак. Теперь все ясно — кому охота сдаваться на милость победителю! Надо же… какой жестокий обычай.

Ох, хорошо, что я уже поела. А то бы точно подавилась. Закрыв лицо руками, захлебываюсь от смеха.