Игорь Негатин - Псарь

Дед проводил своих мелких приятелей до ворот, бросил осторожный взгляд на небо и вернулся. Осмотрел меня с головы до ног и удовлетворённо кивнув, что-то сказал.

— Извини, дед, но я не понимаю, — покачал головой я.

Старик поманил меня рукой за дом. Я кивнул и пошёл за ним. Там оказалась небольшая площадка с навесом. Нечто, вроде беседки. Внутри стол и две лавки. Он приглашающе махнул. Садись мол. Рядом с лавкой стояло деревянное ведро с водой.

— Спасибо, — я присел и тут почувствовал как устал. Вроде и походил немного, но пот катил градом.

Старик кивнул и ушёл в дом. Спустя несколько минут он вернулся с корзиной и начал накрывать на стол. Кувшин, две глиняные кружки, деревянные тарелки с вареным мясом, хлеб и какие-то грибы в миске. Судя по всему — солёные. В кувшине был травяной взвар, с лёгким запахом мёда. Деревянные ложки…

Ели мы молча. Несмотря на голод, съел я мало. Опасался нагружать желудок. Кто знает, сколько я провалялся без сознания? Дед искоса наблюдал за мной, иногда подбадривающе кивая. Подбадривал, но в его глазах было… Не знаю, как это объяснить. Так человек смотрит на опасного зверя, который взял кусок мяса из твоей руки. Вроде и покормил, но никто не даст гарантию, что хищник будет доволен и не вцепится в горло.

Нет, так дело не пойдёт. Надо как-то договариваться. Эдак и не знаешь, — проснёшься ты утром или захлебнёшься во сне кровью из перерезанного горла. Мы молча поели и я начал устанавливать контакт.

— Хлеб, — я показал ему ковригу и повторил. — Хлеб.

Старик понимающе хмыкнул и кивнул:

— Брёйо.

— Хлеб.

— Брёйо, — повторил он и показал мне нож, которым резал мясо. — Рийяль.

— Рий-яль.

Деду видимо понравилось обучение. Он зачерпнул из ведра пригоршню воды и показал мне.

— Камм.

— К-ам-м…

— Кувшин? — я ткнул пальцем в посуду.

— Найяр, — перевёл дед и постучал по глиняному боку. Потом показал пальцем в кувшин, погладил себя по животу и уточнил. — Рётт.

— Найяр, — повторил я и тоже постучал по глине.

Хлеб, нож, вода, кувшин и непонятный напиток из трав. Так, с этих пяти слов, началось моё обучение языку…

Как там называли этот способ обучения? Полное погружения в среду? Чёрт с ним, в среду, так в среду. По мне, хоть в среду, хоть в субботу. Так или иначе, но спустя три недели я уже мог договориться с этим дедом. Нам философские споры ни к чему, а для бытовых тем, слов уже хватало. Но я постоянно учил новые. Постоянно. Донимал деда, как мог. В любую свободную минуту.

Что делал? Старику помогал. Он, с каким-то удивлением, смотрел как я рублю дрова и ухаживаю за лошадьми. Кстати, лошадей люблю с детства. Я ведь не коренной москвич. Из понаехавших и оставшихся. Так что босоногое детство, лошади охлюпкой и всё такое. Потом была спортшкола и конкур. Я и сейчас, с большим удовольствием, выбираюсь куда-нибудь в частную конюшню, чтобы посидеть в седле. Точнее, — выбирался. В том мире.

Так или иначе, но полным нахлебником не был. Колол дрова, убирал конюшню. Чистил лошадей. Помогал деду ставить ловушки для рыбы. Гномы, которых я видел, приходили один раз в пять-шесть дней. Пока мы с дедом ловили рыбу, эти мальцы сновали по двору и изображали жутко занятых помощников. Потом, шустро потрошили рыбу и получали свою долю. Кстати, интересная вещь. Я не чувствовал от них никакого запаха, но волкодав рядом с ними, чихал как заведённый. Он даже уходил от гномов подальше и демонстративно отворачивался, когда они пробегали рядом.

Куда делась эта молодая женщина, старик не сказал, а я и не спрашивал. И так ясно, что отправил куда-нибудь подальше, от этой непонятной нечисти с головой волка на жилете.

Эту тему дед не затрагивал. Но пока мы работали, он часто бросал в мою сторону хмурые взгляды. Было заметно, что моя персона его волнует, но что обсуждать, если собеседник едва тебя понимает?

Разговор произошёл примерно через тридцать дней. Когда я смог довести словарный запас до уровня пятилетнего ребёнка.

— Хочу поговорить, — сказал я, когда одним вечером закончили ужинать.

Дед как стоял у очага, так и замер. Медленно повернулся ко мне, плеснул тяжёлым, как чёрная вода, взглядом и кивнул. Только щекой дёрнул.

— Давай поговорим.

— Сядем?

— Хорошо, — сказал он и вернулся к столу. Голос у него внезапно стал низким и хриплым. Он спокойно огладил бороду и кивнул. — Говори.

5

— Я не собираюсь забирать ваши души, — покачал головой я.

— Может быть и так. Кто знает, — спокойно заметил дед. — Дни наши сочтены не нами. Но я достаточно пожил на этом свете и видел всякое.

При этих словах он гордо прищурился и посмотрел куда-то вдаль. Он смотрел сквозь меня в своё прошлое. Его голос вдруг окреп и зазвенел сталью.

— И если ты заберёшь мою, то я не расстроюсь. Да, потерять душу, это гораздо больше, чем просто умереть. Знаю, что будет больно, но я не боюсь. Я был воином. Знаю цену жизни, и вкус смерти. Надеюсь, ты позволишь мне умереть с оружием в руках. Если так, — я буду очень благодарен.

— Пойми, мне не нужна твоя душа! И жизнь тоже не нужна!

— Тогда, извини, не понимаю, — он с лёгким недоумением посмотрел на меня. — Чего ты хочешь?

— Для начала, расскажи ещё раз про этот мир. Подробнее…

Мы долго говорили. Первые часы пролетели незаметно, но лишь подогрели мой интерес. И чем больше старик рассказывал, тем больше появлялось новых вопросов. Подчас я забывался и повторял одни и те же вопросы, но старик терпеливо отвечал.

Сиреневые вечерние сумерки сменила ночная мгла. На небесах зажглись незнакомые звёзды. Чистые, как глаза ангелов на старинных фресках. И лишь протяжный волчий вой иногда нарушал величественную тишину этого мира. Тихо потрескивали свечи, вставленные в светильники.

Дед долго мялся, но потом всё-же решился и поднялся из-за стола. Ушёл в заднюю комнату и вынес футляр с большой картой, нарисованной на тонкой коже — пергаменте. Он убрал посуду со стола и аккуратно вытер стол. И лишь потом бережно развернул карту. Если вы её видели, то нет смысла описывать. Королевство состоит из пяти островов. Что касается остальных частей света, то старик лишь плечами пожал.

— Это надо спрашивать у тех, кто ходит в море, — он ткнул пальцем в обозначенный на карте город, который находился в южной части острова. — Они живут здесь, в Сьёрре и ходят на своих ладьях по миру.

— Торговцы?

— И торговцы, и разбойники, — судя по выражению, особой разницы между этими людьми он не видел. Дед задумчиво посмотрел на огонь в камине и продолжил. — Мне не доводилось бывать в других странах. Все мои войны прошли на этой земле. Но мне рассказывали, что наш мир велик и многогранен.