Сергей Лукьяненко - Ночной Дозор

Я отступил на шаг — и лицо Геннадия дрогнуло.

— Все нормально, — сказал он. Распахнул рубашку — и я увидел регистрационную печать, голубой оттиск на серой коже. — Мы все зарегистрированы. Полина! Костя!

Его жена тоже перешла в сумрак, расстегнула блузку.

Пацан не двигался, потребовался суровый взгляд отца, чтобы и он предъявил печать.

— Я должен проверить, — прошептал я.

Мои пассы были неумелыми, я дважды сбивался и начинал сначала. Геннадий терпеливо ждал. Наконец печать дала отклик. Постоянная регистрация, нарушений режима не обнаружено…

— Все в порядке? — спросил Геннадий. — Мы можем идти?

— Я…

— Да ничего. Мы знали, что однажды ты станешь Иным.

— Идите, — сказал я. Не по уставу, но мне сейчас было не до правил.

— Да… — перед тем, как выйти из сумрака, Геннадий на миг задержался. — Я был в твоем доме… Антон, я возвращаю тебе приглашение заходить…

Все было правильно.

Они ушли, а я сел на скамейку, рядом с греющейся бабулей.

Закурил, пытаясь разобраться в мыслях. Бабулька поглядела на меня, и изрекла:

— Хорошие люди, правда, Аркашенька?

Она все время путала мое имя. Жить ей оставалось от силы два-три месяца, сейчас я это видел ясно.

— Не совсем… — сказал я. Скурил три сигареты, потом поплелся домой. У порога постоял, глядя, как гаснет серая дорожка «вампирьей тропы» у порога. Как раз сегодня меня научили ее видеть…

До вечера я промаялся. Листал конспекты, для чего приходилось уходить в сумрак. Для обычного мира эти общие тетради девственно пусты. Хотелось позвонить, куратору группы или самому шефу — я был на его персональной ответственности. Но я чувствовал, что должен принять решение сам.

Когда совсем стемнело, я не выдержал.

Поднялся на этаж выше, позвонил. Открыл Костя, вздрогнул. В реальности он, как и вся его семья, казался совершенно обычным,

— Позови старших, — попросил я.

— Зачем? — буркнул он.

— Хочу вас пригласить на чай.

Геннадий возник за спиной сына, возник ниоткуда, он был куда способнее чем я, свежеиспеченный адепт Света.

— Ты уверен, Антон? — с сомнением спросил он. — Этого вовсе не требуется. Все нормально.

— Уверен.

Он помолчал. Пожал плечами:

— Мы зайдем завтра. Если пригласишь. Не горячись.

К полуночи я был безумно рад, что они отказались. К трем часам ночи попытался уснуть, успокоенный, зная, что хода в мой дом для них нет и не будет.

К утру, так и не сомкнув глаз, я стоял у окна и смотрел на город. Вампиров мало. Очень мало.

В радиусе двух-трех километров ни одного больше.

Каково это — быть отверженным? Быть наказанным не за преступление, а за потенциальную возможность его совершить? А каково будет им жить… ну, пусть не жить — тут требуется иное слово… — рядом со своим надзирателем?

Возвращаясь с занятий, я купил к чаю тортик.

А вот теперь Костя, хороший умный парень, студент физфака МГУ, имевший несчастье родиться живым мертвецом, сидел рядом со мной и возил ложкой в сахарнице, будто не решаясь зачерпнуть.

С чего бы такая стеснительность…

Вначале он вообще забегал чуть ли ни каждый день. Я был его прямой противоположностью, я был на светлой стороне. Но я впускал его в дом, со мной можно было не таиться. Можно было просто поболтать, а можно было нырнуть в сумрак и похвастаться появившимися возможностями. «Антон, а у меня получилось трансформироваться!», «А у меня клыки стали расти, р-р-р!»

И самое странное, что все это было нормально.

Я хохотал, глядя на попытки вампиренка превратиться в летучую мышь — это задача для высшего вампира, которым он не является, и даст Свет — никогда не станет.

Только иногда одергивал: «Костя… вот этого ты никогда не должен делать. Понимаешь?» И это тоже было нормально.

— Костя, я выполнял свою работу.

— Зря.

— Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон, заметь. Не только светлые его приняли, а все Иные. Этот парень…

— Я его знал, — неожиданно сказал Костя. — Он веселый был.

Вот черт…

— Он мучался?

— Нет, — я покачал головой. — Печать убивает мгновенно.

Костя вздрогнул, на миг скосил глаза на грудь.

Если перейти в сумрак, то печать увидишь и сквозь одежду, а если не переходить — вообще не обнаружишь.

Кажется, он не переходил.

Но откуда мне знать, как чувствуют печать вампиры?

— Что я мог поделать? — спросил я. — Он убивал. Убивал ни в чем не повинных людей. Абсолютно беззащитных перед ним. Инициировал девчонку… грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера они чуть не прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода.

— Ты знаешь, что такое наш голод? — спросил Костя, помолчав.

А он взрослеет. Прямо на глазах…

— Да. Вчера я… почти стал вампиром.

Тишина — на миг.

— Знаю. Я чувствовал… я надеялся.

Дьявол и преисподняя! Я вел свою охоту. На меня вели свою.

Точнее — караулили в засаде, ожидая, что охотник превратится в зверя.

— Нет, — сказал я. — Уж извини.

— Да, он виноват, — упрямо сказал Костя. — Но зачем было убивать? Положено судить. Адвокат, обвинение, все как положено…

— Положено не вмешивать людей в наши дела! — рявкнул я.

И впервые Костя не отреагировал на такой тон.

— Ты слишком долго был человеком!

— И ничуть о том не жалею!

— Зачем ты его убил?

— Иначе он убил бы меня!

— Инициировал!

— Это еще хуже!

Костя замолчал.

Отставил чай, поднялся.

Совершенно обычный, нагловатый и при том болезненно моральный юноша.

Вот только вампир.

— Пойду…

— Подожди, — я шагнул к холодильнику. — Захвати, мне тут выдали, но не понадобилось.

Я вынул стоящие среди бутылок с «Боржоми» двухсотграммовые пузырьки с донорской кровью.

— Не надо.

— Костя, я же знаю, что это вечная ваша проблема. Мне это не нужно. Бери.

— Купить хочешь?

Я начал злиться.

— Да зачем мне нужно подкупать тебя! Выбрасывать — глупо, вот и все! Это кровь. Люди сдавали ее, чтобы кому-то помочь!

И тогда Костя вдруг ухмыльнулся.

Протянул руку, взял один из пузырьков, раскупорил — содрав жестяной колпачок легко и умело.

Поднес бутылочку к губам. Опять усмехнулся, сделал глоток.

Я никогда не видел, как они питаются. Да и не стремился.

— Прекрати, — сказал я. — Не паясничай.

Губы у Кости были в крови, тоненькая струйка стекала по щеке.

Не просто стекала, а впитывалась в кожу.

— Тебе неприятен наш способ питания?