Уличная Магия - Тамора Пирс
— У того, кто научил тебя чаммурскому, акцент как у курицы!
— С радостью отправлюсь в путешествие, Розторн, ‑ ворчал Браяр, спускаясь вниз мимо маленьких зарешеченных окон. ‑ Выучу новые языки, и меня на них будут оскорблять. Я смогу задавать вежливые вопросы, и люди будут сбегать от меня. Путешествие — то, что надо!
Как только он ступил на землю, женщина выдернула лестницу у него из рук и втянула её наверх. Браяр показал ей язык и осмотрелся вокруг. Улица была на вид такой же, как и все выбеленные солнцем жилые улицы в Новом Городе.
«Думай же, идиот», ‑ сказал он себе. Скалы проглядывали над зданиями справа от него. Если он будет двигаться в этом направлении, то упрётся в северную стену города.
Глухой стук чего-то деревянного над головой был его единственным предупреждением. Рефлексы, которые ему не требовались уже несколько лет, заставили его отпрыгнуть в сторону. На место, где он только что стоял, обрушился поток грязной после стирки воды, вымочив его левую руку. Посмотрев вверх, он увидел, как оскорблённая им женщина сделала грубый жест рукой и отошла от края крыши. Браяр подумал было о том, чтобы попросить виноградные лозы схватить её и держать в плену до темноты, но покачал головой. Не было смысла навлекать неприятности ещё и на лозы. Вздохнув, он начал искать улицу, которая вела бы на север, попутно выжимая воду из рукава.
Эвви всё это видела с крыши на другой стороне улицы, зажав рот рукой и сдавленно хихикая. Парень с нефритовыми глазами был очень похож на кота, когда спускался вниз, и когда разозлённая женщина вылила на него воду. Эвви бы не удивилась, если бы он встряхнулся и начал раздражённо умываться. Вместо этого он пошёл вниз по улице. Он даже не осмотрелся вокруг в поисках Эвви.
После того, как он гнался за ней так долго, он просто возьмёт и сдастся? Для экнуба он неплохо передвигался по крышам — право же, он не позволит разгневанной чаммурке и ведру воды прогнать себя!
Но похоже было, что позволит. Эвви кралась по крышам, следуя за ним. Он даже не смотрел вверх. Зачем было гнаться за ней так далеко, а потом всё бросить?
Она знала, что у неё было пять давов, и что она, возможно, могла бы попрошайничеством добыть ещё, но парень был гораздо интереснее. Она следовала за ним, пытаясь понять, кто же он всё-таки такой. Он назвался магом. Она не была уверена, что поверила в это. Все маги, которых она когда-либо знала — творцы заклинаний, лекари, колдуньи — были взрослыми не моложе двадцати лет и были очень горды собой и теми клочками магии, которыми они были способны пользоваться. Люди помоложе очень редко заявляли себя магами, но он сделал это походя, как будто «маг» было его именем.
И рассмотрев его получше, держась на один дом позади него, пока он шёл по улицам, ей стало видно, что одежда у него была лучше, чем у Нахима. Она иногда зарабатывала один или два дава сбором тряпок: она могла на глаз определить качественное шитьё. Одежда парня сидела так, как будто её шили исключительно под него. Интересно, что ткань не мялась, как у нормальной одежды. Его рукав был мокрым, но помимо этого его одежда выглядела такой же чистой, как если бы её недавно стирали. Эвви заполучила ещё один слой грязи на своём тряпье во время беготни по крышам, а его одежда сохраняла свежесть. Его сапоги были крепкими и ладно сделанными. По крайней мере хотя бы на них остался слой пыли с улиц.
Она следовала за ним уже три квартала, когда увидела, как из окна второго этажа на него упала жёлто-зелёная лента: упала прямо на плечи и обвилась вокруг шеи. Эвви сдавленно ахнула, подумав, что с закрытого железной решёткой окна на парня упала змея. Он остановился и осторожно взял её обеими руками, снимая с шеи.
Потом Эвви присмотрелась поближе и почти пожалела, что это была не змея. Это была лоза, которую чаммурцы звали «Радость Путника»; жёлтые пятна были лепестками цветов. Лоза свисала из ящика под оконной решёткой, на которой она росла. В отличие от всех других растений, которые Эвви когда-либо видела, эта лоза двигалась, обвиваясь вокруг головы и рук парня с нефритовыми глазами, вызывая у неё ассоциации с кошками, которые знали, когда у человека есть для них угощение.
Ей не было слышно, что он произнёс, но его губы пришли в движение. Наконец он поднял руки вверх, к ящику под окном. Медленно, выражая досаду обвисшими листьями и цветами, лоза втянулась наверх и снова обвилась вокруг решётки.
Эвви качнулась назад на пятках. «Она протянулась к нему», ‑ подумала она, её мысли завертелись. «Как будто она была живая. Как будто у неё были чувства!»
Она снова глянула вниз, на улицу, парень как раз поворачивал за угол. Она мигом вскочила и бегом устремилась следом. И увидела, как кусты роз в кадках наклоняются в его сторону. Виноград, лозы и бобы выбрасывали усы и побеги вниз с краёв крыш. Его продвижение замедлилось; если он не мог дотянуться до растения, чтобы коснуться его, то останавливался под ним ненадолго, пока растение не возвращалось обратно к себе. Цветы смотрели на него, пока он проходил мимо, и вслед за ним из трещин мостовой пробивалась трава.
Он всё время двигался на север, пока не свернул на запад, на Улицу Зайцев. Он ненадолго остановился, чтобы поговорить с группой юношей и девушек, носивших зелёные кушаки Верблюжьих Потрохов. Что бы они там ни говорили, это, наверно, было смешным, потому что все засмеялись. Наконец парень вошёл в тот же дом, в который он у неё на глазах входил прошлым вечером. Перед тем как войти, он обернулся и оглядел сначала улицу, а потом — крыши. Эвви резко пригнулась; когда она снова посмотрела, он уже закрывал за собой дверь.
Эвви сидела на крыше склада на противоположной стороне улицы от экнубного храма, обняв руками колени. Он и впрямь был па́ханом, магом. Это было единственным объяснением тому, что она видела, хотя она и не слышала никогда о магии, которая бы заставляла растения вести себя подобно животным. Откуда он взялся, этот нефритово-растительный парень? И чего он вообще мог хотеть от неё?
— Если сцапаем её здесь, пожнём неприятности, ‑ спорила Орла́на, находившаяся на крыше на соседней улице. Гадюки, которые следовали за Эвви по улице, присоединились к ней
