Жертвуя малым (СИ) - Медейрос Вольга

«Что же делать?!» — в панике подумала я. Похоже, решать нужно немедля. Слова об отсрочке — просто дань вежливости. «Не смею тебя задерживать» означает — «не трать мое время». Наверное, донна и так уже жалеет о том, что предложила свое покровительство такой невежде, как я. Ведь это же уникальный шанс, один из десятков тысяч, совсем как неофиту вытянуть жребий в священной Лотерее на участие в Великих мистериях! Шанс, который, как и Лотерея, сулит счастливчику теплое местечко при дворе (а для плебеев, например, Лотерея — вообще единственный способ построить удачную карьеру в этой жизни). Ох, да будь рядом матушка, она бы в ответ на предложение донны не колебалась ни минуты.

Так рассудив, я простерлась перед донной Фредерикой ниц и торжественно произнесла:

— Госпожа наставница, молю, окажите честь и примите под ваше Сиятельное покровительство сию негодную послушницу Кору! Сия послушница клянется служить вам верно и добросовестно!

— О, вот как ты решила, — потеплевшим голосом молвила столичная госпожа. — Что ж, сия жрица Инга-Карма Фредерика приемлет твою клятву, послушница Кора, и обязуется наставлять тебя в любви к мудрости и закону, — обняв за плечи, донна заставила меня сесть прямо. Едва я это сделала, как Агат мурлыкнул и запрыгнул ко мне на колени.

— Вот видишь, он очень умен, — улыбнулась донна.

Я кивнула, проводя ладонью по гладкой бархатной шерстке. На душе воцарилось удивительное спокойствие. Я приняла решение, и на долгое время вперед судьба моя определена.

«Надо сообщить матушке», — умиротворенно подумала я.

Донна Фредерика, Наставница, позвонила в бронзовый колокольчик и девочки-прислужницы внесли в покои столики с чаем и легким угощением. Затем жрица отослала малышек, и, попивая изумительный персиковый чай, мы принялись обсуждать тему и план моей научной работы над восстанавливающими свойствами живой воды.

Глава 2

Лисья деревня

Несколько следующих после разговора с наставницей дней я была ужасно занята. К обычной учебе и прочим делам насущным добавились хлопоты по поводу предстоящих в конце недели Парилий. Деметра, староста группы, замучила всех ежевечерними собраниями, на которых она намеревалась в подробностях обсудить план уборки храмового парка и процедуру любования луной. Побывав на первом из них, я убедилась, что это коллективное развлечение не для меня. И поспешила записаться на дежурства в храме на три ночи вперед, получив уважительный предлог не присутствовать на скучных «диспутах». Некоторые из однокашниц последовали моему примеру, а вот Лета составить мне компанию отказалась. «Уж лучше я под бормотание Дёмы покемарю, а потом ночью, в своей постельке, чем по две стражи подряд у алтаря колпачиться, — заявила она в ответ на мое предложение. — Тебе, однако, желаю спокойной службы, ведь стоя тоже можно спать».

Так, следуя совету подруги, я и проспала преимущественно две последующих ночи — стоя.

«Ничего, — утешала я себя, возвращаясь рано поутру в родную комнату. — До занятий еще уйма времени, сейчас вот сполоснусь, вздремну пару часов и к вечеру снова буду как огурчик. А уж завтра, завтра… высплюсь, как все люди, ночью».

Душераздирающе зевая, я отперла замок и ввалилась в свое жилище. Глаза слипались, но я все-таки первым делом отправилась в душ. Смыв с тела и волос приторный запах молельного зала, я почувствовала себя бодрее, сонливость почти прошла. Вместо нее навалился зверский голод, какой всегда бывает под утро, если целую ночь не поспишь. Вернувшись из душевой, я нарядилась в пижаму, и, бродя по комнате, принялась раздумывать, чем бы таким вкусненьким себя порадовать. В это время в дверь постучали.

— Входите! — пригласила я, недоумевая, кого может принести в такую рань.

Дверная панель сдвинулась и в комнату шагнуло «храмовое животное». Сразу определить пол вошедшего я затруднилась, поскольку фигуру его, как обычно, скрывал просторный балахон, лицо пряталось в тени низко надвинутого капюшона, глаза — под темными очками. Судя по повадкам, к услужению «животное» приступило недавно: спину держало вызывающе прямо, не кланялось, и прощения за вторжение смиренно не просило. Только помалкивало, неподвижно стоя в крошечной прихожей.

«Стесняется, наверное», — подумала я и снисходительно спросила:

— В новичках тут?

«Животное» кивнуло. Я выдержала паузу, но — наперекор всем правилам — представляться визитер нужным не счел.

— По какому делу? — уже резче поинтересовалась я.

Дерзкое дитя вампирьего племени вынуло из широкого рукава свиток и без поклона протянуло мне. На узкой белой руке его — вопреки обыкновению — перчатки не было. Всерьез уже осердившись на невежественное «животное», я взяла свиток и тут-то разглядела на нем именную печать.

— О боги, от донны? — воскликнула я, вперившись в вампира. Тот кивнул. — Срочно? — Снова кивок.

«Немой, что ли?» — мимоходом подумала я.

Швырнув свиток на стол, я впопыхах принялась одеваться, не обращая больше на «животное» внимания.

— Да ты прочти сначала, что там написано, — подал голос вампир от двери.

— Ах да, точно!.. — волоча по полу снятые с одной ноги пижамные штаны, я подскочила к столу. Не без трепета взломала печать и развернула свиток. И только тогда опомнившись, уставилась на вампира.

— Что ты… А!

Сняв очки и сдвинув капюшон на макушку, с кислой миной глядел на меня воскресший смесок. Соль, так, кажется, его зовут? Ишь ты, до сих пор жив-здоров! Я смерила его взглядом с головы до ног, затем — с ног до головы и, наконец, поглядела на себя. Я стояла перед ним в нижнем белье и в одной штанине, спустившейся до щиколотки, с растрепанными после душа волосами.

Меня бросило в холод, потом в жар. Затем я метнулась к кровати, сдернула с нее покрывало и, заворачиваясь в него, задушено прохрипела:

— Вон отсюда!

— Лучше подождать в коридоре, — согласился смесок и вышел, аккуратно задвинув за собою дверь.

Я готова была провалиться сквозь землю. Никогда еще за всю мою жизнь мне не было так стыдно!

— Пр-р-роклятый смесок! — зарычала я, заново прокручивая в голове постыдную ситуацию. — Ну, я тебе покажу, гад, как под вампиров косить! — добавила я, и вдруг вспомнила о свитке. Взяла его со стола и, все еще клокоча от злости, принялась читать.

…Через пятнадцать минут, успокоившись, одевшись и приведя себя в достойный вид, я выглянула в коридор. Смесок стоял у окна, спиной ко мне, облокотившись одной рукой на подоконник. На мои шаги обернулся. Надеть обратно темные очки он не удосужился, сжимал их в руке.

— Готова? — спросил вполне миролюбиво.

Я наградила его мрачным взглядом и, развернув одной рукой свиток, ткнула в строчки пальцем.

— Что это значит?

— Неужто неграмотная? — смесок, не дрогнув, выдержал новый мой взгляд. — То и значит, что в нем написано.

— То есть, донна желает, чтобы я сопроводила какого-то вампира за пределы храма?

— Ага, — смесок кивнул.

— Но зачем ей это нужно?

Смесок пожал плечами.

— И где этот вампир?

Смесок уставился на меня.

Мы смотрели друг на друга довольно долго. Наконец, я сказала со вздохом:

— Только не говори, что вампиром будешь ты.

— В яблочко! — восхитился смесок.

Я вздохнула еще горше.

— Неужели ты думаешь, что — после всего — я соглашусь?

— Почему нет? — смесок изобразил недоумение.

Я молчала. Теперь смесок довольно продолжительное время вглядывался в меня своими темными, винного цвета глазами. До чего же все-таки несуразный у них цвет!

— Не доходит, — сказал, наконец, он, покачав головой. С каким-то даже сожалением сказал. С неподдельным сожалением.

— Ты что, серьезно не понимаешь? — изумилась я. — С утра пораньше ты заявляешься, устраиваешь весь этот маскарад, вводишь меня в заблуждение… Ты ведь нарочно так все подстроил, чтоб я тебя не за того приняла, и выставил меня полной дурой! Ну, признайся, чего уж теперь!..