Юрий Иванович - Становление Империи

Ну да, валюта, она во всех мирах одинакова. Если не золото, то камни всегда ценятся. Но меня больше всего смущала странная дверь в таком вот более чем странном месте. Да и сам факт проживания здесь людей как-то в голове не укладывался. О том, что нарисовано на двери для завлечения какой-то недоверчивости, вообще говорить не стоило. Все свои внутренние рассуждения я воспринимал как шутку и попытку поёрничать над самим собой. Потому что такого не бывает: ничего больше нет, и вдруг бац, такие шикарные девочки! А где ресторан? Где кинотеатры и огни отелей, что заманчиво горят?

«Значит, остаётся одно из двух: либо тут проживает художник-шутник, либо за дверью серьёзная, если не сказать, жуткая ловушка. Исходя из этого, надо просто тихо отсюда уходить. Художники мне неинтересны (я сам академик изобразительного искусства!), а в ловушки лезть (без всякого смысла) – ищите дураков в другом месте!..»

Да, да! Именно так я и думал, осторожно касаясь ладонью ручки двери и медленно усиливая на неё давление для открытия.

Глава 4

Рисковая затея

Прошло уже более часа с начала масштабного поиска, а никаких докладов в кабинет принцессы Веры Ивлаевой-Герчери так и не поступило. Тогда как сама хозяйка кабинета интенсивно наседала на императрицу, пытаясь вырвать у той признание:

– Машка, колись! Всё равно видно по тебе, что ты нечто знаешь про этого Платона Когуярского, чего не знаем мы.

– Да я тебе уже всё рассказала…

– Не ври! Иначе сейчас Катюшу позову, и мы тебе тут устроим!

– Ага! – с сарказмом хмыкнула та, продолжая рассматривать листы с рисунками. – Ты ещё тётю позови!..

– О! Тоже интересный факт! – Вера нависла над подругой сзади, ещё и локтями опёршись ей на спину. – Как так получилось: Апаша Грозовая явилась во дворец, узнала про этого экселенса и отправилась его убивать…

– Ну да, узнала-то она всякие гадости от вас!

– …но по пути зашла к тебе, – продолжила принцесса, чуть ли не в самое ушко императрицы. – И ты ей что-то такое нашептала. После чего тётя наша превращается в ручного, добрейшего хомячка, идёт к этому спесивому экселенсу и напивается с ним до скотского состояния. Вот и возникает вопрос: что ты такого сказала Апаше? Или чем ты её сумела подкупить? Или запугать?

– Кончай меня смешить, – проворчала Мария. – Чем это можно подкупить или запугать нашего главнокомандующего? Просто сказала ей, что данную ночь буду с ним, а вот утром можно будет его прижать к ногтю. И раз уж вы с сестрой считаете Платона спесивым, то зачем приняли у него пояса с груанами?

Вера задумчиво уставилась в стенку, продолжая облокачиваться на подругу:

– Сама понять не могу. Но как-то он нас слишком ловко уговорил… Словно заранее предвидел каждое сказанное нами слово. А потом раз – и мы уже в нирване инициации… Хорошо, что успели стать Светозарными до нападения кречей на замок.

– Ну, раз хорошо, то успокойтесь и больше не лезьте в мои с ним отношения!

– Отношения? Про основу которых ты так нам и не хочешь признаться?

– Ну сколько можно про одно и то же?! – стала раздражаться императрица, отталкивая от себя разлёгшуюся на спине у неё подругу. – Пообещала, что вы хотели? Вот и радуйтесь! Тем более что я устрою ещё и добавочное шоу-представление. Обхохочетесь!

– Маш, – Вера игриво стала поглаживать подругу по шее и плечам. – А вдруг этот Платон ушёл навсегда? И больше никогда не вернётся?

– Не говори так! – окончательно вспылила Мария, вскакивая на ноги и начиная ходить по кабинету.

– То есть тогда шоу не получится?

– Естественно!

– И обещание ты не сможешь выполнить?

– Конечно, нет! – вырвалось у императрицы, и она тут же попыталась переиграть: – Без Платона развлекательного шоу не получится.

– Но ты ведь прекрасно поняла, что я о первом обещании спрашивала! – принцесса резко шагнула навстречу подруге, перегораживая ей путь, схватила за плечи и пыталась заглянуть в глаза: – Ну? Расскажи ты уже всё, наконец!

Как императрица ни морщилась с досадой, чувствовалось, что она вот-вот заговорит. Тем более что раньше у неё никогда и никаких секретов от двойняшек не было. А тут уже сколько дней держится, как партизан на допросе. Разные спектакли устраивает и целые представления, позорит своё доброе имя, а для чего – непонятно.

И она уже стала открывать рот для признания, как в кабинет вкатилась её личный ординарец, начавшая докладывать на ходу:

– Ваше величество! Нашли некую странность. Но совсем в ином крыле, где комендант запретил появляться посторонним. Там одни из апартаментов, а также простенок между спальнями оказались залиты странной, неприятной на вид и совершенно чёрной жидкостью…

– Веди нас туда! – приказала Мария, устремляясь наружу из кабинета. – И не молчи!

Маленького роста помощница затараторила снова, будто и не останавливалась:

– …Она слегка маслянистая, но пачкается страшно. Практически вся мебель в апартаментах и паркет с коврами – на выброс. Причём под самым потолком раскрытый зев со странными выступами. Выход на эти выступы имеется из тайного лабиринта, и по нему можно взобраться в спальню этажом выше. Вот как раз на этот выступ и в простенок тайного хода и хлынула львиная доля странной чёрной жидкости. Такое впечатление, что вылили очень много…

– Откуда вылили?

– Как бы с верхней спальни. Но там всё чисто… Я только краем глаза всё рассмотрела и сразу помчалась сообщать.

К моменту прибытия коронованных персон уборка в загаженных апартаментах уже велась полным ходом. Жижу зачерпывали совками в вёдра, остатки на полу собирали тряпками и пучками соломы. Над одним из таких вёдер и склонились обе подруги:

– Давай, Верусик, определяй, что это такое. Ты ведь у нас химик-нефтяник.

– Не смешивай чеснок и манго! – заметила та, начав растирать пальчиками несколько капель непонятной субстанции. Даже понюхала. После чего заявила с уверенностью: – Чего тут определять. Машинное масло, используемое в двигателях. Жутко старое и грязное, видимо, выкинутое после замены на новое.

– Ага, выкинутое, говоришь?

– Подозреваешь своего древнего грека Платошу?

– Пока нет. Но идём наверх, глянем оттуда.

А предварительно отдала распоряжение принести высокую стремянку.

Наверху обе землянки пробыли ещё дольше, заглядывая в простенки тайного лабиринта и обсуждая саму суть трёх раскрывшихся фрагментов:

– Смотри, этот уходит вверх и в сторону, этот идёт вторым сюда. А потом уже кусок стены опускается вниз, делая весьма удобным выход из стены.