Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ) - Элевская Лина

Посреди нее стояла красная как рак и абсолютно голая леди Эльсис Даури. И заклинание указывало на нее.

Воцарилась гробовая тишина.

– Это ж не Дэтре! – прозорливо заметил кто-то.

Несчастная наконец сообразила метнуться за ширму и уже оттуда подохрипшим голосом изложила советнику свое честное мнение о ситуации и о нем самом.

– А ну все вон из женской ванной! – раздался зычный приказ капитана Мельдера, который героическим усилием сдерживал смех, стоя в коридоре.

– Ничего не понимаю! – едва не рыдая, выдал багровый от гнева и позора советник.

Он пробежался пальцами по длинному волосу и повторил заклинание – с тем же результатом. Размотал его – и на пальце осталась тонкая чернильная полоса.

А волос немного посветлел.

Энри озарило. Так вот, значит, что… Точнее, кто! Получается, этот сукин сын, сбежав из тюрьмы…

Жаль, что в утренней суете он даже не сообразил проверить, на месте ли конфискованное!.. Наверняка Дэтре заглянул за уликами и заодно… Каков мерзавец!!!

Советник разразился потоком непристойных ругательств.

– Этот… … … посмел! Пробраться в мои покои! Устроить!.. Попадись он мне только, я его…

Опомнившись, он умолк. Среди стражников началась эпидемия сдавленного кашля и сальных ухмылок.

– Из-под земли его достаньте! – сквозь зубы приказал лорд Энри. – Обыщите замок сверху донизу, но достаньте! Если понадобится, и леса ближайшие прочешите, и весь город! За поимку назначьте награду, тысячу... нет, три тысячи золотых! Капитан Мельдер, у комнаты князя выставить тройную охрану, чтоб муха не проскочила, не то что этот мерзавец со своими черномагическими штучками! Он наверняка сбежал, чтобы его добить… или спасти свою жалкую шкуру!

Советник осекся, сообразив наконец, чем еще чревато утреннее происшествие – кроме угрозы со стороны Дэтре, скандала с законной супругой и обсуждения в Совете его морального облика.

– Исполнять! – рявкнул он.

Иронично козырнув, стражники уже без лишнего рвения отправились вниз.

Советник остался, холодея все больше с каждой секундой.

Если следов сбежавшего мага не обнаружат в ближайшее время, кому-то придётся докладывать о происшедшем королеве.

Быть этим «кем-то» лорд Энри определенно не хотел.

***

Кэллиэн услышал вопль леди Даурис сквозь сытую полудрему и ухмыльнулся. Похоже, бредовая выходка, порожденная воспаленным от недосыпа сознанием, принесла свои плоды… Советник явно попытался применить заклятье поиска не по назначению.

Он крепче стиснул сумку из тайника, ремешок которой для надёжности был перекинут через плечо. Теперь у него есть собственный козырь, который гарантированно поможет при необходимости утихомирить лорда-советника.

После визита к Энри Кэллиэн успел заглянуть и в кладовую, и в подвал, и в свою лабораторию. Потом, к сожалению, пришлось сворачиваться – вопли белокурой избранницы советника были слышны даже в соседнем крыле.

Прятаться в подземелье сейчас было бы верхом глупости – там все обыщут в первую очередь, сразу после его комнат… если, конечно, опознают и взломают защиту на крови. Памятуя о возможностях поисковых заклинаний, Дэтре уничтожил или спрятал под замок все свои личные вещи, которые могли бы навести магов на его след.

Проникнуть к князю он не успевал совершенно точно. Да и спланировать что-то дельное в таком состоянии нереально. Сначала оценить бы обстановку, охрану, самих магов...

Разумом Кэллиэн все это понимал. Но его очень тревожила мысль о том, что князь уже не первый день не пил даже воды. Конечно, оставленный им щит в своем роде законсервировал комнату, но где гарантия, что этого достаточно?..

Но если бы князь умирал – он бы почувствовал. Это единственное успокаивало.

Кэллиэн зевнул, снова привалившись к стене. Бороться со сном больше не получалось, и он, сдавшись, наложил заклятие легкого жжения с отсроченным действием – через три часа. Ослабленное пыточное, между прочим... Но даже темную магию можно применять по-разному.

Без печати дышалось гораздо легче.

Холодная каменная лестница показалась измотанному полувампиру удобнейшей постелью.

***

Капитан Мельдер, едва поднявшись в башню, лично отобрал людей для усиления охраны князя… Точнее, магов, взламывающих щиты Дэтре. Приказ советника был выполнен.

Что не мешало капитану придерживаться собственных взглядов на происшедшее.

Утренние злоключения советника до сих пор заставляли его то и дело ухмыляться в усы. Воин оценил и изобретательность Дэтре, и его несомненное, пусть и своеобразное, чувство юмора. Энри получил по заслугам – с тех пор, как князь слег, советник совсем совесть потерял… а королева почему-то закрывает глаза на его выходки.

Однако не было никаких доказательств того, что темный действительно играет на стороне князя. Возможно, Энри прав, и, выбравшись из темницы, он действительно пытался лишь спасти свою шкуру. В этом случае вряд ли они еще когда-либо увидят лорда Кэллиэна Дэтре.

Однако одно обстоятельство упорно говорило в его пользу.

Да, месть Дэтре оказалась весьма изощренной, но при этом гуманной. Если он такой злокозненный и беспринципный черный маг, то что мешало ему попросту прирезать спящими и самого советника, и его пассию?

Мельдер покачал головой. Ему было очень интересно, что Дэтре предпримет дальше. А пока следует очень осторожно и тайно сообщить о происшедшем князю Ратри.

***

Возвращение из глубины было плавным и медленным. В отличие от того, прежнего, серого кокона, окрашенного алым, этот был комфортным и даже уютным. В этой тишине не было ни мучительных размышлений, ни мук совести, ни болезненных воспоминаний. Только волны безмятежности и согревающая все его существо надежда. Надежда на то, что каким-то образом все вернется на круги своя. Нужно только набраться сил…

И силы эти тоже давала надежда. Очень медленно, крохотными дольками отламывала их от огромной плитки и ласково скармливала душе.

Иная пища сейчас была не нужна. Тело все равно забыло о том, что значит хотеть есть или пить. Его поддерживала и питала только надежда и магия. Хорошо знакомая – не лечебная, которая ощущалась как вязкая патока, а холодная и строгая, как черно-белый осенний вечер. Она просто была, не пытаясь что-то изменить в нем.

«Инерис жива».

Его дочь жива.

Лучшего якоря нельзя и желать.

Прежде стены отгораживали от всего, что извне, сжимали сознание в тисках. Прежде хотелось нырнуть как можно глубже в серую мглу с алыми вспышками, затеряться в ней, рассеяться… Теперь же каждый час добавлял нечто новое в сузившийся внутренний мир, осторожно приоткрывая его для мира внешнего, помогая вспоминать, что значит быть живым.

Вчера он впервые выплыл из безмятежной дремоты – к звукам. Правда, пока слышал лишь тихий гул, то отдаленный, то приближающийся, то шипящий, то рокочущий. Порой угадывались чьи-то голоса, тревожащие, смутно знакомые… Но стоило князю забеспокоиться, как их тут же скрыл полог тишины, утянув разум в мягкие, целительные сны.

Сейчас – солнце. Греющий, почти щекочущийся луч, незримый для глаз, но очевидный для кожи. Чувствовать его тепло было приятно, почти так же приятно, как лежать под мягким, тяжелым одеялом, словно придавливающим полностью расслабленное тело к постели и дающим полное право не шевелиться.

И вдруг солнце сменилось тенью

Густые брови дернулись, пытаясь сурово нахмуриться, на лбу залегла складка.

Если бы руки слушались как надо, он бы мог попытаться убрать эту преграду... Хотя над облаком, застившим светило, власти не было даже у самого могущественного властителя или мага на свете.

А затем его запястья коснулась рука – хорошо знакомая, затянутая в мягкую кожаную перчатку.

И тихий голос, который князь не мог не узнать, напряженно произнес:

– Милорд… вы слышите меня?

План проникновения сюда был наглым до идиотизма. И, наверное, именно поэтому сработал.

В конце концов, кто ожидает пакости от черного мага средь бела дня?