Миллер Лау - Певец Преданий

Йиска кивнул. Это была естественная реакция на перенесенную травму: желание сбежать из мира или — в случае Талискера — из обоих миров и укрыться в собственной раковине.

— По крайней мере я отдал сидам Бразнаир. Иначе я бы не смог мирно умереть в своей постели…

— Может, хватит уже болтать о смерти, Дункан? — перебил Малки. — Ты выдюжишь — и тебе отлично об этом известно.

— Возможно. Только я не хочу, Малк. Я чертовски устал. И вообще с чего вы взяли, что смерть обязательно равносильна поражению? Рано или поздно наступает момент, когда человеку пора уходить. Я готов. Мое время пришло.

Малки ничего не сказал, хотя заметно поник.

— Возможно, ты прав, Дункан Но лучше все-таки еще пожить, — промолвил Йиска. — Я опасаюсь, что, если ты опять пересечешь «пустоту», твоя иммунная система окончательно откажет. Ты протянешь от силы несколько недель, самое большее — пару месяцев.

— Ну и ладно. — Талискер взглянул на обрубок запястья. — Знаешь, это правда — то, что говорят об ампутациях. Ты чувствуешь утраченную конечность, словно она по-прежнему при тебе. Такое впечатление, что я могу пошевелить пальцами. Кисть жутко болит… жжет…

— Нервные окончания ноют, Дункан.

— Да. И ты больше никогда не сыграешь на пианино, — мрачно сказал Малки.

Йиска бросил на Малки предостерегающий взгляд, но, к его удивлению, Талискер хихикнул, а потом и рассмеялся в голос.

— Идиот. Я в жизни не умел играть на пианино!

— Ага. — Малки удовлетворенно кивнул. — Я в курсе.

Путники шли еще около часа, прежде чем Малки заметил всадника, едущего следом. Кто бы это ни был, он пытался остаться незамеченным. Впрочем, очень непросто прятаться на открытом вересковье, тем более что наездник торопился. Малки приставил ладонь козырьком ко лбу и некоторое время изучал преследователя.

— Сдается мне, это Мелисенда, — пробормотал он.

— А, черт! Что еще? — простонал Талискер.

Они остановились и подождали ее, хотя Малки на всякий случай вынул меч. Немного подумав, Талискер тоже попытался извлечь свое оружие, но оно застряло в ножнах, вытащить его одной рукой никак не удавалось. Талискер выругался себе под нос.

Малки не ошибся: это действительно была Мелисенда. Приблизившись, она натянула поводья и остановилась подле маленького отряда.

— Уберите оружие, — сказала она. — У меня его нет.

— А может, оно тебе и не нужно, — нахмурился Малки. — Мы знаем, что ты колдунья, Мелисенда. Талискер не советовал доверять тебе — и оказался прав.

— Мне очень жаль. Я не думала, что все так обернется. Мне следовало предвидеть, что Совет захочет отомстить за кражу Бразнаира. Правда, если честно, я не представляю, что еще мы могли поделать…

— Чего тебе надо? — спросил Талискер. Последовала долгая пауза. Мелисенда опустила глаза.

— Я… нам все еще нужна ваша помощь.

— Это что, шутка? — прорычал Талискер. — Я иду домой, Мелисенда. Я заслужил право спокойно умереть в собственной постели. С чего ты взяла, что я соглашусь помогать сидам? А?

— Пожалуйста, Странник, выслушай меня. Это не ради нас… не ради сидов. Мы бы не осмелились просить тебя. Твоя помощь нужна феинам — им грозит уничтожение. Заррус достаточно силен, чтобы стереть их с лица земли. И он обучил тварей создавать себе подобных…

Путники разбили лагерь. При помощи нескольких шестов и плаща Малки соорудил нечто наподобие палатки, защищавшей их от ветра. Они разожгли небольшой костерок и вскипятили немного чая.

— Что нужно этому Заррусу? — спросил Малки. — Зачем захватывать мир, если в нем не останется людей, которыми можно править? Чего он добивается?

— Мы действительно не знаем, Малколм, — вздохнула Мелисенда. — Есть подозрение, что он попал во власть черной магии и пытается достичь…

— Он хочет стать богом, — задумчиво произнес Талискер.

— Боюсь, что да. А почему ты так подумал?

Талискер поплотнее завернулся в одеяло. Его лоб все еще был покрыт мелкими бисеринками пота, так как тело до сих пор боролось с болью. Он коротко и невесело рассмеялся.

— Просто предположение. Попал в точку, да? Они все этого хотят… все, чьи амбиции слишком велики для этого мира. Джал был таким же; добиваясь своей цели, он едва не сровнял с землей мой родной город.

— Все твари, которых он создал — шарды и флэйи, и те, которых он призвал, — имеют кое-что общее. В тело каждого внедрен артефакт, который называют кетуритом. Это нечто вроде веры…

— Веры?

— Материальное воплощение веры и молитв, генерирующих энергию. Когда у Зарруса ее будет достаточно, он переступит пределы бытия и станет темным богом. Мы боимся, что это приведет наш мир к краху.

— И у вас есть план, так? Видимо, он предполагает мое участие. И, согласно этому плану, меня нужно подвергать всяческим страданиям, боли, пыткам… возможно, я вообще сойду с ума. В общем, мне навряд ли суждено это пережить.

Мелисенда ошарашено заморгала, не понимая сарказма Талискера. Она растерянно обернулась к Йиске.

— Изложи свой план, — сказал он.

Все было готово. Аон Кранн починили, и атака должна была начаться в самом скором времени — прежде чем силы Зарруса попытаются снова разрушить мост. Туланн сидел на спине у сидского орла. Сигрид стоял в нескольких футах поодаль.

— Воины! Союзники! Пусть наши боги смотрят на нас с небес и защитят в эти дни! — воззвал Туланн.

По его сигналу орел начал подниматься в чистые небеса, где горел восход. Сперва они взлетали по спирали, все выше и выше, и у Туланна закружилась голова. Сид Гемарх, который нес его, предупредил, что так будет, и император попытался внутренне подготовиться, но все равно желудок скручивало спазмом, а к горлу подступила тошнота. Немного придя в себя, Туланн огляделся по сторонам и увидел неподалеку орла Сигрида и еще пятерых, поднимавшихся следом.

Ветер засвистел в ушах, когда Гемарх спикировал в пропасть к своей цели — большому мешку с горящей смолой, к которому была привязана длинная веревка. План состоял в том, что орлы подхватят эти мешки и сбросят снаряды на вражескую армию, посеяв разрушение и панику в рядах противника. Тем самым они предоставят союзникам бесценные минуты, и воины успеют перебраться через Аон Кранн. Это был рискованный маневр: если пламя слишком быстро перекинется на веревки, то горящие мешки упадут на мост, и Аон Кранн снова рухнет на дно пропасти. Если же веревки окажутся слишком коротки, то в опасности окажутся сами орлы. Туланн убеждал Гемарха и остальных отпустить ношу, если это будет необходимо, и все же император сомневался, что кто-нибудь из орлов послушается его. Сиды были очень гордым народом.