Василий Жеглов - Вервольф

а'Гор подобострастно взвыл, словно собака, откликнувшаяся на зов хозяина.

— Наконец-то, ты понял жрец, — кивнул прорицатель. — Знаешь, ты даже мне в чём-то помог: благодаря тебе, я вдруг понял, что одного дзарга недостаточно! Мне нужны сотни, тысячи, тысячи тысяч дзаргов! Не обычных рабов, нет! А дзаргов! Дзаргов, которые будут слушать меня сердцем! — голос Чилама был подобен рёву водопада.

Старого Робина трясло. Он не понимал, почему до сих пор ещё жив, ведь он поднял руку на свободного, пусть даже и ах-куча, но всё же свободного!

— Не понимаешь, почему ещё жив? — будто прочитав его мысли, спросил Чилам. — Ах-куч слышал то, чего не должен был слышать и, убив его, ты оказал мне услугу. Кстати, почему ты убил его? Отвечай раб!

— Если бы я его не убил, он убил бы меня, — похолодев, прошептал старик.

— Ну и что? — усмехнулся юноша. — Ты разве забыл, что ты всего лишь раб? Подойди ко мне!

Старый Робин подполз. Прорицатель возложил руку на его голову.

— Ах, вон оно что… — пробормотал он, — ты грайворец! И не просто грайворец, а бывший вор! Поэтому тебе чуждо смирение… Да, интересный вы народ… Что ж, пожалуй, я не стану убивать тебя! Империя не сумела сделать из тебя хорошего раба — посмотрим, удастся ли это твоему соотечественнику. Поедешь со мной! — приказал Чилам, жестом отсылая старого раба к дверям. — Ну, а что делать с тобой? — он посмотрел на скулящего у подножия трона верховного жреца. — Хранитель веры не может сдохнуть, как презренный пёс! Мой народ этого не поймёт! Встань жрец! Дзарг проводит тебя к телу ах-куча, и там ты убьешь себя! Пусть все думают, что ты застал его на месте преступления и погиб во славу Многоликого. Да будет так!…

«Пора!» — решился, наконец, старик и осторожно выглянул из-за колонны. Коридор был пуст. Он перекинул через плечо сумку с припасами и бросился вниз по лестнице.

Зал Откровений был не просто большим — он был огромным! Раз в год, в день великого пророчества, здесь собиралось более трёх тысяч человек, и три тысячи глоток единым рёвом встречали каждое слово Чилама. В последний раз это произошло сто шестнадцать лет назад. Но теперь ждать осталось недолго… Через несколько часов по воле Многоликого, солнце вновь взойдёт над горизонтом и возвестит о начале эпохи нового Чилама…

Но это будет утром, а сейчас в огромном зале находилось всего несколько человек. В самом центре, на постаменте из ослепительно белого камня, безвольно раскинув руки, лежало тщедушное тело. Рядом с каменным ложем стоял прорицатель. Его ладони порхали над распростёртым телом, совершая замысловатые пассы. Внезапно руки прорицателя сомкнулись перед лицом грайворца. Резкий хлопок прозвучал в полной тишине зала, как удар бича, гулкое неодновременное эхо отозвалось причудливым рокотом, тоненько зазвенели хрустальные подвески на сапах, и дико, по-звериному закричал внезапно обмочившийся Проныра.

Чилам повелительно шевельнул пальцем в сторону дзаргов, и они сорвались с места, чтобы прижать к камням забившегося в судороге вора. Тот выл и рычал, на губах выступила пена, глаза вылезли из орбит, тело металось и выгибалось дугой, он сучил ногами и руками с такой силой, что его с трудом удерживали полдюжины рабов, каждый из которых с лёгкостью справился бы с четырьмя хорошо обученными гвардейцами. Казалось, Проныра выплёскивает ту силу, которая копилась в нём, пока он находился в коме. Судороги прекратились так же внезапно, как начались, и Чилам мановением руки велел рабам отпустить тело и удалиться. Когда молчаливые гиганты покинули зал, Чилам обернулся к присутствующим:

— Теперь нужно подождать. Пройдёт не менее часа, прежде чем грайворец придёт в себя настолько, чтобы быть в состоянии правдиво ответить на наши вопросы. Наберитесь терпения — ждать осталось недолго. — Чилам насторожился, а затем улыбнулся краешком рта. — Совсем недолго!

Идти пришлось не час и не два, а много дольше. Ходы петляли, раздваивались, резко ныряли вниз, а затем круто взбирались вверх, словно кто-то надсмехался над жалкими людишками, посмевшими бросить вызов бездне подземелий. Иногда проходы оканчивались тупиками, и лис разворачивался, пытаясь найти обходной путь.

С каждым шагом «держать след» становилось всё труднее и труднее. Спина была мокрой от пота. Оборотень то и дело обеспокоено заглядывал ему в лицо, но лис только отмахивался. Внезапно Юр остановился. Сердце пронзила острая боль, словно его проткнули ледяной иглой.

— Там! — он вытянул руку, указав на узкий проход, справа от основного коридора.

Оборотень шмыгнул в проём, и, пригибаясь, прошёл несколько ярдов пока не уткнулся в тупик. Он достал нож и начал скоблить стену: вскоре под слоем известняка показалась каменная кладка. Винс тихо свистнул. В проходе показались вампир и спотыкающийся от усталости Юр.

— Молодец, лис, — неожиданно для самого себя расщедрился на похвалу оборотень. И тут же вздрогнул, поймав ощущение какой-то неправильности в своих словах: «Что со мной? Неужели началось? Нет! Только не это! Только не сейчас!»

Марн внимательно посмотрел на него, и в его глазах промелькнуло понимание. Поймав его взгляд, оборотень нахмурился:

— Приступай, — сухо произнёс он.

Вампир молча кивнул. Приложив ухо, он стал осторожно простукивать стену. Через некоторое время Марн удовлетворённо кивнул и, отойдя пару шагов, уселся на землю.

— Вот кто, оказывается, устал больше всех! — вполголоса фыркнул лис.

— Тише! Не мешай ему! — зашипел оборотень. — Знаешь, давай-ка лучше отойдём.

Они отошли шагов на десять.

— Чего он в стену-то уставился? — недовольно спросил Юр.

— Ты как себя чувствуешь? Устал? — спросил в ответ Винс.

— Как собака, — признался лис. — Никогда такого со мной не было! Едва удержал след. Такое ощущение, будто подошвой сапога пытаешься нащупать маленький камешек на дороге.

— Вот и у него также: то, что в Грайворе он проделал бы шутя, здесь требует напряжения всех сил. Помнишь, я говорил тебе, что вдали от Грайвора наши способности слабеют? Точнее — сначала слабеют, а потом и вовсе исчезают…

— Наши?!

— А ты, лис, считаешь себя человеком? — зло усмехнулся оборотень. — То-то другие люди умеют ходить по следу! Не-е-т лис, ты такой же нелюдь, как и мы с вампиром! Почти такой же…

— Я человек, Винс! — твёрдо произнёс Юр. — Что бы ты там не говорил — человек! А вот с тобой и в самом деле происходит что-то непонятное! Сначала ты рассказал мне о своём нелёгком детстве, теперь вот что-то пытаешься доказать! И кому? Мне — человечишке! Чего ты потёк-то, нелюдь? Или ты уже не оборотень? Точно! Как же я сразу не догадался! Слабеют, говоришь, способности? Ну, и кто же ты теперь? Такой же человечишка, как и я? — развеселился Юр.