Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин
Я вернулся на «Золото», проверил процесс разгрузки товаров, уже подходивший к концу.
Сходил к знакомому мейстеру — человеку, создающему и ремонтирующему артефакты, чтобы тот проверил мой арсенал. Все-таки, хотя я уже готовился проиграть Брунду, поддаваться я не собирался и был намерен встретить Черную Сойку во всеоружии.
Потом зашел в облюбованную лавку портного и потратил час, стоя на ступеньке и объясняя мастеру, какой костюм хотел бы получить следующим.
Поужинал в шикарном, во всех смыслах, ресторане, на это раз без алкоголя. Был соблазн пригласить присоединиться мило строящую мне глазки из-за соседнего столика девушку, но вспомнив об обещании Риалии передумал. Во-первых, нужно было сохранить силы, физические и ментальные, а во-вторых, в случае чего мне не улыбалось чувствовать на себе груз вины за гибель бедняжки.
И когда я, уже в сумерках, подошел к сверкащему огнями зданию арены Перекрестка, закрытой на вечный ремонт все те семь лет, что я тут бывал, и только теперь открывшейся, резкий оклик со спины:
— Мидас-с-сука! — даже не вызвал у меня каких-то негативных мыслей.
— Привет, Сойка.
— Вызываю тебя на бой за любовь Риалии!
— Идет.
Он как будто даже как-то опешил от такой спокойной реакции. Но затем его губы растянулись в довольной усмешке.
— Идет. Прямо сейчас. На арене, — я кивнул себе за спину.
— Я приглашу Риалию смотреть на твой провал!
— Идет.
— Я прикончу тебя!
— Идет.
— Ты будешь молить о пощаде!
— Сойка, — я широко улыбнулся. — Завали хлебало и пошли драться.
Глава 4
Пыль висела в воздухе густым маревом, поднятая нашими шагами по грубо утрамбованному полу под ареной. Каждая частица отражала тусклый свет улиц Перекрестка, пробивающийся сквозь матовую поверхность гигантской стеклянной сферы.
Я провел пальцем по ближайшей опоре, ощущая подушечками легкое покалывание — остаточная мана в спящих кристаллах.
— Ну и дыра, — прошипел Брунд, тяжело переступая рядом. Его массивные сапоги, оставляли глубокие отпечатки на нетронутой поверхности. — Я думал, тут уже будет все прибрано…
Я не ответил сразу, давая глазам привыкнуть к полумраку. Арена действительно напоминала стройплощадку — по периметру валялись ящики с инструментами, свертки с материалами, несколько рабочих в потных рубахах копошились у дальнего края, что-то монтируя в основание трибун.
— Зато до нас тут точно никого не было, — наконец ответил я. — Первый бой на новой арене и твое первое на ней поражение. Это войдет в историю!
Брунд резко развернулся ко мне, его доспехи звякнули. Я видел, как наливаются кровью его глаза, как сжимаются кулаки в стальных перчатках.
— Ты…
— Вы кто такие? — раздался скрипучий голос, перебивая начинающуюся перепалку.
Из-за ближайшей колонны появился знакомый персонаж. Сгорбленная фигура в потрепанном камзоле, больше напоминающая древнего стервятника, чем человека. Его кожа, покрытая сетью шрамов и возрастных пятен, казалась пергаментной, а глаза — два крохотных черных бусинки — бегали по нам с хищной живостью. За ним ковыляли двое помощников.
Любой, кто добился какого-то успеха в Перекрестке, знал Торана — заместитель мэра, вернее, пяти последних мэров, отвечавшего за большинство проектов по развитию города.
— Здравствуйте, заместитель, — вежливо кивнул я.
— Здравствуйте, Торан, — буркнул Брунд.
— Капитан Мак, капитан Брунд, — кивнул Торан, и в этом кивке чувствовалась вся вековая усталость человека, повидавшего слишком много горячих голов. — Арена, как видите, закрыта. Официальное открытие только через месяц.
Я перевел взгляд на Брунда, который уже начал нервно постукивать пальцами по рукояти своего молота.
— Мы прекрасно осведомлены о вашем графике, мастер Торан, — начал я. — Но раз уж вы проводите тестовые активации защитных систем, почему бы не проверить их в… более реалистичных условиях?
Брунд фыркнул и шагнул вперед, его массивная тень накрыла тщедушную фигуру:
— Или ваши игрушки не выдержат настоящего боя? Может, боитесь, что мы разнесем вашу дорогую новостройку?
Торан даже не дрогнул. Он медленно поднял голову, и его ястребиный взгляд скользнул между нами:
— Последний дурак, который усомнился в моих артефактах, — прошипел он, — сейчас ходит с деревянным протезом вместо ноги. Хотите присоединиться к нему?
В воздухе повисло напряженное молчание. Где-то вдалеке звякнул инструмент, упавший из рук рабочего.
Я разрядил обстановку легким смешком:
— Мы всего лишь предлагаем взаимовыгодное сотрудничество, мастер. Вы получаете тест систем в боевых условиях, мы… — я бросил взгляд на Брунда, — решаем свои разногласия цивилизованно.
Торан задумался, почесывая щетинистый подбородок. Его взгляд скользнул по недостроенным трибунам, пульту управления, еще не закрытому защитным стеклом.
— Ладно, — наконец пробурчал он. — Но условия: во-первых, никаких смертельных исходов. У нас репутация. Во-вторых, если повредите хоть один стабилизатор — заплатите вдесятеро. И в-третьих… — он ткнул костлявым пальцем в сторону Брунда, — проигравший заплатит за простой рабочих.
Брунд хотел что-то сказать, но я опередил его:
— Договорились. Обычный поединок, без излишеств.
— О, не волнуйтесь, старик, — внезапно ухмыльнулся Брунд, — я всего лишь научу этого выскочку, как правильно проигрывать. Без лишних разрушений.
Он сделал шаг ко мне, его наплеч зловеще блеснул в тусклом свете. Торан молниеносно преградил ему путь своим посохом — тем самым, что, по слухам, мог одним касанием отключить любые артефакты.
— Правила повторить?
Я поднял руки в мнимом смирении:
— Мы здесь не для того, чтобы создавать вам проблемы, мастер Торан.
Брунд скрипнул зубами, но после паузы кивнул.
— Тогда начинаем подготовку, — буркнул Торан и махнул рукой.
Его помощники бросились к пульту управления, а рабочие начали поспешно убирать оборудование с арены.
Арена еще не была готова к торжественному открытию.
Но первый бой уже начинался.
Глухой гул пробуждающихся артефактов разлился по пространству, наполняя воздух электрическим трепетом. Каждый кристалл в конструкции арены загорался последовательно, словно огромный механизм постепенно приходящий в действие.
Стеклянные панели купола очищались от дымчатого налета, превращаясь в идеально прозрачную поверхность. Сквозь них хлынули потоки света софитов, разбиваясь на тысячи радужных бликов на стальных элементах конструкции.
— Ну что, золотце, — Брунд растянул слова, ударяя массивным молотом о ладонь с такой силой, что искры посыпались из точки удара. Его наплеч «Сказание о Биваре, железном быке» завибрировал, наполняясь маной. — Готов ли ты получить то, что заслужил? Или будешь ползать и умолять о пощаде, как в прошлый раз?
Я медленно провел рукой по эфесу сабли, ощущая знакомую шероховатость обмотки.
— Ты путаешь меня с кем-то, — ответил я, намеренно делая голос скучающим. — Возможно, с тем последним неудачником, которого ты победил?
Брунд фыркнул, и его массивная грудная пластина доспеха вздыбилась:
— О, Мидас, всегда такой остроумный. Давай посмотрим, как ты будешь шутить, когда я переломаю тебе все ребра.
На трибунах начали собираться зрители. Сначала несколько рабочих, потом торговцы с ближайших
