Наследники погибших династий - Зволинская Ирина
– Уважаемые студенты! Рады видеть вас у стен родной Alma mater! – мсье Верни начал вступительную речь. Пока он говорил, я украдкой смотрела на Элиаса – теперь его имя стало мне известно. Сейчас, когда удалось спокойно разглядеть его, я поняла, что не так мы и похожи. Безусловно, тот же цвет волос, тот же цвет глаз. Но другой нос – у него с небольшой горбинкой и более крупный, у меня абсолютно прямой. Глаза у него были удлиненными и слегка раскосыми, мои же были круглыми. «Как твои очки», – говорил Грэг. При мысли о бывшем друге я поджала губы. Не вспоминай, не думай! Ведь дала же себе слово!
– Ника, ты меня вообще слышишь?
– Что? Прости, задумалась…
Вероник дергала меня за рукав плаща.
– Он сказал что-то важное?
– Ну, как тебе сказать, наверное, нет, все зависит от того, что ты считаешь важным, – ответила подруга.
– Важным я считаю размер своей стипендии. Когда нам его сообщат?
– Прекрати смешить, ты портишь серьезность момента. Ну вот, все прослушали! – Под громкие аплодисменты ректор ушел.
Деканы факультетов – воистину их авторитет непререкаем – держали в строгом, даже армейском, порядке многочисленную толпу. Первыми с линейки ушли химики. С плохо скрываемой завистью я проводила глазами серые мантии с вышитой пробиркой на груди, за что получила ощутимый удар локтем от Вероник. Несмотря на сильный ветер, они, словно чтобы позлить меня, поснимали свои плащи на линейке и сейчас гордо шли в свой корпус, словно стая летучих мышей.
– Папа же сказал, что можно выбрать «Прикладную химию» второй специальностью. Незачем так откровенно страдать.
Я пробурчала что-то согласное.
Потом ушли будущие биологи, врачи, историки, физики, экономисты и все остальные – в общей сложности двадцать факультетов. Остались только мы – десять будущих дипломатов. Кроме Вероник и блондина было еще одно знакомое лицо – северянка с экзамена. Она стояла без капюшона, и ветер трепал короткие, по последней моде подстриженные волосы. Симпатичная, ничего не скажешь. Больше среди нас девушек не было. Вероник сказала, что и трое – небывалое количество. Обычно студентки этого факультета до окончания университета не учились – выходили замуж за своих же сокурсников. Мне это не грозило – нет у скромной помощницы аптекаря ни связей, ни приличного приданого, придется грызть гранит науки.
– Уважаемые господа, приветствую! – Профессор Дюпон стоял чуть в отдалении. – Прошу в университет. – Мы организованным строем последовали за ним.
Оказавшись в помещении, студенты сняли верхнюю одежду. Я сделала то же самое – и сразу почувствовала несколько оценивающих взглядов. Потянулась за платком, все-таки прихваченным втайне от мадам Мари. Вероник одернула меня и состроила страшное лицо. Рассмеявшись, я вернула его в карман и расправила плечи.
Одетые в одинаковую форму, которая напоминала мундиры, с именами на груди, мы были похожи на курсантов военного училища, лишь с той разницей, что туда девушек не берут. На мужчинах – язык не поворачивается назвать их по-другому – были серые прямые брюки и камзолы, высокие воротники которых заставляли держаться идеально прямо. Женская форма представляла собой тонкое шерстяное платье, того же цвета, с точно таким же воротником. Узкое наверху, широким куполом оно расходилось книзу. Вырезы платьев Вероник и северянки были украшены кокетливыми белыми шарфиками.
Главный вход немного разочаровал, все было в темном дереве. Я ожидала как минимум адамарских ковров, огромных картин в золоченых рамах и скульптур эпохи Дане. Только хрустальная люстра, свисающая с потолка, немного сгладила первое впечатление, настолько она была огромной и сверкала.
– Верхнюю одежду можно повесить в шкаф. Присаживайтесь. – Аудитория, дверь в которую торжественно распахнул мсье Дюпон, располагалась прямо над козырьком главного входа. Из высоких окон был виден пестрый, словно ярмарочный клоун, университетский парк.
– Замечательно, запомните ваши места. Так вы будете сидеть на протяжении всех четырех лет. – И он обезоруживающе улыбнулся.
Меня вполне устроило мое положение, у окна в крайнем ряду, сразу за Вероник. За мной расположился неизвестный студент, а Элиас сидел через ряд.
– Начнем со знакомства. Я Лоран Дюпон, декан Дипломатического корпуса уже почти двадцать лет. Прошу вас представиться.
– Агата Сусс, Норд-Адер, – скромно начала северная красавица.
Сусс… подумаешь, наследница Норд-Адер.
– Бертран Реми, граф Моро, Ист-Адер.
К счастью, ничего не говорит.
Следующие пять имен так же не вызвали никаких эмоций. Моя очередь наступила после Вероник. Последним представился блондин:
– Элиас Белами, Вест-Адер. – Захотелось стукнуться головой о парту. Ну почему? Почему мне так повезло? Стать объектом внимания высокого лорда – значит навлечь на себя неприятности. В этом я уже убедилась на собственном опыте. Остается только надеяться, что удастся сделать наше общение нейтральным. Интуиция любезно подсказала: «Не получится».
Титулы не назвали трое. Двое потому, что это не требовалось, и я, потому что его не имела. Никто ничем не выразил своего удивления, сделали вид, что появление студента «из народа» на закрытом факультете – нормальное явление.
Пока профессор говорил напутственные слова, воображение уже нарисовало мне картинки травли слишком высоко вскочившей пичуги. О чем я думала, когда соглашалась? Дипломатия, шанс, который нельзя упустить. Каково мне будет среди высшей аристократии? Да у меня даже нет денег на форму для физической подготовки, о которой сейчас так вдохновенно говорит мсье Дюпон!
Настроение безнадежно испортилось, я посмотрела на черный карандаш, который был со мной еще с экзамена. Как-то незаметно он оказался в моей сумке в тот день. Мои письменные принадлежности выглядели жалко, у всех были перьевые ручки, одна другой краше.
«Что же я наделала? Надо было идти на биологию…» – С этими невеселыми мыслями я встала из-за стола. Профессор ушел, и я приготовилась отбивать первые атаки.
– Привет, я Бертран, очень рад знакомству. – Симпатичный русый аристократ протянул мне руку.
– Мне очень приятно знать, что ты из Норд-Адер, – сказала северная наследница. – Что там говорить, я горжусь этим!
Я совершенно не понимала причину столь бурных восторгов, но улыбалась и смеялась шуткам, иногда даже в нужных местах.
Вскоре вокруг меня собрались почти все, только Белами стоял в стороне. Очень изящно собеседники обходили стороной вопросы моего происхождения и финансового положения. Когда один из сокурсников предложил мне пойти после вводных лекций в ресторан на одной из центральных улочек Саомара, я вежливо отказала. Честно сказала, что пойду на работу. Каково же было мое удивление, когда он не только не стал меня высмеивать, но и похвалил такое стремление к независимости.
– Вероник, объясни, что происходит? С чего это все такие любезные? – Когда мы остались с подругой вдвоем, я смогла, наконец, задать мучивший меня вопрос.
– Милая, это будущие дипломаты. Лучшие представители дворянства. Ты думаешь, они не в состоянии просчитать выгоды от дружбы с тобой? Даже если ты по каким-то причинам не сделаешь карьеру, в чем я сомневаюсь, одно то, что они учились и принимали простую гражданку в своем кругу, дает им сто очков при любой политической кампании.
– Спасибо, что объяснила. Я не знала, что и думать.
Вероник ободряюще сжала мою руку.
– Не считай расположение аристократии исключительно притворством. Ты приятна в общении, умна и очень красива.
Я фыркнула.
– Что бы ты там ни думала на этот счет.
– Лучше пойдем к финансистам, оформим стипендии, пока остальные не вспомнили. – Я убрала карандаш, тетрадь и расписание на это полугодие, выданное нам профессором, в сумку.
Финансовый отдел находился в нашем же корпусе, этажом ниже. И дойти до него хватило бы пары минут, если бы я не вертела головой по сторонам, разглядывая убранство университета. Мы уже почти пришли, как я заметила золоченую вывеску на двери – «Университетский музей». Это показалось мне интересным, а поскольку было еще утро, времени до работы много, я уговорила Вероник зайти.
