Ирина Сербжинская - История, рассказанная в полночь

Но ведь можно, как Синджей советовал, отыскать похожие!

Гоблин Куксон протянул руку к первому фолианту.

Глава 12

…Когда Куксон вернулся в свой кабинет, за окнами уже темнело. Прихрамывая, гоблин пересек комнату, уселся за стол и первым делом, подробно записал на клочок пергамента все, что удалось разузнать. Потом спрятал пергамент в карман, достал из ящика стола увесистый мешочек, развязал и отсчитал несколько серебряных нуоблов и один медный. Подумал, добавил еще одну серебряную монету: за помощь. Затем позвонил в колокольчик.

— Отнеси мороку Перлинору, — велел Куксон помощнику Граббсу.

Хоть и не любят гоблины с деньгами расставаться, но слово есть слово. Обещал — заплати!

Помощник исчез.

Куксон посидел еще немного, подумал о том, что предстоит сегодня (сердце так и заколотилось) и начал собираться.

Надел теплую куртку, зеленый шарф повязал, прихватил кое-какие вещи, заранее приготовленные.

— Пора, — сказал гоблин Бонамуру. — Если все получится, поквитаемся сегодня за Пичеса. А если нет…

Он умолк, глядя на «страшного чучела».

Стеклянные глаза «чучела» сверкали яростно и непримиримо, словно он тоже горел желанием поквитаться.

Гоблин Куксон взял Бонамура под мышку и направился к двери. Хотел на пороге обернуться, бросить последний взгляд на уютный кабинет, на прошлую жизнь, такую спокойную и безмятежную, но сдержался и вышел, не оглянувшись.

Так подумал: если решился на что-то, назад не оглядывайся. Вперед смотри.

До ночлежки «Омела» добрался Куксон без приключений. Встретил, конечно, по пути множество знакомых (в другое время непременно остановился бы поболтать), в том числе, фею Скарабару. Скарабара увязалась следом, кружила над головой, все допытывалась, куда Мейса подевался. Обиды на него уже не держала, хотела повидаться. Вот ведь настырная! Насилу от нее отвязался.

Подошел к «Омеле». На крыльце, поджидая приятеля, стоял Грогер в наброшенной на плечи куртке. Видно, давно ждал, куртку уже и снежком припорошило.

Заметив Куксона, Грогер кинулся ему навстречу.

— Куксон! А я уж думал, ты…

Грогер не договорил, но Куксон и так понял.

— Все блестяще прошло, — солидно ответил он, чувствуя себя опытным боевым магом, одним из тех, кто к нему в кабинет за заявками приходил. — Были, конечно, кое-какие осложнения, но справился я превосходно.

— Пойдем, расскажешь, — Грогер отворил дверь. — Мы уж боялись, что пропал ты! Мейса с Синджеем даже свою вражду на время отложили, битый час обсуждают, как тебя из тюрьмы вытаскивать станут.

— Ну, до тюрьмы-то еще далеко, — откликнулся Куксон, хотя сердце так и екнуло: колдуны бурубуру некстати вспомнились.

В «Омеле» было тепло, уютно, пылал огонь в очаге, золотистыми звездочками мерцали во мху светлячки, а за столом сидели Мейса и Синджей, громко препираясь. Хотел бы гоблин надеяться, что они план его спасения обсуждали, но, прислушавшись, заметил, что в разговоре уж слишком много женских имен мелькает.

Вот тебе и волнения по поводу его, Куксона, судьбы!

Пошевелил с досадой ушами, хотя в глубине души знал: зря сердится, случись что, друзья в беде не бросят.

— Куксон, Куксон! — громко заверещали поганки на окне. — Отважный герой, краса и гордость гоблинского племени! Грибочков не желаешь отведать?

— Отвяжитесь!

— Не хочешь, как хочешь…

Усевшись (Бонамура водрузил в центр стола) и хлебнув подогретого вина предложенного Грогером, Куксон степенно поведал о своем дерзком проникновении в Северные пещеры (кое-что приукрасил, конечно, но в меру), о нападении охранного демона и прочем. Наслаждался от души, купаясь в лучах внимания, глядя на потрясенные лица слушателей.

— Ты сражался с охранным демоном? — изумленно переспросил Мейса.

— Да, а что такого? — небрежно отозвался Куксон, поигрывая браслетом с золотыми накладками. — Демон как демон, ничего особенного.

— Сидел под столом? — уточнил Синджей. — А если бы Хронофел тебя заметил?

— Может, гоблины и не слывут искусными воинами, — с достоинством ответил Куксон. — Но уж прятаться они умеют лучше всех. Никто бы не сообразил заглянуть под стол, это я мгновенно понял. Потому и выбрал такое… гм… необычное укрытие!

Жаль, время поджимало, а то бы он долго еще рассказывал! Но за окнами уже совсем стемнело, и гоблин Куксон с огромным сожалением закончил описание своих приключений.

— Я потом еще раз расскажу, поподробнее, — пообещал он, вынимая из кармана свернутый пергамент. — А теперь — о главном. Удалось мне важные сведения добыть. Разумеется, не так все просто было, жизнью рисковал ежеминутно! Про репутацию я уже и не говорю…

Он развернул пергамент, разгладил ладонью и пододвинул на середину стола.

— Посчастливилось отыскать самые первые летописи, времен основания Лангедака. Потом нашел и списки прибывших сюда мастеров-стеклодувов, проследил из судьбы. Нелегко это было: в Северных пещерах старинных летописей — тьма! Хорошо, что Пелинор помог.

— Кто такой Перлинор? — насторожился Мейса. — Не тот ли морок, что, говорят, в архивных хранилищах обитает?

— Он самый, — подтвердил Куксон. — О том, что он меня видел, Перлинор никому не скажет, даже если его и спросят об этом. Мороки хитры, изворотливы, от них нужного ответа добиться не так-то просто! Хотя, если за него возьмется опытный дознаватель, специалист по морокам, то тогда, конечно…

Он умолк. Вдруг необыкновенно ясно представилось Куксону, как появляются в подземных архивах маги-дознаватели — спокойные, вежливые, дружески беседуют с кобольдом Брахтой (бедный Брахта!), а потом и за Перлинора берутся…

Перлинор — хитрый, да только дознавателей не перехитришь!

Куксон тряхнул головой — лучше о таком не думать! — и продолжил:

— И вот что интересно: обо всех мастерах имеются упоминания — кто-то новый вид стекла изобрел, кто-то стал у истоков Стеклянной Гильдии, словом, каждый из одиннадцати стеклодувов оставил свой след в истории города. Разумеется, взглянул я и на даты их кончин… кстати, все они на удивление долгие жизни прожили! Кроме одного, — Куксон сделал многозначительную паузу. — Мастер Лаутан. В списке прибывших сюда стеклодувов он имеется, а дальше о нем ни одного словечка нет. Исчез, пропал человек, будто его и не было!

Грогер взял клочок пергамента, взглянул на запись.

— Так вот, значит, кого сделали зеркальной тенью — медленно проговорил он. — Вот кого принесли в жертву во имя процветания новой Гильдии!

Синджей забрал пергамент, изучил написанное.