Стеклянная Тюрьма - Монте Кук
Человек? Тилвертон? Что? Взгляд Веода перебегал от одного мужчины к другому, но они так и продолжали нервировать камбиона своими глупыми улыбками.
- Хорошо. Спасибо, - коротко сказал Веод, не желая больше разгадывать загадки незнакомцев. Он развернулся и пошёл прочь от незнакомцев и двух строений разной высоты, с бассейном в центральном дворе. Он не знал, где искать Чари`ина, как его победить, и что делать, если демоны таки заполонят этот добродушный мир. Нет, если все обитатели этого мира просто глупо улыбаются, смотря в лицо своей смерти, как это делали Гарисон и Арах, то камбион был единственным, кто мог спасти Торил и его обитателей. Но не стоило недооценивать балора. Как же ему, простому камбиону, справиться с балором? Тусклое небо теряло остатки света, погружая лес вокруг Веода в непроглядную тьму.
Полу-демон уходил без оглядки, поэтому он не мог видеть, что улыбки на лицах Гарисона и Араха стали зловещими, а Отметка плавно перетекла на спину камбиона, принимая форму лица с точно такой же улыбкой.
Глава Третья
Меланн чувствовала себя намного лучше, когда проводила время в окружении людей, чья вера была настолько же сильна, как и её. Аббатство Золотого Снопа было не только крепостью, окруженной полями и садами, но и приютом для тех, кто готов был заботиться о дарах Чонтии. Каменные стены монастыря окружали яркие сады и плодоносные поля. Меланн никогда не видела таких ярких цветов и овощей. Отчасти, это была заслуга почвы – качественный чернозём позволял выращивать постояльцам аббатства красивейшие цветы и крупнейшие овощи и фрукты. Всё это радовало сердце девушки, и, несмотря на всю важность её миссии, она не хотела уходить, и лишь неоднократные угрюмые напоминания Уитлока заставили её покинуть эту чудесное место.
Это было её главной проблемой. Конечно, снятие древнего проклятия с её семьи было куда важнее, но Меланн больше нравилось ухаживать за растениями и нести в этот мир учение Матери Всего. Она должна была сосредоточиться на обязанностях, которые Чонтия возложила на неё, ей нужно стать инструментом богини и начать нести жизнь и цветение в этот мир.
Меланн выполняла своё миссию по снятию проклятия с семьи добросовестно, храня веру в своём сердце, но временами ей казалось, что Чонтия посылает на неё испытаний больше, чем она может вынести. Она была счастлива в аббатстве, среди прочих сестёр и братьев земли – её обязанности включали в себя лишь молитвы богине и работу с растениями, но здесь, на дороге, Меланн начала замечать, что всё чаще и чаще думает о страданиях, о своих больных родителях и об утекающем времени.
Она не могла говорить об этом с братом. Меланн знала - он не поймёт.
- Как же хорошо вернуться на дорогу, - сказал Уитлок.
- Тебе не понравилось время, проведённое в аббатстве? – спросила Меланн.
Он не ответил. Его вообще мало волновала природа и растения.
Всё утро они, спинами к восходящему солнцу, ехали на запад, по дороге Лунного Моря. Если рассчёты её брата верны, то через четыре дня они будут у Грозовых Вершин, а ещё через день – в Тилвертоне. По дороге им встречались торговцы с телегами, гонцы на быстрых лошадях, путешественники и даже две компании авантюристов. Уитлок с подозрением рассматривал каждого приближающегося незнакомца. Он рассказал Меланн о бандитах, которые притворяются путешественниками или торговцами, дабы запутать, а после атаковать невнимательных путников. Но Уитлок не был невнимательным. Девушка так же знала, что на компании авантюристов он смотрит с нескрываемой завистью, ведь он сам мечтает о том, что когда-нибудь сможет победить древнее проклятие и отправиться на поиски древних артефактов и легенд.
Братья и сёстры, проживающие в аббатстве, не смогли порадовать Уитлока важной информацией о цели их поисков, но рассказали о гуманоидных чудищах с головами собак, что собирались в одну ужасную орду где-то на Грозовых Вершинах. Уитлоку не нравилось то, что они с сестрой вынуждены двигаться прямо навстречу смертельной опасности.
Меланн вернулась на десять дней назад, когда она и её брат склонились над кроватью родителей, которых одновременно поразило древнее проклятие. Это событие бросило тяжёлое бремя на плечи Меланн и Уитлока. Чтобы ухаживать за родителями, брат ушёл из Наездников, местного подразделения городской стражи, а ей пришлось бросить свои обязанности в местном храме Чонтии, чтобы уделить всё внимание умирающим родителям. Сложнее всего приходилось Уитлоку, так как он видел угасающую жизнь в глазах отца, сурового война, который был для него примером ещё с пеленок.
Сильный запах болезни и травяных припарок висел в комнате, подобно утреннему туману над болотом. Родители лежали на большой двухместной кровати, сильно укутанные в одеяла, несмотря на толстый слой лихорадки, который поблёскивал на лицах отца и матери.
Уитлок тихо вошёл в комнату и сказал:
- Отец, кажется. Я нашёл способ победить это проклятие.
Их отец, слишком ослабший чтобы даже посмотреть на сына, тихо проговорил:
- Чтобы снять магия, потребуется магия.
Ни Меланн, ни Уитлок никогда не видели своего отца в таком обессиленном состоянии. Но его слова помогли детям, доказав им, что сознание их отца в порядке. Пока что.
- Вы не сможете снять проклятие, пока не узнаете природу того, кто его наложил, - сказала мать. Глаза её были опущены, а бледная кожа начала желтеть. Она, буквально, сдулась на глазах дочери, и Меланн не знала, как долго смерть будет обходить стороной её мать.
- Но вы никогда не говорили нам …
- Моя мать сказала мне, что это был демон, - отрезала мать.
Меланн удивилась, но решила поверить. Ей казалось, что это нечто большее, чем простая гипербола или бред от болезни.
- Отец, - начал Уитлок, - мы поедем на север, дабы попытаться собрать побольше информации об этом проклятии. Тётя Марта скоро придёт. Она согласилась ухаживать за вами, пока мы будем искать информацию. Мама. Папа. Обещаю вам, мы быстро со всем управимся и будем тут, в худшем случае, через двадцать дней.
Тишина повисла в воздухе и давила ещё сильнее, чем болезнь и запах трав. Меланн чувствовала, что должна была что-то сказать, но она не знала что.
- Идите, дети мои, - тихо сказала мать, притягивая дочь к своей щеке.
- Да будет ваш путь спокоен, - сказал отец, закрывая слезящиеся глаза, - Следите за окружающими. Это жестокий мир.
Отправление в путь
