Андрэ Нортон - Звёздный охотник

— Семь, четыре, девять, пять, Двадцать, сорок, пять опять.

Он тщательно проводил линии, написал цифры и протянул получившееся Кордову. Для него это не имело никакого смысла. Если и для первого ученого тоже, значит никакой драгоценной тайны Ларса Нордиса вообще нет. Тас продолжал сосредоточенно смотреть на листок, и Дард утратил последние остатки надежды.

— Изобретательно, — сказал Кимбер, глядя через плечо первого ученого. — Вероятно, шифр.

— Да. — Тас направился к двери. — Мне нужно изучить это. И сравнить с другими данными. Я должен… С этими словами он исчез. Дард вздохнул.

— Вероятно, это вообще ничего не значит, — устало сказал он. — А что должно быть?

— Формула «холодного сна», — ответил Кимбер.

— Холодного сна?

— Мы будем спать во время полета, иначе корабль прилетит к цели с прахом давно умершего экипажа. Даже со всеми усовершенствованиями, с новым двигателем наш малыш проведет в пути больше времени, чем продолжительность человеческой жизни, даже несколько жизней! — Говоря, Кимбер расхаживал взад и вперед, поворачиваясь в углах комнаты. — В сущности у нас не было никаких шансов, мы уже думали о высадке на Марсе, но тут кто-то их наших обнаружил, что жив Ларс Нордис. До чистки он опубликовал работу относительно системы кровообращения летучих мышей; он изучал, как падает температура их тела во время зимней спячки. Не спрашивай меня о подробностях, я всего лишь пилот-астрогатор, а не Большой Мозг! Но он вышел на что-то, что, по мнению Кордова, можно осуществить: заморозить тело человека, и он останется жив и будет спать неопределенно долгое время. Мы связались с Ларсом, и с тех пор он сообщал нам все свои результаты.

— Но почему? — Почему, если Ларс так тесно сотрудничал с этой группой, он не присоединился к ней? Почему они жили на ферме, умирали с голоду, испытывали постоянный страх перед облавами?

— Почему он не пришел сюда? — Кимбер словно прочел мысли Дарда. — Он говорил, что не уверен, что выдержит ли путешествие. Ведь он был калека. Не хотел уходить до самого последнего момента, когда будет уже не столь важно, если его заметят или выследят. Он считал, что за ним постоянно наблюдает какой-то недруг и что в тот момент, как он или кто-то из вас сделает что-то необычное, сразу появятся миротворцы. Может, еще до того, как он получит ответ на наш вопрос. Поэтому вам и пришлось жить в опасности.

— Да, в опасности, — согласился Дард. В словах Кимбера есть логика. Если Фолли шпионил за ними — а он следил, иначе не появился бы в амбаре, — он бы сразу что-то заподозрил, если бы кто-нибудь из них не появился бы рядом с домом, как обычно. Ларс не смог бы проделать такое путешествие, какое совершили они. Да, он понимает, почему брат ждал, пока для него не стало уже слишком поздно.

— Но есть кое-что еще. — Кимбер снова сел на стул, оперся локтями о колени, положил подбородок на руки. — Что ты знаешь о храме Голоса?

Дард, все еще размышлявший над проблемой холодного сна, удивился. К чему Кимберу знать о самом сердце местной организации Мира?

«Голос» — это гигантский компьютер, в который представители Мира непрерывно вводят данные; компьютер перерабатывает их и отдает распоряжения, которые помогают держать в узде тысячи людей. Дард знал, что такое «Голос», слышал рассказы о нем. Но сомневался, чтобы кто-нибудь из ученых или их помощников осмелился сейчас приблизиться к храму.

— Это центр Мира, — начал он, но пилот сразу прервал его.

— Я хочу сказать: можешь ли ты описать это место? Дард застыл. Он надеялся, что его страх не проявился очень открыто. Откуда они знают, что он был в храме? Узнали с помощью своих загадочных приспособлений во время его сна?

— Ты там был — два года назад, — безжалостно продолжал Кимбер.

— Да, был. Катя заболела. Можно было пригласить врача, если я покажу «карточку доверия». Я совершил семидневное паломничество, но когда предстал перед Кругом и передал свое прошение, мне задавали слишком много вопросов. И карточку так и не дали.

Кимбер кивнул.

— Не беспокойся, парень. Я не считаю, что ты подослан Миром. Если бы ты был подослан, мы бы уже знали. Но мне очень нужно знать о храме Голоса. Расскажи все, что сможешь вспомнить, малейшую подробность.

Дард начал описывать. И снова обнаружил, что у него необыкновенно четкая память. Он вспомнил число ступенек, ведущих во внутренний двор, вспомнил все, что говорил «венценосец» в своей проповеди на седьмой день. Закончив, он заметил, что Кимбер смотрит на него со смесью удивления и восхищения.

— Боже, парень, как ты это все запомнил? И за одно короткое посещение?

Дард засмеялся чуть дрожа.

— И что еще хуже, я ничего не могу забыть. Могу рассказать все подробности любого дня, который прожил после чистки. А вот все, что до этого, — он поднес руку к голове, — почему-то не вспоминается отчетливо.

— Многие из нас скорее не хотели бы вспоминать то, что произошло после этого. Фанатики захватили контроль, Ренци взял власть на всей планете, и все стало рушиться. Мы создали это убежище, чтобы спастись. Но относительно остальной части человечества мы ничего не можем сделать, нас всего горстка объявленных вне закона и живущих в глуши. И за голову каждого в Ущелье обещана большая награда. Весь мир хочет уничтожить нас. Но мы собираемся уйти. Поэтому нам и нужна помощь Голоса.

— Голоса?

Кимбер не принял возражение Дарда.

— Ты ведь знаешь, что такое Голос? Компьютер, механический мозг, так это называли раньше. В него вводят данные, он перебирает числа и выдает решение любой проблемы, которая потребовала бы месяцы и годы человеческой жизни. Мы не в состоянии сами рассчитать курс к ближайшей подходящей звезде, похожей на Солнце, и с планетами. У нас есть данные, есть собственные расчеты, но все это должно пройти через Голос!

Дард смотрел на этого сумасшедшего. Никто, кроме миротворцев, имеющих высший статус «венценосцев», не осмеливается входить во внутреннее помещение, где располагается Голос. Дард не мог даже предположить, как Кимбер собирается туда пробраться и запустить машину.

Кимбер больше ничего не рассказал, а Дард не стал спрашивать. Вообще он совершенно забыл об этом разговоре в последующие часы, когда его провели по необыкновенной крепости, вырубленной в скале и служившей последним оплотом свободных ученых. По узким коридорам его водил Кимбер, он же рассказывал, показывал гидропонные оранжереи, необычные лаборатории, а однажды — издали — и сам звездный корабль.

— Не очень большой, правда? — заметил пилот, глядя на длинную серебряную стрелу. — Но это лучшее, что мы смогли сделать. В основе его экспериментальная модель, создававшаяся для полета к внешним планетам перед самой чисткой. В первые дни волнений ее сумели переправить сюда, вернее, самые важные части, и с тех пор мы строим этот корабль.

Да, корабль невелик. Дард откровенно не понимал, как в нем поместятся все многочисленные обитатели Ущелья, пусть даже в замороженном состоянии. Но вслух он об этом не говорил. Напротив, сказал:

— Не понимаю, как вы могли так долго скрываться. Кимбер недобро усмехнулся.

— У нас есть свои возможности. Что ты об этом думаешь? — Он достал руку из кармана брюк. На темной ладони лежал плоский брусок блестящего металла.

— Это, мой мальчик, золото! В последние столетия его стало очень мало, правительства припрятали запасы и никому их не показывали. Но своего волшебства оно не утратило. В этих горах мы нашли много металлов. Золото для наших целей бесполезно, но там оно по-прежнему имеет ценность. — И он указал на вершину, охраняющую вход в Ущелье. — У нас есть посредники, и в нужном месте мы находим помощь. И все это замаскировано. Если пролетишь над горами в вертолете, увидишь только то, что захотят показать наши техники. Не спрашивай меня, как они это делают. Мне это самому непонятно. — Он пожал плечами. — Я всего лишь пилот, ожидающий работы.

— Но если вы можете скрываться, к чему «Ad astra»? Кимбер пальцем потер подбородок.

— По нескольким причинам. Мир теперь крепко держит власть, и миротворцы стараются уничтожить последние очаги сопротивления. Мы получаем постоянные предупреждения от своих посредников и подкупленных людей. Отряды, проводящие облавы, объединяются, готовится большой рейд. Мы здесь в сомнительной безопасности, как кролик в яме, на краю которой принюхиваются собаки. У нас нет других возможностей, кроме корабля и того будущего, что нас ждет на другой планете. Луи Скорт — это наш врач, он интересуется историей — дает Миру еще от пятидесяти до ста лет правления. А Ущелье столько не продержится. Поэтому мы испробуем один шанс из миллиона. Мы можем не найти планету земного типа, можем даже не пережить пути. Ну, и ты сам можешь перечислить еще множество «если», «и» и «но».