Догнать невесту! (СИ) - Блинова Маргарита

– Вы… – королева слегка запыхалась от быстрой ходьбы. – Немедленно отвечайте, кто вы?

– Сваха, – мило улыбнулась я и изобразила шуточный реверанс, хотя на шатающейся стремянке это оказалось не так-то просто.

– Это я уже слышала за сегодня, и не раз! – крикнула Адерли, ставя кулаки на пояс. – Кто дал вам право распоряжаться в моем замке?!

– Никто, – пожала плечами. – Я сама взяла. Знаете ли, не люблю, когда что-то валяется.

Королева аж задохнулась от возмущения:

– Послушайте, вы…

– Сваха, – подсказал мой верный помощник, подпирающий стремянку.

– Сваха! – если честно, из ее накрашенных алой помадой уст это прозвучало, как оскорбление. – Вы немедленно собираетесь и идете на все четыре стороны…

– Послушайте, вы… – я замешкалась, соображая, как, по идее, работник должен обращаться к матери короля.

– Королева Адерли, – вновь выручил помощник.

Но я и без чужих подсказок уже знала, что сказать.

– Мать самого завидного холостяка в Гизе, – выдала свой вариант. – Да, я прибыла сюда с конкретной целью, а именно – получение работы, и честно говоря, даже предположить не могла, что наш первый разговор с вами состоится при вот таких условиях… – Обвожу пространство вокруг рукой. – Но поймите, через час сюда начнут стекаться все те молодые аристократки, которых вы осчастливили своим приглашением. Алчные, беспринципные девицы, готовые на все, лишь бы устроить свое мягкое место на троне и начать тянуть золотишко из казны. Они – как дикие псы, если сразу не поставить на место, не осадить и не щелкнуть кнутом, начнут бросаться, воротить носы и диктовать условия. А в этом замке есть место только для одной королевы. Поправьте, если ошибаюсь.

Адерли гордо распрямила плечи, сжала губы в узкую полоску, но промолчала.

– В вопросах власти нет честной игры, поэтому глупо надеяться на то, что ваш сын, в штыки воспринявший сие сомнительное событие, влюбится и женится на одной из кандидаток. Скорее всего, кто-то из пронырливых девиц вовремя подсуетится, принесет вино с лошадиной дозой снотворного и уже на утро окажется скомпрометирована в королевской кровати, а к вечеру свадьба и все дела. И вот зачем вам это? Вы же умная, современная женщина. Вы не станете терпеть рядом с вашим сыном какую-то…

Я всплеснула руками и оставила фразу без продолжения, затем, продолжая буравить Адерли с высоты, выдержала многозначительную паузу и закончила:

– Я не прошу о многом. Я не обращаюсь к вам, как к особе королевских кровей. Я взываю к вашему материнскому сердцу. – Мои слова прозвучали тихо и как-то ну ооочень проникновенно. – Позвольте помочь вам. Мой опыт в подборе пары помноженный на ваше материнское чутье найдут королю Максимельяну избранницу, которую он заслуживает.

Меня даже сложно было упрекнуть во лжи, ибо я действительно планировала подобрать для Макса кандидатку, которой тот заслуживал. Потому как кто, если не жена, способен испортить мужику пожизненное существование?

К счастью, Адерли мыслей не читала. Она вздохнула, придирчивым взглядом оглядела приостановленный процесс перерождения теплицы в романтическую беседку и сухо констатировала:

– Бечевка и ткань не подойдут. Лучше использовать витую проволоку и гирлянду из живых цветов.

– Точно! – я со всей дури стукнула себя по лбу, сетуя на то, что такое простое решение не пришло в мою буйную голову самостоятельно, покачнулась и едва не свалилась с лестницы.

– Госпожа сваха, жду вас через час в моем кабинете. Обсудим кандидаток… – королева развернулась, чтобы уйти, затем повернула голову и хитро подмигнула: – И методы борьбы с ними.

Обожаю эту женщину! Вот честно, Максимельян не заслуживает такой матери.

Джамбо,

Безродный

Он с трудом выполз из своих покоев, и как был – в пижамных штанах, побрел, держась за стеночку, на кухню. Голова взрывалась от боли, жажда душила, тело, всегда такое послушное и сильное, отказывалось повиноваться. Джамбо ненавидел это состояние, но был просто не в силах остановиться.

– Так… Это что за алконавт? – раздался за его спиной насмешливый голосок. – Мужик, ты откуда выполз?

Джамбо прислонился плечом к стене и медленно обернулся.

В паре шагов, в окружении четырех солдат гарнизона стояла немолодая дама. Посеребренные временем волосы убраны в тугой пучок, на носу красовались очки в черной оправе. Впрочем, они не были способны скрыть ярких, живых глаз, взиравших на Джамбо с неприкрытым любопытством и легкой насмешкой. Странная дама не походила на других придворных, без дела слоняющихся по замку. Черное приталенное платье-рубашка, штаны, мягкие сапожки на ногах – такие не носят женщины Гиза. Опытный взгляд бойца легко вычислил небрежно заткнутый за обшлаг короткий кинжал. Хотя… Джамбо на секунду даже протрезвел от шока, так как, присмотревшись, понял, что в ножнах вместо холодного оружия спрятаны карандаш и тугой свиток бумаги.

– Ты кто? – спросила незнакомка, не дождалась от Джамбо ответа и повернула голову к ближайшему воину: – Он кто?

– Джамбо. Лучший друг короля Максимельяна, его правая рука, доверенное лицо…

– Забыл сказать – раб его величества, – с горечью выплюнул Джамбо, пошатнулся, словно это вспышка забрала остатки сил, сполз на пол и зашелся в приступе сухого кашля.

Джамбо привык к тому, что женщины сторонились его холодной, отталкивающей бесчувственности, а после откровенно кривились при виде его заросшего лица и пьяной улыбки, но незнакомка неожиданно смело подошла и присела на корточки рядом. Маленькая ручка с темной от загара кожей невесомо коснулась его спутанной бороды, затем откинула с лица отросшую прядь волос, заглянула в глаза, а затем странная незнакомка резко встала и выпрямилась.

– Все ясно… Этого, – кивок в сторону Джамбо, – в бочку с ледяной водой. Помыть, подстричь и вывести из алкогольной деградации. Станет упираться – дать пинка. Потянется к выпивке – дать по рукам. Начнет возмущаться – дать по ро… кхм, используйте кляп и другие подручные средства. Все ясно?

– Король Максимельян не велел… – заикнулся было один из воинов, но женщина на него так внимательно-внимательно посмотрела, с легким оценивающим прищуром, и уточнила:

– Женат?

– Холост, – почему-то испугался парень.

– Вот и не перечь госпоже свахе.

Все остальное Джамбо помнил смутно. Вроде бы его оттащили в казармы и сдали на руки довольно ухмыляющемуся Быку, а уж наемник оторвался по полной.

Безродный даже в самом кошмарном из своих снов не мог представить, что купание может превратиться в изощренную пытку. Его связали, кинули в бочку с омерзительно холодной водой и… начали топить. Апатия, усталость и хмель уступили место одному-единственному инстинкту – выжить. Выжить любой ценой. Вынырнуть, сделать глоток воздуха, зацепить взглядом небо, мысленно пообещать ухмыляющемуся наемнику расправу и снова погрузиться под воду.

Это длилось и длилось до тех пор, пока Быку не наскучило пресловутое макание головы Джамбо. Дальше безродному позволили одеться в новую, еще без опознавательных нашивок, форму и выпустили на спарринг с… тремя новобранцами. Троих дохляков, которых он уложил бы даже в жесточайшем похмелье, сменила более опытная четверка. Когда количество спарринг-партнеров увеличилось до семи человек, Джамбо без сил рухнул на землю и отрубился.

За то время, что он приходил в себя, его побрили, постригли ногти и отросшие патлы. Лицо все еще носило на себе неприятный отпечаток одутловатости, свидетельствующей о разгульном образе жизни, но теперь собственное отражение в зеркале больше не пугало.

– Вот! Говорил же Максу, будет как огурчик. – Бык не скрывал довольной улыбки. Он вообще был из тех, кто не стремится что-либо скрывать. – Ну ты как? Жив?

Джамбо сел и огляделся. Это была крохотная каптерка, где в суровые морозные ночи пили чай караульные. В центре комнаты узкий стол, выскобленный добела, вокруг стулья, перевернутые ящики и вообще все, на чем можно присесть. В углу был жесткий лежак, на котором сидел и хмурил брови Джамбо.