Невеста Лесовика (СИ) - Таня Соул
— Надо владения свои проверить. В моих лесах порядок должен быть да спокойствие.
«Угу», — кивнула я мысленно. — «То есть вчера с той хмарью ты порядок наводил? Так это теперь называется?»
— К ужину вернусь, — пообещал он.
— Только не так, как давеча, — буркнула я в ответ.
Лесовик пошёл своей дорогой в сторону городской окраины, а мы со Степаном — своей. И чем больше между мной и Лесовиком росло расстояние, тем больше мне становилось обидно. День ещё только начинался, а дела свои я уже переделала. У Лесовика-то работы хватает, а мне чем заняться прикажете? Степан все заботы по свадьбе на себя взял, Есения тоже обязанностями не делится. Чего же мне теперь скучать в хоромах до вечера? Или ещё хуже, вышивать?
— Стёп, а шёл бы ты к Аглае побыстрее, — предложила ему. — А то она сейчас себе других забот найдёт, и сарафан утешительный для меня уже некому пошить будет.
Степан остановился да призадумался. Кивнул.
— И то правда, — сказал он, почесав затылок. — Надо парчу отнести ей, да указания дать. Вы до дворца-то дорогу найдёте? — забеспокоился он.
— Найду. Ещё как найду, — заверила его. — А ты иди, Стёпа. Иди.
Спровадила его и притворилась, что направилась в сторону царских хором. А когда Степан скрылся из виду, перешла на соседнюю улочку и поторопилась в обратном направлении, к городской окраине. Мне, конечно, совестно было, что я всех обманула, но и сидеть до вечера без дела — ой как не хотелось.
«Я же ничего такого не замыслила», — утешала себя. — «Просто взгляну, чем там этот Лесовик у себя в угодьях занимается. И как порядки наводит. Ну, и на хмарь на эту, может, тоже посмотрю. Одним глазочком».
Сладив со своей совестью, я дошла до крайних домов, утыкавшихся в засеянное и зеленеющее поле, и стала высматривать Лесовика. Его фигура была в отдалении и двигалась медленно, будто он шёл совсем не торопясь. А для меня оно было и к лучшему. Как раз успела бы его догнать. А чтобы он меня не заметил, буду потом красться за ним тихонечко вдоль дороги. Ежели оглянется, сразу в поле нырну.
Перебежками, перебежками, нырками и выныриваниями, я крепко взяла след и уже не отпускала его до самого оврага, где завеса отгораживала городские и пригородные угодья от лесных. Хозяин леса остановился перед отвесной толщей земли и посмотрел наверх. Пока он был занят этим созерцанием, я подкралась ещё чуть ближе и, дождавшись порыва ветра, снова нырнула в траву. А когда из неё выглянула, глядь, а Лесовика-то уже и след простыл. Я головой закрутила, давай его искать, а он как сквозь землю провалился. Исчез, и всё тут!
— Тьфу на тебя! — выругалась, поднимаясь из колючей травы.
— Чего это сразу тьфу? — спросил мужской голос у меня из-за спины. Ну вот всем богам клянусь, что оно у меня не нарочно получается. Само оно. Как-то…
Мой левый локоть дёрнулся сначала вперёд, увеличивая амплитуду и беря разгон, а потом со всей дури дал назад — прямо под дых стоявшему у меня за спиной Лесовику. Тот жалобно взвыл и зашуршал травой назад, подальше от меня.
— Ой, — спохватилась я, — прости. Оно само как-то. Случайно.
— Случайно⁈ — прохрипел Лесовик, согнувшись пополам.
— Я же говорила, что у меня реакция спорая и непредсказуемая. Ничего не могу поделать. Поэтому ты ко мне со спины, пожалуйста, больше не подкрадывайся.
Лесовик, подышав немного в полусогнутом положении, наконец, разогнулся, но руку с живота так и не убрал.
— К тебе, значит, со спины подкрадываться нельзя, — сказал он укоризненно, — а ко мне можно? Ты чего за мной шла? Всё поле вон истоптала.
Я оглянулась, ища взглядом следы своего преступления, но поле выглядело целёхоньким.
— Ничего я там не истоптала! — вспылила в ответ. — Так… примяла чуть-чуть. И то сбоку. Подымется, — добавила в своё оправдание.
— Зачем шла, говорю, следом? — усмехнулся Лесовик.
— Да так… — стыдливо отвела взгляд. — Посмотреть хотела, чем ты тут занимаешься. Опять с хмарью шёл разбираться?
— Надеюсь, что не с ней. У меня и без неё забот хватает.
— А каких? — заинтересованно подняла взгляд.
— Разных, — улыбнулся он.
— А можно мне с тобой пойти? Может, я чем помогу. Ну, или просто компанию составлю. Вдвоём-то оно всяко веселее.
Судя по задумчивому лицу Лесовика, моя идея ему не понравилась. И веселее ему явно было бы в одиночестве, а не со мной.
— Драться я больше не буду, правда, — пообещала невинным голосом. Всё равно со мной больше одной оказии за день вряд ли могло приключиться.
— Да не в этом дело, — ответил Лесовик. — Тут другая проблема. Но оставлять тебя одну мне тоже как-то перехотелось. А то вернусь, а у меня ни полей, ни города. У-ух непоседливая мне досталась невеста.
— Я не невеста, — поправила его. — Это же не меня, а Василину должны были на жертвенник положить.
— Но положили-то тебя, — возразил он, а после протянул мне руку. — Я за завесу собирался, пойдёшь?
— Пойду, конечно, — согласилась я и вложила свою ладонь в его. Заодно решила посмотреть, как можно отсюда выбраться.
Вот не зря говорят, что любопытство до добра не доводит. Руку, которую я так доверчиво вложила в ладонь Лесовика, сжали мужские пальцы и резко потянули вперёд. Ну а за рукой, конечно же, подтянулись и другие части моего тела. В общем, я была бесцеремонно впечатана в мужскую грудь и тут же заброшена на плечо. Поза, надо признаться, казалась мне слишком знакомой.
— А других способов прохождения через завесу что нет? — взвыла я, оказавшись вниз головой.
— Есть, конечно, — отозвался Лесовик. — Но хрупким девушкам они не подходят.
— А ты на мою хрупкость не заглядывайся. Она на деле покрепче твоей выносливости окажется.
О том, что крепкость ко мне приходила совершенно внезапно в минуты опасности, я предусмотрительно решила умолчать. Да и что рассказывать, когда Лесовик уже и сам пару раз убедился, какая у меня тяжёлая рука и острый локоть?
Придерживая свою ценную ношу — то есть меня — он сделал несколько шагов назад, как выяснилось, для разгона и буквально взлетел по отвесному обрыву. Меня же так сильно впечатало в его плечо, что в лёгких не осталось воздуха для возмущённого крика. Лес за завесой тоже охватило негодование. От резкого порыва ветра он встрепенулся, покачивая деревьями и шелестя листвой. Лесовик же аккуратно поставил растрёпанную и задыхающуюся меня на землю и улыбнулся. У него-то, в отличие от меня, настроение испортиться не успело. Правда, увидев
