Реликтовый мир (СИ) - Зяблов Егор Сергеевич

Головная боль исчезла, и меня накрыла эйфория. Появилось ощущение, что паззл сложился, я знаю смысл своей жизни, смысл всего. Мне открыты все секреты мироздания. Я почувствовал связь. Я наслаждаюсь существованием, радуюсь до слез за все сущее, наполняясь вдохновением и любовью. Время и пространство стали условностями и превратились в единство. Но вдруг появилось ощущение падения, и я рухнул обратно в свое тело, захлебываясь кровью.

Я задыхался, корчился от боли и заходился в тяжелом кашле. Все тело пылает, каждая клеточка кричит в агонии. Боль стала невыносимой. Я принялся царапать свое горло, но перчатки лишь скребли по скафандру. Нащупав застежку, я сорвал проклятый шлем, и тут мне в лицо словно вылили ведро самой едкой кислоты. Я мгновенно ослеп и оглох, но боль продолжала въедаться в меня. Казалось, агония длится целую вечность, и вся моя жизнь состоит из боли.

В ушах появился какой-то шум. Кажется, меня перемещают. Темно. Снова шум. Вроде бы чей-то голос.

— Ирвин, прости, прости пожалуйста, — я услышал над собой шепот. — Не надо было вести тебя к Гарракасу. Я не знала, что на тебя падет проклятие. Это было глупо.

Этот голос. Очень знакомый. Дана? На меня вдруг снизошло озарение, и я вспомнил часть своих ощущений. Что все это значит? Мне это снится? Я должен был умереть. Должно быть, это галлюцинации агонизирующего мозга. Я словно слышу голос Даны и понимаю, о чем она говорит.

Моей щеки коснулась прохладная ладонь. Как приятно! Боже, это просто непередаваемое ощущение. Столько всего в этом прикосновении.

Кажется, я снова отрубился. Вокруг что-то изменилось. Совсем рядом прогремел взрыв, меня тряхнуло, и я почувствовал спиной прошедшую по земле вибрацию. За взрывом последовал яростный крик, что-то ударило в землю. Похоже, рядом со мной кто-то сражается. Я попытался пошевелиться и разлепить глаза, но добился только ощущения болезненных мурашек, словно тысячи иголок кололи мое тело. Сказать что-либо тоже не получалось, из моего горла лишь с хрипом выходил воздух.

Что-то грузно упало на землю, и звуки схватки затихли. Меня взяли на руки и понесли. На коже появилось ощущение ветра. Затем вдруг стемнело, и я ощутил спиной холодное прикосновение камня.

— Переждем здесь, — послышался шепот Даны. — Прости, Ирвин. Я не знаю, сколько еще мы продержимся. Даже с силой шиссаха я слишком слаба без кораса.

Я постоянно ухожу в отключку, словно кто-то балуется переключателем питания в моей голове. В один из таких моментов я снова увидел себя со стороны. Я лежал на спине в каком-то коротком тоннеле, а у выхода которого сидела Дана. Я с облегчением отметил, что обе кисти у девушки на месте. Видимо, откушенная костяной гончей рука успела регенерировать.

Снаружи тоннеля караулила какая-то тварь, нечто среднее между пауком и богомолом. Еще я видел движение в толще земли вокруг. Отвратительные личинки проедали проходы, словно вагоны метро, самостоятельно прокладывающие новые линии. Земля в окрестностях была испещрена ходами, кое-где выходящими наружу. Помимо личинок в норах скрывались и взрослые жуки. У пары нор я заметил таких же пауко-богомолов, стерегущих добычу.

Я посмотрел шире, заметил неподалеку ручей и проследил по нему до овального озера. Водоем был не сильно большим в ширину, но глубиной уходил на многие километры, и в своих темных водах скрывал несколько страшных тварей. Но меня заинтересовало нечто вроде воздушного шара, парящего над озером. Эта штука крепилась к берегам длинными нитями. Приглядевшись, я увидел внутри шара свернувшуюся и зреющую жизнь и понял, что это чье-то яйцо.

Снова пришло ощущение падения, и я рывком вернулся в свое тело.

— Дана, слышишь меня? — на этот раз мне удалось хрипло позвать спутницу, и девушка тут же оказалась рядом.

— Я здесь, Ирвин, — донесся взволнованный голос.

— Здесь нельзя оставаться, — я закашлялся. Горло нестерпимо чесалось. — Сюда копает большой жук. Он не потерпит конкурентов в своем тоннеле.

— Я поняла, — Дана принялась поднимать меня.

— Подожди. Снаружи ждет тварь. Не знаю, как на твоем языке. Парой больших согнутых конечностей он хватает добычу, ходит на восьми ногах.

— Это скард. Я разберусь с ним, а потом вернусь за тобой.

Послышались быстрые удаляющиеся шаги, затем снаружи что-то грохнуло. После этого элиска вернулась и вытащила меня. Сквозь закрытые веки я увидел, что стало светлее, и попытался разлепить глаза, но тут же об этом пожалел, сморщившись от ослепительного света.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросила Дана.

— Все нормально, — отозвался я. — Видишь где-нибудь рядом ручей?

— Нет.

— Тогда пройди немного вперед.

Через несколько минут девушка увидела ручей.

— Иди вдоль него к озеру, — сказал я. — Над озером должно быть яйцо.

Я почувствовал, как Дана сглотнула.

— Мы умрем, если пойдем туда, — со страхом сказала моя спутница, но все-таки пошла вперед. — В озере поджидает смерть, и смерть придет, когда яйцо вылупится.

— Яйцо свежее, у нас будет время, а в озеро мы не полезем, — попытался я успокоить. — Мы полезем по нити на яйцо.

— Зачем нам туда?

— Мне нужно время, чтобы восстановиться. А это самое безопасное место в округе.

Разговор прервал резкий шорох справа. Дана дернулась, и рядом с нами прозвучал хлопок. Меня окатило волной теплого воздуха, что-то липкое попало на лицо. Поднять руку к лицу чтобы убрать грязь было выше моих сил. Рука будто весила целую тонну. Но тут по моему лицу прошлась ладонь Даны. Забота спутницы о моей чистоте в такой момент была весьма трогательной. И в то же время, я болезненно ощутил свою беспомощность. Я не могу продолжать быть обузой. Но я не знаю, действительно ли смогу встать на ноги. То, каким образом я еще жив — уже загадка для меня.

— Озеро близко, — сообщила Дана.

Вскоре я почувствовал, как девушка перекладывает меня на плечо.

— Я буду держать тебя одной рукой, пока поднимаемся, не шевелись.

— Хорошо, — отозвался я, мысленно иронизируя, что не сумею пошевелиться даже если захочу.

Судя по движениям, Дана начала подтягиваться по одному из канатов, удерживающих яйцо. Послышалось бурление, затем всплеск воды, и девушка стала двигаться быстрее. Снова всплеск, окативший нас прохладной водой, затем что-то массивное бухнулось в воду под нами. Я постарался изгнать из головы образ того, как я падаю в озеро, и вокруг меня обвиваются обитающие там твари.

Неспособность видеть и двигаться, пока кто-то лезет со мной на плече по канату, создавала невероятное нервное напряжение. Ощущение, что в любой момент я могу соскользнуть с плеча элиски, либо она может сорваться вместе со мной, превратило подъем в бесконечный жуткий аттракцион.

Я не поверил своему счастью, когда Дана наконец сняла меня с плеча, протиснула между слоями какой-то ткани и положила на упругую поверхность. Затем, судя по движениям «гамака» подо мной, девушка забралась сама и легла рядом.

— А здесь уютно, — послышался ее тихий восторженный голос. — Я и представить себе не могла, что когда-нибудь окажусь в таком месте. Сама я никогда бы на такое не отважилась.

Положив руку мне на грудь, Дана тихо засопела. Похоже даже моей нечеловечески выносливой подруге требуется отдых. Я решил последовать ее примеру и погрузился в сон.

Глава 7

Шел третий день нашего пребывания в «уютном гнездышке». Мое зрение практически восстановилось, и я наконец сумел разглядеть окружение. Яйцо Ихира, как назвала его Дана, оказалось огромным, величиной с половину корабля. Исполинское яичко стремилось улететь в небо, но удерживалось опутывающей его волокнистой сетью. Снизу эта сеть немного провисала, образуя уютный гамак, где мы и расположились. Когда у меня более-менее стало получаться шевелиться, я первым делом потрогал нависающую надо мной поверхность яйца. Скорлупа оказалась твердой, как камень, но необычайно теплой. Поэтому даже голышом возле нее было весьма комфортно.