Кровь и ложь (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Она развернулась, и её кудряшки взмыли вверх, заполнив воздух ароматом абрикоса, который смешался с запахом кофе, остывающим в позабытой мной чашке, с запахом крови, высыхающей на моём запястье, и с запахом хвойного одеколона Эвереста. Мой желудок сжался от этого наплыва чувственных ощущений.

— Я просто озвучила то, что думают все, — прощебетала Аманда.

Лиам крепко сжал губы и сказал:

— Оставь её в покое.

Обычно так меня защищал Эверест.

Неужели Лиам защищал меня? Я наверняка не так его расслышала. Или у него был для этого какой-то скрытый мотив? Сначала он повёл себя как ублюдок, а теперь проявлял ко мне доброту? Это можно было объяснить только тем, что он хотел меня смутить.

— Я могу постоять за себя, Лиам.

— Уверен, что можешь, но мы не разговариваем друг с другом в уничижительном тоне. Может быть, в других стаях это приемлемо, но не в нашей.

Его слова прозвучали очень благородно. Теперь я поняла, почему никто не бросал ему вызов. Он разговаривал так, словно уже был Альфой. Но если он научился этому у Хита, я могла только предполагать, чему ещё его научили.

Аманда сжала губы, покрытые блеском, как вдруг на её плечо приземлилась огромная рука. Она приподняла голову и улыбнулась Мэтту, который был почти на полторы головы выше неё.

Он протянул вперёд свою огромную лапищу.

— Не знаю, помнишь ли ты меня...

— Помню.

Я довольно долго смотрела на его руку, прежде чем решилась пожать её.

Он не стал сильно сжимать мои пальцы, как я предполагала.

Прикосновение к руке Мэтта буквально растопило невидимый лёд, сковавший меня. Начали подтягиваться остальные и представляться по-новой. За шесть лет их подростковые лица изменились, хотя я узнала большинство из них... я помнила почти всех.

Губы Лукаса приподнялись в улыбке.

— Нам надо сплотиться.

Моя слюна попала не в то горло, и я закашлялась.

— Что прости?

— Нам надо выполнить упражнение на сплочение.

Он притянул к себе Тарин, положив руку практически ей на грудь. Как банально.

Он сопроводил свои слова хитрой улыбкой, и в моей голове тут же возникли неприличные образы, где фигурировали кожаные наручники и железные цепи. Какого чёрта я вообще об этом думала?

— Пейнтбол, — сказал молодой парень с медными волосами, которые доходили ему до плеч.

— Именно об этом я и подумал, малютка Джей. Нам совершенно точно надо поиграть завтра в пейнтбол, — Лукас всё ещё улыбался мне хитрой улыбкой. — Ты когда-нибудь играла в него, куколка?

— Не называй меня куколкой.

Белый шрам Лукаса искривился, когда я отчитала его.

— И нет, я никогда не играла в пейнтбол.

Аманда погладила пальцы Мэтта, а Тарин прошептала что-то на ухо Лукасу. Я поискала глазами Сиенну и увидела, что она тихонько разговаривала с Августом. В отличие от предыдущих двух пар, они не касались друг друга. А их напряжённые позы говорили о том, что они, скорее всего, ссорились.

На террасе были и другие девушки, которые общались в различных компаниях. Но они либо не замечали нас, либо им было неинтересно участвовать в разговоре, который вращался вокруг меня. Интересно, была ли среди них девушка Лиама? Я предполагала, что у него была подруга, учитывая то количество девушек, которые приехали на встречу стаи.

Я снова посмотрела на Лукаса.

— Играть будут все?

Губы Лукаса снова расплылись в улыбке.

— Только стая и ты. Тебя, наверное, пугает такое количество тестостерона, Кларк?

Вдруг я почувствовала жар. Может быть, это было из-за стены громадных тел, окруживших меня? Или из-за потери крови? Я приподняла покрасневшую салфетку и обратила внимание на то, что порез стал меньше, а кожа уже не была такой сморщенной. Рана затягивалась. Это был хороший знак.

Я снова закрыла рану салфеткой, и прижала ладонь к основанию своей шеи. Но холодная и липкая рука не смогла остудить меня.

— Меня мало что пугает, Лукас. Но спасибо за заботу.

Мои слова, кажется, заставили Лиама улыбнуться, либо у него от удивления дрогнули губы. Хотя мне, должно быть, всё это почудилось.

Боже, тут было жарко. Мне надо было подышать свежим воздухом. И побыть одной. Я начала пятиться, пока не врезалась в чью-то грудь. Мне в нос ударил запах солоноватого пота и цветочный аромат.

Я попыталась дышать ртом.

— Всем хорошего вечера.

Мой желудок сжался ещё сильнее, а голова... У меня было такое чувство, будто мой мозг начали пинать из стороны в сторону битой.

— Извините.

Но когда никто не сдвинулся с места, я начала расталкивать толпу тел локтями.

Мой кроссовок зацепился за чью-то большую ногу, я споткнулась и врезалась в Лиама. Его напиток выплеснулся из стакана и залил его чёрную футболку.

— И-извини.

Он обхватил мою руку, помогая мне устоять на месте.

Может быть, кто-то подсыпал что-то в мой кофе? Я рассердилась, выдернула руку из ладони Лиама, а потом поплелась по террасе, словно пьяная. Я дошла до гостиной и меня даже не стошнило. До своей комнаты я уже добралась на ногах, которые, казалось, были отделены от моего тела.

Да что со мной было не так?

ГЛАВА 6

Холодный пот стекал по моей спине, которая покрылась гусиной кожей. Я попыталась вставить ключ в замок, но металл лишь безуспешно скользил по деревянной поверхности. Я попыталась ещё раз. И снова неудача.

— Несс! Подожди, — Эверест нёсся по коридору.

Точнее Эверестов было двое.

Трое.

Я не хотела, чтобы меня стошнило в коридоре. Он схватил мой ключ, открыл дверь и помог мне войти. Как только я добралась до ванной и рухнула на колени перед унитазом, меня стало безбожно тошнить.

— Ты съела что-то не то? — спросил Эверест.

Я не ела ничего с обеда. Я покачала головой, но рвотный позыв только усилился.

После чего меня опять стошнило.

У меня помутнело в глазах, но потом моё зрение снова восстановилось. К сожалению, моё обоняние не ослабело. Едкий запах рвоты был таким сильным, что мои ноздри начали раздуваться.

Эверест сел на край ванной.

— Ты тогда сказала правду? О том, что ты перевоплощалась три дня назад?

— Ты собираешься доставать меня этим прямо сейчас?

Я поднялась с пола, спустила воду в туалете и открыла кран.

— Нет. Я не достаю тебя. Я спрашиваю, потому что у меня есть одно предположение. Так ты перевоплощалась или нет?

Я плеснула холодной водой на лицо, после чего прищурилась и посмотрела на своё отражение. Мои глаза выглядели как-то не так. Я моргнула. Зрачки светились, точно неоновая табличка над киоском с мороженным, куда водил меня Август, когда нашим отцам надо было поработать.

Я развернулась к Эвересту.

— Это происходит... прямо сейчас!

Он вздохнул.

— Я так понимаю, ты не перевоплощалась три дня назад...

Я подняла ладони перед своим лицом и медленно развернула их. Мои ногти стали длиннее и загнулись.

Я в ужасе уставилась на Эвереста. Я не могла превратиться в волка прямо здесь. Не в своей ванной. Я могла разнести её. В обличии зверя мои мышцы должны были стать больше, а движения резкими и порывистыми. Когда я впервые перевоплотилась в одиннадцать лет, я разнесла спальню и разодрала когтями диван в гостиной. Мне понадобилось несколько недель, чтобы научиться управлять телом волка.

Неужели мне опять понадобится несколько недель?

Я почувствовала, словно кто-то вырвал из меня позвоночник, и ослепляющая боль прокатилась по моей спине. Я выгнулась вперёд и сжала зубы. Острые клыки врезались в мою нижнюю губу, распоров нежную кожу. Кровь потекла по подбородку. Когда мои лопатки вышли из суставов, я попыталась сдержать крик и упала вперёд, жёстко приземлившись на руки и колени.

Рана на моей руке раскрылась и из неё потекла кровь. Алый поток хлынул на цементный пол, жидкость начала просачиваться сквозь плитку.

— Всё будет в порядке, Несс. Я здесь. Всё будет в порядке...