Skylin - Шелест тайн

— Что с ним не так? — удивилась я.

— Ты ведь к нему хорошо относишься? — испытывающее посмотрела на меня Олеся.

— Хорошо, — теперь пришла моя очередь смущаться.

— Это не мое дело, но ты здесь совсем недавно и, — девушка вздохнула, словно боролась сама с собой. — Я хочу тебя предупредить о Северьяне. Я знаю его вскользь, но дольше тебя и… Он, не самый приятный человек. Понимаешь, он странный: ходит, не замечая никого, смотрит сквозь тебя… И ничего не делает просто так. Я не хочу тебя настраивать против него. С кем общаться — твое личное дело. В Северьяне что-то неправильно… точнее не скажу, но что-то не так… что-то чужое. Ты прости меня за сумбурное изложение. Раньше я не контролировала эмпатию и бывало заглядывала в других людей случайно. Его я тоже посмотрела, но Ян почти сразу закрылся.

Мы замолчали. Я не знала, что на это сказать, а Олеся, что еще добавить. Девушка подняла на меня большие карие глаза:

— Я хотела предупредить, чтобы ты знала. Как быть дальше — решать тебе, здесь я не советчик. Извини, что взбаламутила. До свидания, Руфина.

— Всего хорошего, — попрощалась я.

Рассвет занимался над эльфийской столицей, придавая ей особенное очарование. Но доверенный Советник Правителя Альхема не был настроен на лирический лад. Его занимали дела более приземленные. Устроившись в своем любимом кресле, он напряженно всматривался в большое зеркало, висящее на стене перед ним. Перворожденный занимался отнюдь не созерцанием собственной внешности. Она всегда имела второстепенное значение.

В зеркало показывало картину другого мира и представляло собой хороший способ общения. Валерий успел порядком утомить эльфа. Сподвижник, марионетка или ценный союзник — отношение Кайрана к опальному магу определить было сложно. Сделка была заключена более двадцати лет назад и успела измотать обоих. И эльф и человек отличались поразительным упорством, поэтому не обращали внимания на систематические неудачи.

Переместить человека в другой мир — нелегко, тем более, когда сам мир противится. Они нашли способ, но его осуществление растянулось на годы. Но теперь все могло рассыпаться, как карточный домик.

— Я начинаю сомневаться в тебе, Кайран, — холодно сказала Валерий, поглядывая на перворожденного из глубин зеркала.

— Зря, — коротко и сухо бросил названный Кайраном. Если бы эльф был кошкой, то зашипел. Но к этому семейству он не имел ни малейшего отношения, поэтому ограничился брезгливо сжатыми губами. — Твоя дочь, сама того не зная, лишь сильнее затягивает петлю на собственной шее. Я слишком долго ждал и теперь хочу насладиться триумфом.

— Эльфы всегда были склонны к театральным эффектам, — хмыкнул его собеседник. — Что ж, если хочешь — можешь поиграть, но не затягивай. Руфина никогда не была дурой и может догадаться.

— Она уже догадывается.

— Так чего ты ждешь? — удивился Валерий.

— Получаю удовольствие от ее метаний, — глаза эльфа блеснули холодом. — Девочка так страдает. Знаешь, меня даже позабавило, что она сама попалась в расставленные сети, причем без моего вмешательства. Не беспокойся, в скором времени я начну действовать.

— Ты уверен, что он сможет все сделать, как нам нужно? — решил уточнить маг.

— Более чем. При любом раскладе он приведет ее нам, — Кайран немного помолчал и добавил. — Знаешь, это было почти не интересно — подчинять его. Мальчик и не сопротивлялся… Но он оказался хорошим шпионом. Жаль будет терять его.

Собеседники помолчали, думая каждый о своем.

— За победу, — предложил тост Валерий, подняв бокал.

Перворожденный слегка приподнял брови, но не отказался. Эльф и человек, будучи на немыслимом расстоянии, друг от друга, надеялись на скорую победу. Только вот, цели они преследовали совершенно разные.

Глава 8

«Глупость трудно понять, но можно простить. Подлость можно понять, но прощать все же глупо».

Яркое летнее солнышко нещадно припекало и вызывало желание разве что лечь где-нибудь под кустиком и прикорнуть пару часов. Но Алаину, как представителю древнего народа, было, скажем так, глубоко начхать на небесное светило. То ли сказывалась знаменитая выносливость перворожденных, то ли простое детское упрямство. Пару месяцев назад мальчику исполнилось девять лет и, даже по меркам людей такой возраст был не впечатляющим, что и говорить про эльфов.

Аль занимался очень важным делом: он исследовал участок леса неподалеку от Альхема. Место было обнаружено недавно и совершенно случайно. Тот факт, что раньше он здесь даже ни разу не проходил, возмутил эльфенка до глубины души. Вот и сейчас он восполнял пробелы в географии города и близлежащих окрестностей. Мальчик считал себя в подобной сфере знатоком и признать, что это не так не позволяла эльфийскай гордость.

Как не было совестно Алаину нарушать запрет отца — не выходить за пределы города самостоятельно, любопытство взяло вверх. Шаен с самого утра находился в счастливом неведении относительно похождений сына и, не волнуясь за последнего, трудился на благо своего народа и Правителя, то бишь занимался рутинными делами королевского мага, а Аль успел достаточно далеко углубиться в лесной массив, плотным кольцом примыкающий к столице перворожденных.

Эльфы видели красоту природы, более полно нежили люди, потому лучшим украшением своих поселений считали деревья, травы, цветы и во многом были правы. Перворожденным удалось создать немыслимое: достичь гармонии между своими строениями и природой. Одно казалось продолжением другого и иногда создавалось ощущение, что дома эльфов в определенной степени живы.

Мальчик так же тонко чувствовал красоту, как и его более взрослые сородичи, поэтому эльфенка не могла не привлечь прогалинка в лесу. Она действительно поражала: густая листва высоких деревьев почти полностью закрывала небо. Редкие лучики солнца пробивались сквозь нее с трудом, и лишь одно место осталось освещенным.

Поваленное много лет назад дерево занимало большую часть свободного пространства прогалинки и пересекало ее по середине, разделяя на две часть. Сложилось так, что одна из них была освещена, а другая, даже в такой солнечный день как этот, пряталась в тени. С этой стороны ствол дерева зарос мхом и лишайником, на освещенной же такого не произошло, зато рядом выросли поразительной красоты цветы. В эльфийских владениях все отличалось изящностью, но что-то в этом месте показалось ребенку особенным.

Наплевав на чистоту новеньких брюк, Алаин опустился на колени и во все глаза смотрел на разворачивающееся перед ним зрелище: тонкий стебелек венчали ярко-сиреневые лепестки, которые по цвету почти сливались с крылышками лесной бабочки, приземлившейся там же. Крылья слегка поблескивали под лучиками солнца, и насекомое казалось окутанным волшебным сиянием.