Игорь Ковальчук - Бессмертные

— А ты сможешь убить двоих новорожденных детей? У тебя рука поднимется?

— Нет, — подумав, признался принц.

— И у меня тоже. Не надо думать, если я — ликвидатор, то я к тому же и отморозок, который готов убить кого угодно, хоть женщину, хоть ребенка.

— Разве ты не ликвидируешь женщин?

— Нет. Как ни странно, женщины-вырожденки умирают сами. В моей практике был лишь один случай, когда пришлось ликвидировать женщину.

— Ладно, прости. И не сомневаюсь, что ты такой же человек, как и все мы. Но надо подумать, что делать с детьми Морганы. Ты прав, ей очень тяжело будет растить детей Армана-Улла и еще тяжелее — пережить их смерть. Но надо что-то решать. — Он задумался. — Что-то решать. Надо решить, куда отправить детей. Они должны воспитываться где-нибудь далеко отсюда.

— Согласен. Может, в других мирах?

— Пожалуй.

— Только… Что же мы скажем Моргане?

— Скажем, что дети умерли.

— Да, но сфальсифицировать запись в медицинских документах не так просто.

— Ничего не надо фальсифицировать. Моргана поверит мне, если я скажу, что они умерли при рождении или родились уже мертвыми. Это частная клиника, документы из нее ты можешь взять себе или уничтожить. В основную карточку, как я понимаю, ни каких записей внесено не будет. Я правильно думаю?

— Да.

— А детей можно будет отдать на воспитание в далекий мир.

В дверь приемной постучали, и курьер внес еще одну пиццу, а к ней — соус в плотно закрытой коробочке и бесплатное дополнение — салат с крабами. Расставил все это на столике, получил деньги и ушел. Медсестра принесла мужчинам еще один кофейник и сообщила, что все идет как надо, и первый ребенок должен вот-вот появиться на свет. Она предложила приготовить чай в придачу к кофе, но мужчины отказались, и медсестра убежала.

Мэлокайн открыл коробку и протянул Руину кусок пиццы.

— У меня был наставник воинского искусства, — сказал он. — Далеко отсюда, на границе с Черной стороной. Но это аграрный, замкнутый мир, там почти нет бессмертных, редко встречаются долгоживущие, и все довольно спокойно. Туда можно будет отдать мальчика, из него мой наставник сделает достойного воина, даст ему подобающее воспитание — быть может, это отодвинет вырождение.

— Воин-вырожденец? Мэл тяжело вздохнул.

— У воина больше шансов честно погибнуть в бою. Хорошая смерть, где чувство исполненного долга может открыть душе путь в новую жизнь, даже притом что мальчик уже будет нести в себе семя вырождения.

— Ладно. Тогда девочку я могу отдать одной семье в Провале. Семья хорошая, семья магов. Они ее с удовольствием согласятся воспитывать, у них нет собственных детей. В Провале за девушек все решено заранее, и она ничего не сможет натворить.

Мортимер развел руками.

— Ну, что ж. Пусть так и будет. Ты берешь девочку, я — мальчика. А Моргана будет думать, что дети умерли.

Они пожали друг другу руки. Невеселое это было пожатие, но оба мужчины понимали, что никакого другого более безболезненного пути в сложившейся ситуации нет.

Спустя полчаса медсестра пришла с известием, что на свет наконец появилась девочка, а еще через три часа Мэлокайна позвали посмотреть на обоих детей. Он с умилением смотрел на двух малышей, на которых, кроме подгузников, ничего не было, только миниатюрные браслетики на ручках, с именем матери и номером ее медицинской карты. Медсестра, стараясь скрыть от клиента, что малыши родились очень слабенькими, прощебетала, что девочка, как ни странно, почти на килограмм тяжелее и на шесть сантиметров длиннее брата, но Мортимер пропустил это известие мимо ушей. Он поинтересовался, когда можно будет забрать малышей, и узнал, что не раньше чем через десять дней.

— Детки совсем слабенькие, — объяснила она. — Это и неудивительно. Мамаша и сама в таком состоянии. Она бредит…

— Все так плохо? — перепугался Мэл.

— Да нет, — постаралась успокоить его медсестра. — Но на всякий случай мы перевезли мадам в реанимацию.

— Вот так «нет». А как же дети?

— Дети будут находиться в детском отделении, с ними все хорошо. За ними присматриваю! нянечки и специалисты. Мадам не может их кормить. И, на верное, не сможет. Молоко у нее вряд ли появится.

— В таком случае, — заторопился Мэлокайн, — я хотел бы забрать малышей и перевезти их в другую больницу. В другую клинику. Когда это можно сделать?

— Через три дня — самое раннее. Вы хотите перевезти их в Магическую Академию?

— Да, — соврал Мэлокайн. — Так будет лучше.

— Да, пожалуй, это будет лучше всего. Хотя я рекомендовала бы вам не вести их, а нести. Через портал.

— Разве магия может оказать на детей воздействие?

— Оно будет не так опасно, как влияние холода.

— На дворе лето. Какой холод? Я днем повезу.

— Ну… Что ж… Я сделаю соответствующую запись в карте.

Ни Мэла, ни Руина не пустили к Моргане. Из коридора они слышали ее крик, жалобный и отчаянный. Врач сказал, что женщине очень плохо, видимо она заново переживает то, что было в ее жизни в прошлом. Мэлокайн предложил вызвать психиатра, и врач, поразмыслив, согласился, что это было бы хорошо. Он объяснил, что роды были тяжелые, и потому ужасное психологическое состояние женщины, которое, казалось, за полгода почти полностью пре одолено, снова вернулось. Руин, слушавший объяснение медика, вопросительно посмотрел на Мортимера. Мэлокайн пояснил:

— Моргану я привез сюда сразу, как только получил на руки документы о нашем браке. Здесь ее осматривали еще тогда, в самом начале.

— А почему именно сюда? Разве это не родильный дом?

— Это частная клиника, — миролюбиво пояснил врач. — Мы здесь ведем и дородовое наблюдение, и делаем основные гинекологические исследования. Но, конечно, не так подробно, как специализированные клиники.

— Откуда же я знал, куда ее везти? — возмутился Мортимер. — У меня никогда не было никаких гинекологических заболеваний. Я знал, что это специальная больница для женщин, и она ближе всего к моей столичной квартире.

— Хм… — не выдержал Руин.

Моргану наблюдали несколько врачей. Как водится в больницах, родственникам несчастной роженицы почти ничего толком не говорили, но они обладали хорошим слухом и упорством и смогли выяснить, что хотя роды и были нелегкие, но обошлось без осложнений. Беда в том, что ее психологическое состояние снова ухудшилось и она перестала понимать, что с ней происходит, о чем-то просила, умоляла, кого-то звала. Психиатр приехал через три часа и тут же кинулся к больной — его пустили в реанимацию, — а еще через час Мэлу позвонил Мэльдор и сообщил, что договорился с хорошим специалистом и встреча в его кабинете назначена на следующий день, на шесть часов.