Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?

— Но это же очень много!

— Для нас получение золота уже давно не проблема. Философский камень мы, конечно, не изобрели, он невероятно сложен в получении, а ингредиенты для него иногда дороже золота, так что он себя попросту не окупает, но мы не бедствуем. Универу принадлежит кое-какая земля, а наши услуги довольно дорого оплачиваются. Да и цены здесь повыше, чем в вашем мире. Поверь, стипендии никогда не хватает. Но теперь поговорим о том, что важно в данный момент. Ты еще не выбрала себе имя?

— Нет.

— Тогда в следующие пятнадцать лет будешь Ёлкой.

— Ёлкой?!

— Да. Тебя же зовут Юлия? Леля? Но это имя тебе не подходит. А вот Ёлка — в самый раз. Да и с твоим именем не очень созвучно, значит, порча не подействует даже случайно.

— А почему дерево?

— Будешь вредничать — попрошу всех называть тебя Сосной. Или Дубом.

— Не все то дуб, что дерево… Ёлка…

Я примерила это имя на себя. Ель, Ёлка, Ёлочка… А что, вполне!

— Вот и отлично, — предупредил мое согласие Ведун. — Далее, ваши пятнадцать золотых, госпожа ученица магов. Обычная стипендия — десять, но с проигрышами у нас принято расплачиваться как можно скорее, учтите на будущее, ученица. Одежду получите бесплатно на складе, правда, там только мужская, а женскую вам дадут в начале следующего лунного круга. Когда сошьют. Но вас ведь мужская одежда не пугает? — Я помотала головой. — Вот и отлично! Напишите письмо родным, я отправлю его в ваш мир. Откуда вы хотите, чтобы оно пришло?

Я подумала и выбрала наиболее спокойную страну:

— Из Англии.

— Отлично! У нас много учеников из Англии. И последнее. Необходимо подписать договор.

— Кровью? — плоско пошутила я.

— Кровью не надо. Хватит черных чернил. Прочтите. Договор был коротким, и запомнила я его почти дословно.

ДОГОВОР

Подписанный 37-го летня 6004 года от закрытия ворот и 156494 года от основания Магического Универа Верховным колдуном и директором Магического Универа Антелом Герлеем и ученицей мага с инициалами Ю. С., носящей в этом мире имя Ель. Данная ученица на двадцать первом году жизни с настоящей секунды считается полноправной студенткой факультета боевой и практической магии и принимает на себя все права и обязанности, соответствующие данному статусу (см. Кодекс поведения, свод прав и обязанностей ученика мага от 153492 года, исправленный и дополненный).

ПОДПИСЬ ДИРЕКТОРА.

ПЕЧАТЬ УНИВЕРА.

ПОДПИСЬ УЧЕНИЦЫ.

Верховный колдун взял изящное золотое перо, расписался и протянул мне вместе с договором. Я лихо черкнула: «ЁЛКА» в нужном месте и отдала бумагу обратно. Антел Герлей свернул его и убрал в ящик стола. И кивнул мне:

— Наклонись ближе.

На мою шею скользнула холодная тонкая цепочка с черной пластинкой. Я скосила глаза, пытаясь рассмотреть ее. На пластине было выбито несколько изящных рун.

— Магический Универ. Ель. Что это?

— Вроде опознавательного знака. Такое все носят. Кстати, он не снимается. Только через пятнадцать лет.

— Это на случай, если меня кто-то съест? — поняла я. — Чтобы было по чему опознавать?

Развивать эту тему Антел Герлей не пожелал и махнул на меня рукой:

— Все. Остальное расскажет и покажет Кан. Ты свободна.

— До свидания, — попрощалась я, сунула первую стипендию в карман и направилась к двери.

— Не туда, — поправил меня директор. — Вон в ту дверь. Кан уже ждет там.

— А что за той дверью? Голодный вурдалак?

— Гораздо хуже, — ухмыльнулся директор. — За той дверью очередь из двухсот двенадцати поступивших, которым не терпится подписать свой договор.

Я кивнула и улетучилась за дверь. Кан стоял, прислонившись к стене и насвистывая какой-то незнакомый мотивчик. При виде меня он прекратил работать колонной и подмигнул:

— Ну что, подписала свою кабалу?

— А то. Будем знакомы, меня теперь зовут Ёлка.

— Держи пять, Ёлка! Кстати, тебе это имя чертовски идет!

— Кан, а ты из какого мира? Техники или магии?

— Мы практически соседи, Ёлка. Только ты, по-моему, русская, а я поляк.

В географии я разбиралась слабо, а Польшу знала в основном по книгам Хмелевской, которую почитывала моя бабушка в свободное время, приговаривая: «Брехня, но посмеяться можно». В чем и призналась Кану. Он немного обиделся, и я минут пять слушала лекцию на тему: «Польша — это хорошо, а Россия — плохо». Я, в свою очередь, ни обидеться, ни поссориться с Каном не успела. При очередном повороте за угол нас окружила толпа, целиком состоящая из мужчин в черных плащах. Кажется, это все были студенты с моего факультета. Молчание длилось несколько минут, прежде чем я успела разозлиться и открыть рот.

— Ну и чего вы смотрите на меня, как на обезьяну в зоопарке?! У меня что, третья пара ушей выросла?!

— Да нет, — протянул кто-то в толпе. — Слушай, а кто ты такая?

— Человек прохожий, обшита кожей! Неужели не видно?!

— Да не в этом смысле!

— А в каком?! — медленно зверела я.

— Что ты сделала, чтобы Кристалл тебя распределил к нам на факультет? — спросил уже другой голос.

— Ничего! Подошла и положила руки!

— Но так не бывает! Боевая магия вообще не для женщин!

— Твое счастье, что я вообще никакой магией пока не владею! — обиделась я. — А то бы я тебе лично показала, где раки зимуют.

В толпе засмеялись.

— А что ты сделала с директором?! Это же нарушение всех традиций?!

— Да ничего я не делала, — невинно захлопала я глазами. — Просто сегодня с утра я вылезла из комнаты через окно, пошла гулять, пару минут мы поболтали с Каном, потом меня отловил директор, и мы с ним, не сходя с места, поспорили, что я, ничего не зная, поступлю именно на тот факультет, на котором женщин раньше не было. Ну и я выиграла.

— Круто начинаешь! — протянул один из парней, стоящих рядом со мной, невысокий темноволосый крепыш. — Будем знакомы, Кесс.

— Давай пять. Меня нарекли Ёлкой.

Кесс сжал мою руку так, что пальцы едва не сплющились в монолит. Мне очень захотелось взвыть от боли, но я промолчала и потихоньку отделила их друг от друга. Через это просто надо пройти. Или я стану «своей девчонкой», можно «своим парнем», или… О второй возможности лучше просто не думать. Кесс хлопнул меня по плечу.

— Нас мало, но мы в тельняшках, Ёлка. Пошли, получишь одежду, и мы тебя познакомим с нашим родным и любимым Универом.

— Заметано! — с восторгом согласилась я.

Мы успели получить у жутко неприветливой кладовщицы три комплекта одежды — лосины и туники черного цвета, один комплект парадный, один зимний, один летний, два плаща — осенний и летний, зимнюю куртку, две пары сапог и сандалии на деревянной подошве, все веселенького черного цвета. Плюс сумка и пояс. При этом мне сообщили, что «бабы совсем стыд потеряли», что «не напасешься на всякую голытьбу» и что «следующая выдача через год и три дня, и не вздумайте прийти раньше».