Сиротка для лорда

Расчесывая волосы перед зеркалом, я впервые задумалась о своей внешности. Ведь в приюте на такие глупости у меня не было совершенно никакого времени.

Бон-Бон часто говорила, что мне стоит отложить пару монет и обесцветить «крысиный», как она это называла, цвет.

— Мужчины любят блондинок, — говорила она.

Но я не хотела тратить монеты на такие глупости. Лучше купить новую книгу или сладость для детей.

А сейчас я все задумалась о том, какими мы выросли. Увы, но внешность я унаследовала не от матери. Я помню, что она была красавицей…

Должно быть, я пошла в отца.

Нос картошкой, слишком маленький для такого носа рот. Невзрачный цвет тонких волос и слишком плоская фигура, ни красивой груди, ни бедер, которыми я могла бы игриво вилять. Хотя Бонни говорила, что если бы я больше ела, то с фигурой было бы все в порядке.

Может, она и права. Но вряд ли когда-то я смогла бы это узнать.

Но было во мне то, что передалось от матери. Длинные ресницы и яркие зелено-голубые глаза. Они, словно хамелеон, меняли цвет в зависимости от освещения.

Закрыв глаза, вспомнила, как Кайл впервые поправил мне волосы.

— У тебя очень красивые глаза, Лина, они живые… В отличие от всего в этом месте, — сказал тогда он. Воспоминание вызывало грусть. Кайл был любовью всей моей жизни. Нас столкнули вместе обстоятельства.

До безумия красивый парень и простушка-девушка. Сын богатого лорда и дочь куртизанки. Только в юном возрасте можно было верить, что нас ждет что-то в будущем.

Положила руку на место, где столько лет носила осколок слонёнка, и глаза защипало от слез. Когда меня уносили, больную, я видела его в последний раз.

Он был рядом, держал за руку и клялся, что любит. Он вложил мне в руку этого слоненка. Как знак нашей любви.

Единственной любви к мужчине, которую мне далось пережить. Но эта дыра всегда восполнялась детским смехом и улыбками.

Я положила расчёску и повернулась к Филу. Увиденная картина вызвала тяжелый вздох.

— Филипп, что я говорила про Руфуса? – спросила я, наблюдая, как он наглаживает любимого крыса.

— Я для Софи его взял, ей он нравится, – сказал Фил.

Руфус словно по команде побежал к маленькой девочке, и она протянула ему руку. Впервые за такое долгое время она улыбнулась.

Это вызывало улыбку и у меня.

— Знаешь, Софи, а Руфус у нас очень умный, — сказала я, заметив интерес девочки, взяла со стола книгу и пересела на кровать к Филу. – Он пережил мноооого приключений.

Я поправила моему мальчику одеяло.

— Это правда, — зевая, подтвердил Фил.

— Вокруг было много злых людей, которые хотели его обидеть, — сказала я и протянула кусочек морковки, счастливый крыс тут же принял его из моих рук.

— Но он кусал первым, да? – спросила Софи.

Ее голос сразу же отдался внутри. Это было хорошим знаком, значит, я нашла к ней подход.

— Нет, Софи, — покачала я головой, вспоминая, что именно это и советовала Валери. — Ведь кусаются только злые крысы. А Руфус, он добрый.

Я погладила его по шерстке.

— Тогда как он выжил? — спросила Софи, от взгляда огромных глаз я замерла. – Если не кусался?

— Я его нашел, — пробурчал засыпающий Фил, — мы с Линой о нем заботимся.

— Конечно, заботимся, — сказала я, погладив Фила по голове. — Ведь мы семья, а в семье положено заботиться друг о друге.

Я улыбнулась Софи, девочка задумалась, она протянула руку и снова погладила Руфуса по шерстке.

Я знала, как для детей важны образы, и наделась, что Софи поймет: ей больше не нужно кусать. Здесь о ней позаботятся.