Варя Медная - Принцесса в академии. Суженый

— Не особо.

Я пересказала ему разговор с Уинни.

— И как же заносчивые засранцы понимают свободу? Уйти в закат, бросив королевство на произвол судьбы?

— Понятия не имею… Но есть все шансы, что очень скоро мадам Лилит избавит его от королевства, вот только вряд ли подарит взамен свободу.

— А, может, это был бы не самый худший вариант? — задумчиво произнес Магнус, но под моим взглядом развел лапками. — Ладно-ладно, я так, мысли вслух. — Он повернулся туда, где спала Уинни. — И это она подсказала? Никогда бы не подумал, что Уинни… фред, — иронично добавил он, — умеет читать между строк.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мы с Арахной выбирались из дворца, то мельком видели их с Марсием в одном из окон. Со стороны выглядело как обычная ссора и взаимные оскорбления. А они, оказывается, обсуждали философские вопросы свободы.

Я тихонько прыснула в кулак и покосилась на гоблиншу, но ее дыхание было по-прежнему ровным. Она только пробормотала что-то во сне и перекатилась на другой бок.

— А о чем они говорили? — полюбопытствовала я.

— Что-то про грифонов, мерзких лгунишек и танцы на столе.

Мои брови прыгнули на лоб домиком:

— Танцы на столе?!

Я невольно представила Марсия, танцующим на стойке в «Наглой куропатке».

— Подробностей не знаю, — продолжил Магнус, — мы с Арахной не стали задерживаться.

— А что с грифоном?

— Какая-то давняя история, — отмахнулся паук. — Уинни обвиняла Марсия в убийстве новорожденного грифона, а тот ее — в обмане. Там еще фигурировали бусы.

— Марсий убил детеныша грифона?! — Я содрогнулась, и зародившееся было к нему сочувствие погасло. Кем нужно быть, чтобы убить новорожденное существо! Может, отец Марсия был не так уж далек от истины, назвав его чудовищем?

— Его Величество все отрицал, утверждая, что отпустил его. А как оно там было на самом деле…

Магнус передернулся, приподнял натирающее колечко и устало почесал лапку.

— Кстати, ты знала, что грифоны издавна считаются символом свободы?

— Впервые слышу… — Я пожевала губу и обдумала остальное. — Еще упоминались бусы, говоришь?

Уинни даже во сне сжимала дешевое украшение, привлекшее мое внимание накануне вечером. Тогда она спрятала его под платье, но ночью непроизвольно вытащила и намотала на палец. Прежде мне казалось, что бусины из металла, теперь же, приглядевшись, я могла вполне уверено сказать, из какого — из чугуна.

— Свобода, мертвый детеныш грифона, чугунные бусы и танцы на столе — негусто, — резюмировала я.

Сентенция не требовала ответа, поэтому Магнус просто развел лапки и широко зевнул, шевельнув жвалами.

— Ты шатаешься от усталости, — опомнилась я. — Иди поспи хотя бы пару часов, мы сказали Уинни и стражникам, что ты неважно себя чувствуешь.

— Вы не солгали, — проворчал паук и потащился в соседнюю камеру, стараясь не слишком звенеть «цапелькой».

Через минуту оттуда послышался раскатистый храп. В ответ раздалось недовольное бормотание, и вскоре Магнус остался в темнице единственным спящим.

ГЛАВА 5

Про тех кто достоин самого лучшего, и темпераментных ифритов

Грациана уже готовилась сесть в седло, когда вынуждена была обернуться.

— Госпожа!

Через двор к ней бежала запыхавшаяся служанка. Остановившись на краю взлетной площадки, она опасливо покосилась на Феломену. Грациана потрепала любимицу по шее и недовольно посмотрела на Люсиль.

— Ну? Что-то срочное? Соображай быстрее, иначе я опоздаю на прием.

Причиной раздражения служил сам прием. Лететь не хотелось, но надо. Все эти визиты вежливости и необходимость подавать пример остальным бывают так утомительны!

— Вам посылка от господина Кроверуса.

Наконец-то! Вчера прислал на полчаса раньше.

— Отправь обратно, — равнодушно отозвалась Грациана, поглаживая горячую чешую дымчато-стального оттенка. Феломена жмурилась от ласки хозяйки. — Письмо прилагалось?

— Да, вот. — Девушка порылась в переднике и радостно протянула конверт в надежде, что хозяйка наконец передумала. Все-таки господин Кроверус ухажер хоть куда и настойчивый на зависть. Она, Люсиль, после первого раза бы уже сдалась.

Грациана скользнула взглядом по плотной бумаге с гербовым оттиском поверх сургуча. В самый первый раз она велела аккуратно отпарить место склейки. Внутри, естественно, содержались извинения. По прочтении письмо было приведено в первоначальный вид и возвращено как нераспечатанное. В этом деле Люсиль настоящая мастерица. Хоть на что-то годится.

— Не надо, убери и отошли все обратно.

Девушка разочарованно спрятала послание.

— Слушаюсь, госпожа…

Грациана отвернулась и элегантно приподняла подол. Драконюх тут же засуетился и подставил сложенные замком руки. Она уже поставила на них ногу, но вспомнила еще кое о чем:

— Постой, Люсиль, прислал то же, что и вчера?

— Сегодня еще фрезии, передающие самые последние новости из тех земель, где растут, и алмазные камелии — раскрошенные лепестки, добавленные в пудру, омолаживают кожу и придают ей неземное сияние. Говорят, в мире всего три куста…

Грациана хмыкнула и вскочила в седло.

Вот когда пришлет с единственного в мире куста, она, возможно, и снизойдет до короткого ответа.

Рано или поздно Грациана, конечно, смилостивится, чем несказанно осчастливит Якула. Но не раньше, чем его примут в Драконий клуб. Не может же она рисковать положением в обществе, связывая судьбу с драконом с неопределенным будущим. Он и сам должен это понимать.

Грациана достойна только самого лучшего.

— Когда будешь отсылать все обратно, заодно закажи у Мартинчика побольше противоураганного лака.

Она поправила идеальную прическу и тронула поводья.

Феломена взяла разгон, и небеса раскрыли Грациане гостеприимные объятия.

Якул коротко взглянул на слугу.

— Я понял, Хоррибл, можешь ничего не говорить. — Тот заметно повеселел, избавленный от необходимости извещать хозяина об очередном отказе. — Я не за этим тебя позвал. Скажи… тебе доводилось иметь дело с волшебными предметами, позволяющими увидеть то, что происходит в другом месте?

Хоррибл задумался.

— Иметь дело — не имел, но я о таких слышал.

— А подробнее?

— Есть подслушивающие цветы, вещие источники — но тогда придется выезжать на место… А! На сером рынке еще встречается лигурий: если выколоть себе глаза и поставить на их место эти камни, в течение пяти минут будешь видеть все, что происходит в любом уголке земли.