Дэйв Дункан - Меч демона

– Прямо… ступай все время прямо. Если увидишь звезды, значит, зашел слишком далеко. – Кеннеди заржал и снова присосался к бутылке.

«Прямо», как оказалось, означало лестницу. Она заканчивалась узким коридором с дверями по обе стороны. В дальнем конце его виднелась стремянка, упиравшаяся в люк. Немного приподняв его, Тоби увидел солому. Он задул свечу, спустился вниз за узлами и забрался на низкий чердак. Высоты едва хватало, чтобы сидеть, не говоря уже о том, чтобы стоять. Через минуту или две он начал различать слабый свет, сочившийся в щели под карнизом. Сквозило тоже оттуда. Сильно пахло куриным пометом – значит, где-то здесь гнездились птицы.

Он долго не мог заснуть» – из-за ушибов ему приходилось лежать на спине, к чему он не привык. Даже под пледом он едва мог согреться. Позже он услышал, как кто-то поднимает люк, закрывает его, шуршит соломой. Кто бы это ни был, он пришел не за тем, чтобы звать его в монастырь. Почти сразу же, хоть он и не был уверен в этом, так как мог и задремать ненадолго, он услышал знакомый храп Хэмиша.

Жизнь в королевском дворце оказалась не совсем такой, какой он ее себе представлял.

3

На этот раз все было совсем не так, как в Глен-Орки, – Вальда с самого начала знала, где он. Он стоял и смотрел, как она идет к нему, – он видел ее нечетко, словно в тумане. Она остановилась, не доходя несколько шагов, и протянула к нему руки.

– Сюзи? – Голос ее казался очень далеким, но звучал ясно и неодолимо. – Ответь мне, Сюзи!

Он ждал, почему-то зная по странной логике сна, что, пока он молчит, она не имеет власти над ним.

Ее очертания сделались ярче и четче. Ее тело просвечивало сквозь полупрозрачную вуаль. Интересно, каким видит его она?

– Тоби Стрейнджерсон! – произнесла она громче.

«Тоби Стрейнджерсон – это я», – подумал он.

Она улыбнулась, и вуаль спала с нее. Он почувствовал, как его тело отвечает яростным приступом страсти.

– Тогда иди ко мне. Ты придешь ко мне.

«Я приду к тебе».

Она исчезла, а он лежал, проснувшись, обливаясь холодным потом. «Не совсем проснувшись, – подумал он. – Это мне снилось». Было далеко за полночь.

Но он не мог просто лежать здесь. Слишком силен был зов. Ему нужно идти. Он сел, морщась от боли в затекшем теле. Слабый рассвет пробивался в щели под карнизом.

Солома рядом зашуршала.

– Что случилось? – послышался сонный голос Хэмиша.

– Мне надо выйти.

– Там, в углу, есть ведро. – Хэмиш повернулся на другой бок и уснул.

А руки и ноги уже перемещали Тоби к люку. «Подожди! Не могу же я идти в таком виде!» Его охватила паника. «Надо одеться сначала». Но тело не повиновалось ему. Одна рука уже поднимала крышку люка, когда до Тоби дошло, что левым коленом он стоит на собственном поясе. Он потянул за него и ухватился за угол пледа. В вихре соломенной трухи он спустился по стремянке, На ходу заворачиваясь в плед, он направился по коридору к лестнице.

Надеть плед, как положено, на ходу было невозможно, во всяком случае, такими избитыми руками, но он постарался, как мог. Крадучись по коридору, он завязал ремень. Он даже нашарил в углу пледа застежку.

Разумеется, он-шел прямиком в западню. Возможно, он шел на смерть, но поделать с этим ничего не мог. Дом наверняка полон людей – он слышал храп из-за дверей. Стоит ему закричать, и они выбегут и остановят его, выбегут и спасут его, но ему запрещено было кричать. Ему запрещено было поднимать тревогу вообще. Он двигался осторожно, почти бесшумно, правда, под его тяжестью половицы все равно скрипели. Снова громкий храп за дверью… он хотел закричать. Утром они проснутся и увидят, что его нет. Ну почему они не держат здесь собаку?

Он спустился по лестнице. Дом полон собственных скрипов и шорохов. Крысы, наверное. Один раз ему показалось, что он слышит над головой шаги, но, должно быть, это кто-то просто искал ведро в углу. Еще один темный коридор. На него пахнуло застоявшимся запахом дыма и горелого жира. Кухня. Все еще поправляя плед, он подошел к входной двери.

Дверь не подалась. Спасен! Он не может выбить ее, не разбудив при этом полгорода. Он шарил по ней разбитыми руками, ощупывая засовы или щеколды, но ничего такого не обнаружил. Спасен! «Я не могу идти!»

Приказ: он должен пойти и отыскать окно. Или черный ход, ведущий во двор или проулок.

Два резких металлических щелчка – и засовы отодвинулись сами собой, оба размещались вертикально, один у пола, другой у потолка, вот почему он их не нашел. Застонав от отчаяния, он отворил дверь.

Холодный рассветный ветер обжег ему кожу, принеся с собой соленый аромат Клайда. Его ноги хотели двигаться. Он сопротивлялся, вглядываясь в бледный утренний туман. Он не должен ходить по городу при свете дня! Наверное, на улицах уже появились прохожие, а если нет, то скоро появятся. С восходом солнца туман рассеется, противоположная сторона улицы уже выступала темными пятнами дверей и окон. Небо начинало бледнеть, светлея узкой полосой у него над головой. Он никогда еще не был в городе казалось, его засунули в маленькую комнатку и потеряли ключ.

Призыв двигаться неодолимо тянул его вперед. Он вышел на мостовую – холодную и шершавую. Темная фигура выступила из тумана – человек в балахоне с капюшоном прошел мимо него, даже не оглянувшись, но Тоби повернул и пошел за ним. Вот, значит, как его призвали. Вот как отворились засовы – она послала за ним одну из своих креатур. Креатура двигалась быстро и бесшумно, и он хромал следом, шлепая по ледяной грязи.

Туман с моря клубился вокруг него – липкий, соленый. Он угадывал очертания дверей и витрин, но не мог заставить свои ноги остановиться. Где-то в стороне слышался цокот копыт и скрип колес. Город просыпался. Его потусторонний провожатый в своем балахоне не привлек бы к себе особого внимания, но горский плед Тоби выглядел бы подозрительно, да и рост тоже. Не говоря уже о разбитом лице. Любой честный горожанин, увидев его, вспомнит про награду и забьет тревогу. Представителей местной власти он боялся не меньше, чем Вальды.

Креатура свернула в темный переулок. Он повернул следом, окунувшись в запахи навоза, конского пота и несвежей пищи. Растопырив руки, он мог бы запросто коснуться стен с обеих сторон. Ему казалось, что он не видит ничего, кроме едва заметной полоски неба над головой, но когда что-то шевельнулось у его ноги, он понял, что там лежали люди. Города оказались не такими уж великолепными, как о них говорили впрочем, он особенно и не верил этим рассказам. Ему приходилось перешагивать через спящих. Даже если он наступит на кого-нибудь или просто разбудит, бездомные бродяги не спасут его от демона. Забавно было думать об этих бедолагах без гроша за душой, жалко валявшихся под ногами у несметного богатства, шагавшего через них, чтобы исчезнуть навсегда.