Копье Теней - Рейнольдс Джош

Грунгни. Бог Металла. Кузнец-Владыка.

Гудящий голос пробрал человека до костей. Голос говорил не словами, но звуками: стуком молотов по раскаленному железу, шипением расплавленного золота, ревом горна. Волькер отпрянул, стиснув голову. Слишком громко. Слишком… много. Он закричал.

Ответом ему стал писклявый смех. Темные фигуры бежали по окопу, размахивая поблескивающими в свете пожара клинками. Скавены. Человек потянулся к самопалу на поясе, но руки его онемели. Собственное хриплое дыхание грохотало в ушах. Паника охватила Волькера. Ему не хотелось умирать так, перед лицом бога.

Грунгни повернулся. Пламя, взревев, охватило траншею. Скавены вспыхнули, как факелы, даже не взвизгнув перед кончиной. Бог повернулся обратно, его искрящиеся глаза остановились на Волькере. Грунгни кивнул, колыхнув дымной гривой. А потом исчез, словно и не было его вовсе. Волькер растянулся на дощатом настиле — и услышал, как кто-то зовет его по имени. Изумленный, он с трудом повернулся. К нему ползла Сора.

Впал в беспамятство Волькер прежде, чем она добралась до него.

Кретч Варпклык, Великий Верховный Когтемастер Клана Пасти, прищурившись, разглядывал своих лейтенантов. Те боялись — и хорошо, и правильно. Мускусный запах страха поднимался от них едкими волнами. Они не захватили вражеские окопы и прекрасно знали, каково наказание за провал. Впрочем, он не спешил объявлять приговор. Куда приятнее позволить их страху дойти до крещендо — те, кто послабее, иногда даже сходили с ума.

Он тяжело опустился на свой трон — крыса в боевых доспехах, ставших слишком просторными для съежившейся фигуры. Трон — некогда череп какого-то подземного монстра — сейчас был скопищем костей и железного лома, покрытых неровными рунами, вырезанными руками рабов. Эти самые руки теперь украшали верхушку трона, а их пальцы, залитые звериным жиром, превратились в свечи. Света, отбрасываемого ими, хватало, чтобы наполнить командную нору.

Тусклый свет играл на трофеях тысяч кампаний — крохотной крупице грандиозной коллекции. Свет этот отражался и в глазах дюжин мутировавших чумных крыс, шумно ерзающих в высоких железных клетках под потолком норы. Клетки располагались довольно странным образом, кроме того, из днища каждой торчали загадочные механизмы.

По меркам большинства смертных рас Варпклык был стар. По меркам скавенов — немыслимо древен. Больше века восседал он на вершине груды костей Клана Пасти, поддерживаемый мощной магией и непреходящей свирепостью, не слабеющей с годами. Шерсть его под доспехом обрела цвет грязного снега, старые шрамы, извиваясь и перекрещиваясь, бороздили иссохшие члены. Эти шрамы являли собой карту бурно прожитой жизни.

Однако не одни лишь шрамы красовались на этом сморщенном теле — тело это пронзали вдоль и поперек вены, мерцающие зловещим зеленым светом. Из пор сочились маслянистые желтовато-зеленые миазмы, пачкая края доспехов. Часть его пятнистой морды отвердела, превратившись в рубец вокруг поблескивающего варп-камня. Вставленный некогда искусственный клык не только дал ему имя, но и пустил в нем странные корни. Варп-камень питался им, одновременно подпитывая его самого.

А еще камень таинственно изменил хозяина. Сделал сильнее. Умнее. Помог ему прорваться на вершину клановой иерархии — где он неожиданно для себя оказался в полном одиночестве, непревзойденный и недосягаемый. Хорошее место — для любого скавена.

Верным признаком статуса служили телохранители, окружившие трон. Немногие вожаки скавенов были настолько храбры, чтобы позволить находиться возле себя крупным вооруженным нижестоящим. Особенно таким, как эти смертокрысы. Серые, крупнее даже черно-бурых, из которых формировались отряды штурмовиков, они носили синевато-серые доспехи поверх темно-красных балахонов и шлемы-черепа с бритвенно-острыми гребнями, скрывавшими все, кроме усов и клыков. Каждый был вооружен тяжелым зазубренным клинком с крюком на конце, размером побольше клановой крысы. Эфесам клинков кузнецы придали подобие божественного лика, а внутри каждой рукояти прятался волосок из шкуры самой Рогатой Крысы.

Смертокрысы не отличались от прочих скавенов какой-то особой преданностью, но выглядели гораздо внушительнее прочих. А Варпклык, даже одряхлев, нисколько не сомневался в своем превосходстве — как воина. Разве не заслужил он почетное место в совете Алого Лорда? Разве не собрал коллекцию бород Королей-Огнеходов, чтобы сделать себе плащ? Даже сейчас он мог придушить любого, кто осмелился бы бросить ему вызов.

Варпклык поднял согнутую лапу. Он чувствовал, как жилы варп-камня трутся об его кости. Зеленый свет под кожей на миг вспыхнул ярче, и лейтенанты отпрянули. Варп-камень — ценная штука, только смертельно опасная. Он способен обогатить скавена — или же прикончить его в мгновение ока. Варпклык, развеселившись, запищал. Лейтенанты, те, что похрабрее, быстренько присоединились к нему, желая снискать расположение вожака, но он жестом заставил их замолчать.

— Ну, так что вы скажете в свое оправдание? — прорычал он. С тех пор как варп-камень разросся в его гортани, голос вожака обрел особое звучание. Такие низкие звуки ни один скавен не мог и надеяться воспроизвести. Услышав этот голос, лейтенанты посообразительнее бухнулись на пол, лебезя что есть мочи. Остальные присоединились к ним пару секунд спустя. Варпклык приметил, кто шлепнулся последним, и поманил когтелидера смертокрыс. Крупный скавен отсалютовал зазубренным клинком и шагнул вперед.

Преступный скавен, осознав свою ошибку, завизжал и попытался бежать, только слишком медленно. Тяжелый меч налетевшего на него смертокрыса ударил стремительно и неотвратимо. Лейтенант рухнул с расколотым черепом, подергивая ногами. Варпклык удовлетворенно закряхтел.

— Надо быть бойцами получше — или побыстрее, да-да? — проскрипел он, изучая уцелевших лейтенантов.

Те закивали, соглашаясь с бесспорной мудростью. Вонь страха наполнила нору. Варпклык поманил к себе одного из крысаков:

— Скеш — стой. Доложи-объясни, да?

Скеш встал, весьма неохотно. Расплавленные остатки множества свечей застыли комками на козырьке его шлема и в желобках наплечников. Доспехи были перемазаны грязью, и пах он машинами. Темные лапы сжимались и разжимались над рукоятью подвешенной к поясу боевой пики.

— Мы сделали большие-великие успехи, Когтелорд, да-да. — Он принялся потирать лапы. — Много туннелей, копаний, глоданий, о самый свирепый из властелинов.

— Да, — уронил Варпклык. Очевидная ложь, однако. Проныры Скеша отвечали за подрывные работы. Они прогрызли сотни туннелей с начала осады, только почти все оказались бесполезными. У проклятых дуардинов имелись свои туннели под городом, и они подготовились к подобным уловкам. Скеш был ветераном прошмыгивания, но с небезграничными способностями, и сейчас он основательно прокололся. Варпклык поразмыслил, не убить ли его, но решил оставить ложь безнаказанной. Скеш отплатит за милосердие, удвоив усилия.

— Славно-ладно. Ты угодил мне, Скеш.

Скеш удивленно дернулся. Остальные лейтенанты уставились на него убийственными взглядами, хотя и льстиво запищали в знак согласия. А Варпклык обратился к другому, покрытому шрамами заморышу по имени Клискит:

— Последняя атака провалилась. Объясни.

Клискит шумно опорожнил кишки.

Варпклык подался вперед:

— Это просьба о прощении?

Клискит задрожал так, что его доспехи забряцали. До случившейся с ним вонючей неожиданности латы были подозрительно чисты. Вожак не терпел воинов, которые не дерутся. Варпклык наклонился еще немного, поманив крысака согнутым когтем. Клискит, поскуливая и пошатываясь, шагнул вперед. Лапа Варп-клыка взлетела, стиснув облезлый нос. Резким рывком вожак сломал провинившемуся скавену шею. Тело шлепнулось на пол у подножия трона.

— Кризк — ты теперь когтелидер. Если подведешь-расстроишь меня, я сожру твои потроха, да-да.

Кризк, дородный скавен в украденных где-то остатках того, что могло быть дуардинским доспехом, благодарно заюлил, распростершись ниц.