Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 2.
Слова Лекса начинали сбываться очень уж быстро. Тощий пан вскочил — сабля наголо. Шляхтич с золотыми позументом, лихорадочно шарил руками по земле в поисках оружия. Пан Янек пока не встревал.
Энке сгреб Лекса за шиворот и понес к воде.
— Пей.
Пан Збышек в результате налетел на пустое место и с размаху саданул саблей по зеленой травке. Пан Владислав вовремя остановился. Зато пан Янек, несмотря на тучность, сумел их обойти и оказаться между своими и чужими.
— Отзыньте, панове! Кому говорю! Саблю сломаешь пан Збышек. Ослеп? Там же нет никого. О, добре, положи оружие, руку отобьешь. Давайте знакомиться, господа заброды. Нам с вами, думаю, есть о чем перемолвиться.
— Сейчас… — Лекс никак не мог напиться. Невнятные струйки скользили мимо рта, он хватал их губами, глотал, кашлял. — Сейчас, ясновельможные, только в себя приду.
Энке не стал дожидаться, пока хозяин не хуже той лошади подберет всю воду, ухватил его поперек талии, и поставил на ноги.
— Позвольте представиться, панове, — поклон вышел корявым, голова кружилась, вело в сторону. — Я, Манус Аспер Лекс. А это мой товарищ — Энке Руст. Местный житель.
— Он с теми местными жителями, что нас рубили, не родня? — подозрительно уточнил пан Янек.
— Нет, — твердо ответствовал Лекс. — Он сирота. Но уверяю вас: сын наиблагороднейшего отца. Не смотрите на наше платье. Мы побывали в лапах дикарей, которые утором назначили нас в жертву своему божку. Энке отважно сражался. Вдвоем мы загнали мерзкого ящера в его логово. Отсюда вопрос, ясновельможные: вас-то какая холера туда занесла?! Что вам понадобилось в переходе?
Лекс разглядывал попутчиков. Пан Збышек ничего не слышал. Ухвативши себя за виски, он раскачивался из стороны сторону. Сабля валялась под ногами. Пан Владислав, тоже пока не включился в продуктивный обмен мнениями. Зато пан Янек был весь внимание.
— Какой такой переход? — уточнил он, скосив глаза, которые стали похожи на два апострофа.
— Не крути, ясновельможный! Лучше поправь меня, если ошибусь. Пришел к вам человек, как звать, не знаю. Он имена меняет чаще, чем я штаны. Пришел и посулил указать дорогу к золоту. Что он вам показал? Тропинку в горах, подземный ход, мост? Некоторым он именно мост показывает над невидимой рекой. Для затравки цацку какую-нибудь подкинул? Вы и клюнули. Пан тот вас вызвался проводить, да исчез. Был, был рядом, и — как корова языком?
Пан Владислав уже начал вполне осмысленно прислушиваться к разговору. Худой на голову Збышек только подвывал.
Пан Янек крякнул, расправил глазки, походил бровями, собрав над ними лоб толстыми складками.
— Откуда только ты про то знаешь? Не иначе — чалкун. А товарищ твой и вовсе чертяка.
Пан Янек, похоже, тянул время. Молодой шляхтич с надраенными обшлагами подошел ближе и встал вровень с боевым товарищем.
— Басаврюк! — наконец выдавил пан Янек, как выругался. — У, пся крев! Збигнев! От дурак-то. Той Басаврюк к нему подкатился и слитком золота поманил. Збышек к нам прибег. Мы и уши развесили.
Пан Янек сокрушался громко и вполне натурально. Если бы то был пан Владислав, Лекс возможно и поверил бы, но только не этому прожженному авантюристу. Сам каялся, а глазки задорно поблескивали. Чалкуна он не боялся ни капельки. Наоборот: не сторонние бы глаза, расцеловал бы в обе щеки. Забрезжил же ж какой-никакой просвет — возможность и тут проскочить, то есть вернуться домой. Пусть без золота. Какое золото, когда едва ноги от страхолюда унесли, товарищей потеряли, заплутали в такую даль…
— А где, позвольте спросить, пан Лекса, мы сейчас находимся? — осторожно поинтересовался пан Янек.
— На севере Аравийского полуострова, господа. Только вам от этого не легче.
— Да, занесло, — лицо у пана Янека и вовсе стало нормальным. — Слыхал я, и в эти места люди хаживали. А некоторые даже возвращались.
Пан Янек затаращился в небо, стараясь высмотреть ранние звезды. Не прост оказался шляхтич, походил по свету, ориентиры знал. Надеялся даже своими силами обойтись. А чалкун, что ж, пусть идет своей дорогой. Станет навязываться — сильно пожалеет.
Лекс присел на корточки рядом с Энке. То, что он собирался сообщить бедовой шляхте, могло вызвать приступ натурального группового помешательства.
— Только… это совсем другая земля, пан Янек.
— Какая такая другая! Земля везде одна.
— Это когда с соседом на охоту едешь, а когда с Басаврюком — за золотом, можно оказаться в совершенно иных краях.
— Растолкуй! — глазки пана Янека сделались внимательными. На лице натянулись морщины. Поверил! Еще как поверил.
— Басаврюк умеет открывать коридоры. Он — открыватель. Только он всегда впереди себя пускает людей вроде вас: прощупать, что там и как. Он не исчез. Он отстал и шел за вами скрытно. Увидел, как вас ящер гоняет, и смылся.
— Ага… а коридоры те, выходит, в ад ведут? — сделал смелое предположение пан Владислав и покосился на Энке.
— Могут и туда, — согласился Лекс. — Но в данном случае, чуть ближе.
— Стало быть, не добежали мы до ада, — задумчиво протянул пан Янек. — Тогда, что ж, тогда ты мне скажи по совести, честно скажи: обратная дорога отсюда есть?
— Подумать надо, — Лекс внимательнее вгляделся в лицо присмиревшего пана. Тоскливо тому становилось и неуютно.
— И долго ты думать будешь?
— Скажи, кто у вас король на сегодняшний день? Кто Речью Посполитой правит?
— Яромир второй. Неужели тут не слыхали?
— Яромир… да еще второй. Где же у нас такой народился…? Ага, так… три перехода, направление по естественным зональным векторам…
— Ты что, колдуешь? — надвинулся на Лекса пан Янек.
— Соображаю, как вас быстрее отсюда вывести.
— А взамен, что возьмешь? Душу? — голос пана Владислава заискрил истерикой.
— Взамен, — веско отозвался Лекс, — вы мне все расскажите про Басаврюка: откуда пришел, кто с ним был, как выглядел, что говорил. Дословно. До последней точки. Я этого гада давно ищу.
— А ты-то, кто будешь, ясновельможный? — пан Владислав даже ножку выставил, так осмелел за плечом могучего Янека.
— Я? Я — закрываетль. Хожу по миру ищу, где двери в коридорах взломаны. И закрываю. А кроме того, ищу тех, кто взломом промышляет!
— А не получится так, пан Лекса, что заведешь ты нас прямиком в гости к папаше твоего чертяки? Наиблагороднейшему. Сатана, он ведь как-никак — князь тьмы.
— Тогда давайте так, панове: вы сами по себе, а мы пойдем, — обозлился Лекс.
Еще не хватало уговаривать всяких дураков, которые от жадности последний ум потеряли и за Басаврюком в переход поперлись.
— А!!! Изыди!!!
Позабытый всеми, Збышек сорвался с места и с саблей в руках кинулся на Энке.
— О! — такая прыть озадачила даже джинна. Но ждать пока тощий шляхтич добежит, замахнется и свершит угрозу, он не стал, не вставая с корточек, скакнул за спину Збышеку, ухватил его за пояс и поднял на вытянутой руке, которая даже немного удлинилась. Збышек трепыхался, орал и брызгал. Саблю он потерял.
— Ось, дурак-то! — сокрушился старшой. — Пан Черт, не губи парня, отпусти. Мы его сами вразумим.
— Да, пожалуйста, — безразлично откликнулся Энке и разжал руку. Пан Збышек мякнулся на травку и затих.
— Его зовут Энке, — терпеливо напомнил Лекс. — Не обессудьте, панове, если в другой раз он обидится на непочтительное обращение. А уж что сделает, даже я не знаю. А сейчас… — Лекс заметил некоторое беспокойство в товарище, тому следовало быстрее отправляться в лампу, — Мы с Энке пройдемся, разведаем дорогу. Завтра утром следует пораньше выступать. Путь не близкий.
— А не сбегут ли они? — громко спросил пан Владислав у тучного Янека.
— Зачем? — удивился старшой. — Хотя, кто их, чертей… прошу прощения, ясновельможные паны, кто вас знает. Оставьте-ка свой мешок. Зачем таскаться? А мы присмотрим.
Лампа покоилась за пазухой. Там же в карманчиках пребывали молоток и зубило. С остальными вещами можно было расстаться без всякого сожаления. Но Лекс наморщился, изображая задумчивость, постоял над полупустым хурджином и наконец согласился.
Лампа стояла в углублении причудливо выветренного валуна. Закат отгорел, потянув за собой черное дырявое покрывало ночи. В детстве Лекс был уверен, что выше всегда день, солнце стоит в зените, а небо — упругая материя, наподобие той, которую дед растягивал над столом во дворе. Деду не раз предлагали поменять тент. Он отказывался. Тряпка была самотканая и жила в доме лет, наверное, сто пятьдесят. Днем сквозь дырки и дырочки в стол били солнечные лучи, ночью иногда в прореху заглядывала звезда.
Потом Лекс вырос и ему объяснили, что над головой просто черная бездна, а в ней сами по себе плывут одинокие огоньки — звезды. Еще он узнал, что звезды живут, согласно своим законам.
