Нестоличная штучка - Хелена Руэлли
* * *
Карета ехала куда-то вверх. Элина ориентировалась только на свои ощущения, потому что окна были занавешены плотными шторками, а саму женщину грубо пихнули на пол. Она так и просидела всю дорогу между нечищеными солдатскими сапогами, со связанными руками и кляпом во рту.
Тот человек, который загнал её в карету, сидел прямо за спиной. Одной рукой он вцепился в Элинины волосы на затылке, а второй — покалывал её бок кончиком ножа. Подчинённые-солдаты глумливо похохатывали. Однако когда один из них попытался схватить Элину за грудь, главный похититель прикрикнул:
— Лапы убрал! Велено не трогать!
К Элининому удивлению, её "обожатель" отдёрнул руки, словно обжёгшись. Очень интересно, кто отдал такой приказ? Арестовать (а в том, что она арестована, Элина не сомневалась), но не трогать? Это кто-то очень влиятельный, наймиты побаиваются своего нанимателя и, возможно, уважают. Учитывая, что главарь с ножом упоминал Жадвиль, Элина заподозрила, что её везут к дорогому другу, генералу Римардо, который уже один разок "заказал" её. Это вполне укладывалось в теорию о могущественном и влиятельном хозяине дуболомов.
Карета со скрипом тащилась вверх по дороге. Элине подумалось, что так высоко в Глорке стоит лишь одно строение — королевский замок. Он высился над городом, символизируя недосягаемость и незыблемость королевской власти. Наверное, такая крепость имела и военное значение. Об этом стоило расспросить Рэйшена… Настроение у Элины тут же испортилось. Понятно, что их совместные приключения, похоже, закончены. Да и вся Элинина одиссея завершается. К этому печальному выводу Элина пришла оттого, что ей даже глаз не завязали. Значит, она уже не вернётся оттуда, куда её везут.
Нет, надо встряхнуться и не поддаваться унынию! Глаз не завязали, потому что Элина и так не видит дороги! Так что ещё неизвестно, как всё сложится! Словно прочитав эти мысли, грязноволосый с ножом скомандовал:
— Достаньте повязку и завяжите ей глаза. Мы почти на месте!
Лицо пленницы просветлело, что крайне удивило громил. Обычно жертва начинала трепыхаться, а эта бабёнка отчего-то просияла и даже сама подставила голову.
Дорога сделала несколько поворотов, на которых карету начало изрядно потряхивать. Грязноволосый главарь больно кольнул Элину ножом и проорал куда-то в сторону, очевидно, вознице:
— Эй, поаккуратней там, баран ты незрячий!
"Баран незрячий" невнятно ругнулся в ответ, и карета продолжила свой путь. Снаружи послышался скрип отворяемых ворот, колёса застучали по-другому. "Наверное, двор выложен булыжником или брусчаткой", — решила Элина. Карета замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась.
— Слезай, приехали, — главарь грубо потянул Элину за повязку на глазах, прихватив и клок волос.
Кто-то распахнул дверцу, и Элину выпихнули наружу. Ноги у неё затекли, связанные руки — тоже, так что она грузно завалилась набок. Если бы не дуболомы, валялась бы Элина на брусчатке с разбитой головой…
Дальше её вели какими-то переходами, подталкивая в спину, но теперь уже ни грубить, ни лапать не осмеливались.
Наконец арестованную втолкнули в какую-то комнату. По ощущению, под ногами был паркет. "Хорошо живут королевские генералы, — решила Элина. — И помещение просторное, вон эхо от шагов гуляет".
Рук Элине так и не развязали, но глаза и рот освободили. Элина демонстративно плюнула в сторону своего пленителя, а после любезно пояснила:
— Нитка в рот попала.
Рожу у главаря перекосило, но он смолчал, лишь подал дуболомам знак, и те, стуча сапожищами, убрались. Зато в помещение ворвалось несколько других солдат, в дорогих ладных мундирах, с такими же вензелями, как на карете. "Ого, сколько стражи! — насмешливо подумала Элина. — И всё против меня одной! Как-то мой друг Рим-Рим в Жадвиле был посмелее".
Никто не мешал глазеть по сторонам, и Элина принялась рассматривать покои, в которые её привели. Под ногами и впрямь был начищенный до блеска паркет. Окна и двери (здесь было несколько выходов) кое-где маскировались занавесями. Кстати, эти новые стражники-красавчики стояли возле каждого окна и двери. Неужто в замке так опасно? Или этих громил выставили против одной женщины со связанными руками?
Мебели почти не было, лишь посреди покоев стоял роскошный стул-кресло, обитый гладкой, блестящей и наверняка дорогой тканью. "Тоже мне, боевой генерал, любит понежить своё седалище. Или просто стареет?". Элина понимала, что её сарказм здесь совершенно неуместен, поэтому в присутствии генерала решила придержать свой острый язык.
Отворилась одна из самых неприметных дверец в этой комнате, и вошёл мужчина примерно того же возраста, что и генерал Римардо. Солдаты мгновенно вытянулись в струнку, а Элинин похититель опустился на одно колено и подобострастно сказал:
— Адар, я доставил тебе эту женщину.
Глава 11
Элинины мысли заметались в голове. Как же так?! Адар… Так обращались только к одному человеку в королевстве. Получается, перед ней король? Серьёзно?! Вот так просто её взяли и притащили к королю?!
Элина запаниковала. Представилось, как её волокут на плаху. Ну, а что можно получить в награду за Жадвильский мятеж?
Король Витерий тем временем подошёл вплотную к Элине и принялся её рассматривать, словно какое-то диковинное насекомое. Это тоже не придавало уверенности в себе.
— А что, Лоркан, она так опасна, что руки пришлось оставить связанными? — вопросил Витерий.
"Ах, так это Лоркан! — зло прищурилась Элина. — Не довелось нам с тобой в Жадвиле перевидаться, иначе шиш бы ты меня выкрал!" Однако вслух Элина произнесла совсем другое:
— Адар, я не ведьма, не воительница, а обыкновенная женщина. Прикажи своим солдатам развязать меня, я не собираюсь делать ничего дурного…
Прозвучало это весьма смиренно. Витерий высоко поднял брови, демонстрируя удивление:
— Даже любопытно, что ты могла бы сделать здесь, в моём замке, полном стражи…
"Подкупить стражу, — мысленно ответила Элина, стараясь сохранить внешнее спокойствие. — Или соблазнить". Невозмутимое выражение лица не обмануло Витерия, опытного и хитрого политика.
— О чём ты сейчас подумала? — резко спросил он. — Поднять мятеж среди моих солдат, как там, в Жадвиле? Об этом, да?
— Вовсе нет, — честно ответила Элина, подивившись проницательности короля.
Хотя удивляться следовало тому, что этот догадливый человек когда-то пожаловал баронство такому ничтожеству, как Руфус Жадвиль.
Король, хищно сощурив глаза, обошёл Элину кругом раз и другой, но, между прочим, так и не велел развязать ей руки.
— Что нашли у неё в комнате? — вопрос короля был адресован Лоркану.
— Только это, адар, — Лоркан протянул королю холщовую сумку, в которую Элина спрятала толстенную тетрадь, исписанную жалобами на барона Руфуса, сведениями о его недоплатах налогов и разбоях.
Точно такую же тетрадь с компроматом Элина в своё время передала
