Виталий Зыков - Конклав бессмертных. В краю далеком

Понимание, что город куда-то перенесся, пришло к людям не сразу. Какая-то сила перемешала здания, сместила улицы, изувечила дороги. Во многих домах непонятно как изменился материал стен – железобетон сменился серым с белыми разводами однородным камнем, – и здания теперь напоминали скалы с вырубленными в них пещерами. Что-то провалилось под землю, какие-то постройки накренились под разными углами, да так и застыли. Весь Сосновск стал похож на цветочную клумбу, в которой всласть повалялся соседский пес. Катастрофа, но не более того.

В воздухе появились новые густые сочные ароматы, откуда-то вылезли тучи мелкой мошки… Но это ведь ерунда, в промышленном городе заводы и не такие запахи обеспечивают, а мошка… мало ли от чего она расплодилась. Главное, стаи голодных, полупрозрачных тварей, набросившиеся на растерянных жителей сразу после исчезновения драконов, куда-то сгинули, и люди оказались предоставлены сами себе. Почти неделю ничто не отвлекало их от грабежей и разбоя, почти целую неделю!

Потом поползли слухи, но от них сначала отмахивались. Какой другой мир, о чем это вы?! Совсем рехнулись?! Ну так водки выпейте, пока не закончилась. Может, поможет. Но все больше и больше народа узнавало о стене джунглей на западной окраине, о топях на севере и юге, о пересохшей Грачевке. Реальность изменилась, и как-то вдруг все поняли, что случился Перенос, и это – навсегда. Страшное слово – навсегда. Они одни и больше не на что надеяться. Город оказался погребен под новой лавиной безумия…

Артему не повезло, и он сразу лишился дома. Налет драконов прошел чуть в стороне, и о катастрофе он узнал, лишь когда проснулся от коротких толчков. Выбежав на балкон, Лазовский никак не мог поверить в происходящее. Как в кошмарном сне, шестнадцатиэтажный дом с мрачноватой торжественностью медленно погружался под землю. Точно под его фундаментом вдруг оказались зыбучие пески.

Он успел выскочить, времени даже хватило захватить одежду и кое-какие вещи. Дурак, думал, что раз уцелел, то самое страшное позади и теперь надо лишь подождать, пока все наладится… Первые несколько суток Лазовский ночевал на улицах, днем роясь в разгромленных магазинах в поисках продуктов. Пару раз его били менее успешные конкуренты, а однажды он чудом ушел от ополоумевшего мужика, вооруженного громадным мясницким топором. Обычные будни бездомного бича, к которым он еще не успел привыкнуть.

Первая Волна пришла в середине дня. Сначала над Сосновском прокатился странный, словно идущий из непонятных глубин звон, а следом пришла она. Заложило уши, в глазах началось мерцание, а все внутренности словно смерзлись в единый ком. Продолжалось это всего несколько секунд и прекратилось внезапно, будто кто-то повернул выключатель. Боль сразу отступила, единственными свидетельствами случившегося стали тяжесть в голове и кровь из носа.

А за Волной по пятам уже неслась свора монстров. Многоголовые, вооруженные зубастыми пастями, щупальцами и когтистыми лапами призрачные звери, облака ожившего тумана, искрящиеся молниями шары света – Прозрачники, как их стали называть много позже. Порождения иной реальности, подвластные другим законам и обладающие жутковатыми способностями. Вечно голодные, жаждущие теплой крови, убивающие всех без разбору. За четыре месяца многие из них получили имена: Блуждающие Огни, Гончие, Туманники, Росомахи, Квакши, Медузы. Они приходили, устраивали драки, рыскали среди развалин, находили живых и убивали, много убивали. Проклятые твари пропадали через час или два после ухода Волны, но это были бесконечно долгие часы. И горе тому, кто не успел найти себе убежище!

Но Волна приносила не одни только беды. Каждый ее приход словно придавал силы местным растениям. Редкие чахлые кустики, чудом пробившиеся сквозь щели в обвалившихся плитах, вдруг наливались силой и мощью. На глазах лопались почки, выбрасывались новые побеги, зрели плоды. Ползучие лианы поднимались по стенам зданий, на изувеченных дорогах появлялись заросли кустарников. Городские каменные джунгли просто не могли устоять перед атакой армии зелени, а люди… люди получили шанс спастись от голодной смерти. И ужас перед приходом каждой Волны у них смешивался с ожиданием новых урожаев сочных фруктов, питательных семян или сладких корней.

Вместе с Прозрачниками в городе появились и коренные обитатели нового мира. Приползли из болот змееноги, залетели похожие на птеродактилей птицы, пришли болотные пумы, пантеры и черные львы. Между человеком и хищниками началась война. Счастливцы, у которых раньше было оружие или же они ухитрились украсть его в магазинах, в отделениях милиции, военкоматах или где-то еще, теперь без раздумий пускали его в ход. На улицах то и дело гремели выстрелы. Тогда же первые смельчаки выяснили, что мясо многих животных съедобно…

Артем дернулся и понял, что задремал. Зябко ежась – несмотря на влажную духоту, от слабости и голода его сильно морозило, – он чутко прислушался. За окном где-то вдали ревела болотная пума, внизу шуршал камнями крупный зверь. Вроде бы, все нормально! Неловко перевернувшись на бок, он смахнул с подлокотника нож. Забормотав ругательства, Лазовский сполз на пол и принялся вслепую шарить руками.

Где же ты, черт бы тебя побрал?!

Засунув руку под кресло, Артем внезапно замер – пальцы ощутили холод металла. Сердце бешено заколотилось, и художник осторожно, точно драгоценность, вытащил небольшую консервную банку.

Целая! Рот немедленно наполнился слюной. Прижав находку к животу, точно маленький ребенок куклу, Лазовский плюхнулся обратно в кресло. Все страхи отодвинулись в сторону, уступив место тихой радости: завтра он сможет поесть. Для счастья ведь так мало нужно. С этими мыслями он снова провалился в сон.

После Переноса ему редко снились сны. Нервная система не выдерживала обрушившихся на нее эмоций, давая возможность измученному сознанию раствориться в темноте небытия. Но так случалось не всегда. Порой разум терзали жуткие, сводящие с ума кошмары, и Артем просыпался с застрявшим в горле криком. Он боялся этих безумных видений, дико боялся. Горький опыт Переноса научил тому, что некоторые сны служат предвестниками по-настоящему чудовищных событий.

Последнюю неделю Лазовского преследовало одно и то же видение. Ноги утопают в бесцветной сухой траве, перед глазами стоит серое густое марево тумана. Артем бредет куда-то вперед без смысла и цели. Просто так надо – идти! Он упорно шагает вперед, переступает через рытвины в земле, обходит колючие кусты и перепрыгивает через подгнившие бревна. Скоро заросли становятся все гуще и гуще, Артема со всех сторон окружают темные силуэты, серыми тенями проступая сквозь мглу.