Дырявый мир (СИ) - Зверев Павел Александрович

Было бы странно и удивительно, если бы увидел, хоть что-то интересное. А так — деревья, холмы, да трава. Никакого движения, кроме колыхания травы под несильными порывами ветра.

Далеко не сразу я осознал, что что-то изменилось.

Когда живешь в мире постоянного шума, он начинает казаться фоном. На него не обращаешь внимания. И даже там, где его практически нет, его внезапное появление воспринимаешь, как должное.

Тихий, низкий гул, что шел со стороны от меня, казался вполне себе естественным. Лишь когда с той стороны хрустнула ветка, рефлексы сработали раньше меня.

Разворачивался я, припадывая на колено. «Вепрь» к плечу взгляд слегка расфокусирован, чтобы целиться через мушку двумя глазами и всё внимание в сторону звука.

Не сразу мозг начал срисовывать общую картинку. Видел странное движение ветвей, видел легкое марево воздуха над землей и на этом всё. Только вот гул становился всё громче, как и дрожание ветвей. А уж когда всё это сложилось в единую картинку, я снова, сначала рванул назад, и только потом осознал увиденное.

Метрах в двадцати от меня на высоте сантиметров в сорок, висел полупрозрачный шар. Именно от него исходил гул, и именно к нему притягивало ветви стоящих рядом деревьев. Причем притягивало с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Часть из них с хрустом ломалась и слеталась к шару, чтобы перемолоться в нем в пыль. Мелкие камешки, дерн и прочий мусор тоже превращались в нем в ничто.

Рывком мой маневр назвать было сложно. Всё, что я успел, так это развернуться и сделать два шага. Следом гул пропал, погружая мир в оглушающую тишину, и раздался гулкий хлопок. В спину мягко, но настойчиво прилетел поток воздуха, который придал мне ускорения, отправляя в полет головой вперед. По левому плечу вскользь прилетел кусок ствола дерева, от чего левую руку тут же отсушило. После было кривое приземление, кубарем через голову, где «Вепрь» дулом больно впился в подреберье. Определенно искры из глаз посыпались. Как еще ствол не выстрелил, одному богу известно.

Не понимая, где нахожусь, встать на ноги я попытался сразу. Но, только приподняв корпус, меня тут же повело в сторону, от чего снова завалился, что мешок с картошкой.

Со второго раза получилось лучше. Сначала оказался на коленях, и уже после смог принять вертикальное положение. Левая рука при попытках движения стреляла болью, но правая крепко сжимала карабин. Пусть от бедра, но стрелять я всё еще мог.

— Дебила кусок, — шипел я тихо, — поверил, блять, в себя, Рембо херов.

Нотки страха уже сформировались в разуме, но пока им не давал волю адреналин. Да и боль отмечалась фоном, хотя чувствовал я, что через несколько минут станет совсем плохо.

На том месте, где виднелся шар, сейчас осталась лишь приличных размеров воронка. Вокруг неё радиальные круги пропаханной земли и размолотые в щепки стволы деревьев. Жахнуло прилично, да так, что на своей шкуре ощутил. И это с двадцатиметрового расстояния.

Движение с той стороны воронки, метрах в сорока от неё, приковало к себе внимание практически сразу. А уж когда силуэт вышел из-за дерева, то и вовсе стало понятно, что это зомбарь. Но не это заставило меня сжать челюсть. Его одежда была вполне себе Земной. Спортивки, белая ветровка, да кепка-панамка, что сейчас болталась на ремешке прямо перед его лицом.

Существо медленно и нелепо шло вперед. Не было той быстроты, что с тварью при прошлой встрече. Да и следы гниения проявлялись не так сильно. Но, тем не менее, тварь шла именно ко мне. Вот она пересекла место взрыва, вот прошла еще чуть-чуть, и внезапно рванула с места, вытянув руки вперед.

Выстрел я сделал, так и не подключив левую руку. Лишь натянул ремешок, надеясь за счет него чуточку погасить отдачу. Ствол карабина унесло вверх, а рукоять чуть не вырвало из руки. Картечь угодила твари в левую сторону груди, развернула вокруг своей оси, и бросила на землю. Но даже так она всё еще была жива. Вяло ворочаясь, мертвяк медленно поднимался на ноги. Он находился спиной ко мне, так что следующий заряд пришелся в затылок. Череп разнесло в кровавую кашу и на этом всё.

Когда эхо выстрела затихло, понял, что не дышал. Судорожный вдох заставил закашляться и вернул толику самообладания. Тут уже голова, наконец, включилась. Оставив «Вепрь» болтаться на ремне, скинул рюкзак на землю и достал из бокового кармана блистеры таблеток. Левая рука пусть и слушалась, но при движении её всю простреливало болью, да так, что отдавало в лопатке. Тем не менее, достать таблетки я смог. Закинул в рот пару анальгина и нурофен, после чего проглотил без всякой воды.

Заняло это секунд двадцать, но мне показалось, будто прошло минут пять, не меньше. «Вепрь» снова в руке и добавляет уверенности, тогда как взгляд скользит по округе.

Начало разложения тела я упустил. Лишь убедился, что тварь больше не поднимется, отошел чуть в сторону и занял немного более удобное положение. До этого позади меня росло массивное дерево, и оставлять его за спиной не хотелось. Сейчас же, вокруг, в основном открытое пространство, так что незамеченным никто подобраться не должен.

Таблетки начали действовать минуты через три. Постепенно начал сгибать и разгибать левую руку, а после и вовсе отпустил карабин, начав массировать плечо правой рукой. Боль уже не была такой сильной, то ли сказывалось действие таблеток, то ли начала проходить сама по себе. Рюкзак снова занял своё место, а «Вепрь» удалось взять, как следует.

На теле за это время только-только появились следы гниения. Кожа стала иссыхать, разнесся мерзкий трупный запах.

Отойдя чуть подальше, встал по ветру так, чтобы он сносил ароматы в сторону. Так и простоял минут тридцать в ожидании, пока тело, наконец, полностью не превратилось в жижу, да не ушло в землю. А вот камешка не было. То есть совсем. Сначала думал, что может, где затерялся между стебельками травы, но нет.

— Кидаловом попахивает, — тяжело вздохнул я.

Зная, насколько шатко устроена моя психика, решил на этом моменте не зацикливаться. Не созрел еще камушек, мертвяк слишком свежий был.

Эта мысль неожиданно показалась настолько логичной, что даже легче стало. Нет, ну вот правда. И ведь следов разложения на нем не было, кроме глаз, пожалуй. Хм, так я и ни ран не видел, ни следов укуса. Вроде не видел. И если их, правда, не было, то тогда каким образом он таким стал? На мгновение стало страшно. До вспотевших ладоней, до каплей пота, что появились на лбу. Что если он стал таким просто от времени нахождения здесь? Что если сам воздух тут такой, отравленный?

Что может успокоить лучше дозы адреналина?

Увидев боковым зрением движение с левой стороны от меня, тут же развернулся туда всем корпусом. Мысли выдуло из головы, словно их там и не было. Там же, куда оказалось направлено дуло «Вепря» никого не было. Только, сука, веточка дерева колыхалась совсем не по ветру. Расстояние до ствола не превышало тридцати метров, так что ни о каком обмане зрения быть не может.

— Да к черту! — бросил я, нажимая на спусковой крючок.

«Вепрь» неприятно лягнул в плечо, картечь разнесла кору дерева, и непонятная тень промелькнула от дерева за холм, прямо через кусты. Всё, что успел разглядеть, так это сгорбленный силуэт существа, передвигающегося на четвереньках. Размеры точно не медвежьи, пусть и у страха глаза велики.

Назад я попятился непроизвольно. Одно дело, когда ты видишь тварь, а другое, когда успеваешь разглядеть лишь тень. Неизвестность пугает больше, нежели самая страшная и мерзкая тварь. А еще страшнее, когда под ступню попадает камешек, об который ты спотыкаешься и взмахнув руками, в попытке удержать равновесие, падаешь спиной на землю.

Мыслей в голове успело промелькнуть великое множество. Тут тебе и красочные картинки, как меня разрывают на куски, подбежавшие зомбаки, и острый камень, о который я расшибаюсь на смерть, а после сам превращаюсь в оживший труп и куча еще всяких малоприятных вещей. Но реальность оказалась куда как прозаичней.