Аристо без смерти (СИ) - Павел Попов
Лесникова смерила наставника презрительным взглядом и молча отошла.
Моя очередь. Я протянул гриб.
— Вот… — слова кончились. Я как-то совсем забыл, что находку нужно ещё и обосновать.
— Отлично! — Хренов просиял, выхватил гриб из рук и быстро спрятал в плечевую сумку. Воспользовавшись моментом я быстро ушёл к «отстрелявшимся».
— Наставник, все вернулись, может закончим пораньше.
Наполненный надеждой голос незнакомого студента тут же поддержал одобрительный гул.
— А?.. — оказалось Хренов снова задремал. — Ладно. Только расходитесь малыми группами, не привлекая внимания. Мне ещё ваши трофеи сортировать.
Итак, первое занятие прошло относительно успешно, если не считать изорванного мундира.
— Донни, что у нас дальше?
— А на сегодня всё! — радостно заулыбался рыжий. — До отбоя можно заниматься своими делами.
— И чем здесь обычно занимаются? — я вспомнил свою легенду, изобразил пустой взгляд и тут же поправился. — Я уже и забыл чем можно заниматься в этом мире, сам понимаешь…
— А, сегодня понедельник, ты обычно навещаешь сестру в приюте, но туда пускают только вечером.
Несмотря на мой посттравматический вид, рыжий ничуть не смутился и держался так же весело, похоже он не привык долго о чём то переживать. Обычно это полезная черта, но моим планам может помешать. Значит нужно его чем-то занять, пока лояльность не испарилась.
— Значит вечером навещу сестрёнку. А до того… Напомни, где здесь обычно тренируются.
— Ты про зал культивации? Так это для байстрюков место. Аристо туда не ходят…
Интересно. Я догадывался о местном разделении на группировки ещё в столовой, но теперь картина окончательно сложилась. Аристо судя по всему богатые детки. Или благородные, обычно это одно и то же. Их мало, но у них привилегии, а в случае чего наверняка вступятся родители.
Есть байстрюки, из семей победнее, которых ни во что не ставят, да и держат их только для того, чтобы аристо было над кем доминировать. Но байстрюков много, и у них есть свои места, а значит и сила их удерживать. Лавировать между группировками, как делали Сталин и Донников до моего попадалова, бесперспективно. Лучше сразу выбрать сторону в этом бесконечном противостоянии. С аристо у меня уже был конфликт, и вряд ли он разрешится сам собой. Но вот у байстрюков в ходе всё того же конфликта я завоевал какое-то уважение. К тому же их много, а чем больше сподвижников — тем лучше. Решено, налаживаем контакт.
— Донни, я бы советовал тебе не называть наших новых друзей «байстрюками». Что-то подсказывает, им это слово не понравится. Я иду в зал культивации, ты со мной?
* * *
Разумеется Донни пошёл со мной, очень кстати, дороги я всё равно не знал, хотя спуститься в подвал догадался бы и без подсказок спутника.
Тускло освещённый непонятными светильниками обшарпанный коридор, тяжёлая скрипучая дверь, стойкий запах пота — совсем как дома. Зал культивации до боли напоминал простую земную качалочку. Несколько самодельных турников, вдоль стены грубые скамейки, всюду гири, гантели, даже штанги, правда не сборные, а больше похожие на всё те же гантели, только с двуручным хватом. Довершали идиллическую картину два полуголых парня, один из которых обмотался кожаным ремешком, дурачившиеся в шуточной борьбе.
В дальнем углу качал бицуху крупный парень, окружённый подбадривающей толпой. Явный лидер, он то мне и нужен.
— День добрый, — я подошёл к местному вожаку и пристально смотрел в лицо ожидая ответа.
Вожак отложил гантели, встал и протянул руку:
— Виделись уже, утром в столовой. Я Александр, младший сын рода Боровых.
— Сталин, Дмитрий Сталин, — я пожал протянутую руку, мучительно соображая как правильно обозначить свой родовой статус. Про сестру я знаю, а вот других братьев внутренний Сталин не вспоминал, как и родителей. Так что может я не просто старший сын, но глава рода, или как тут у местных? Вот и пришлось представиться уклончиво.
К счастью, Боровой на приветствие не по традициям внимания не обратил, может не так это и важно. Жестами байстрюк разогнал толпу и сел на лавку, предложив мне устроиться рядом. Я в ответ тоже отправил Донни куда-то в сторону гирь, пусть подкачается, пока серьёзные люди разговаривают.
— Ты пришёл за помощью? — медленно начал Боровой. Голос неуверенный, ему самому очень не нравится то, что он хочет сейчас сказать. А раз сказанного не вернёшь, нужно действовать на опережение.
— За помощью? Я и сам неплохо справляюсь. Скорее вам нужна моя помощь, и из самых благородных стремлений я готов её предоставить.
Кабан, это прозвище для Борового возникло в голове само собой, скорее всего даже без помощи внутреннего Сталина. В каждой компании есть крепкий парень по прозвищу Кабан, а этот ещё и Боровой, тут, как говорится, и вариантов других нет. И сейчас Кабан крепко задумался, прежде чем выдать своё мнение.
— Ты поступил красиво. Мысленно все за тебя. Но это было… чересчур. Аристо не простят унижения, и буду мстить. Не только тебе, всем кто рядом с тобой. И нам тоже, если мы тебя поддержим.
Я вздохнул.
— Ты же понимаешь, что если ничего не сделать, лучше уже не будет?
— Но если сделаем может быть хуже?
— Хуже? О вас уже вытирают ноги. Что может быть хуже? — эти слова я произнёс погромче, на случай если кто-то недостаточно усердно подслушивает.
Кабан даже покраснел от распирающей злобы. К его чести, здоровяк не пытался излить негодование на кого-то поблизости и держал себя в руках.
— Думаешь я ничего не понимаю? Думаешь меня от этого не воротит? Но аристо сильнее во всём! Чем благородней род, тем сильнее дар, и с этим ничего не поделаешь. А среди этих есть даже байстрюки Великого Князя. Наших сил не хватит чтобы одолеть кого-то из них.
Опять байстрюки… Кажется припоминаю это слово, что-то вроде бастарда, интересно, они ради красного словца называют друг друга ублюдками, или здесь что-то большее.
— Но что-то же вы должны делать, раз до сих пор не сбежали?
Кабан выдохнул:
— Мы просто стараемся не ходить по одиночке. На толпу аристо не нападают.
Я укоризненно покачал головой:
— Ты неправильно мыслишь. Даже если аристо сильнее, вас намного больше. Так что это они должны бояться ходить по одиночке.
Кабан демонстративно расхохотался:
— Хотел бы я посмотреть на того, кто так напугает наших аристо.
— Договорились. — мой голос
