Григорий Шаргородский - Диверсант

— Работаем «веер», — выдохнул я и побежал вперед.

«Ящеры» последовали за мной, разворачиваясь в жидкую, изогнувшуюся дугой цепь. В передней части дуги шли два лучших стрелка — Шип и Змей. Еж занял свое привычное место за моей спиной.

Двигались мы с максимальной скоростью, лишь отслеживая цели стволами игл ометов, — для стрельбы нужно было перейти на стелющийся шаг или же замереть. Но так как до группки неизвестных у трона оставалось еще метров восемьдесят, тратить иглы все равно было глупо.

Размеры зала сыграли со мной злую шутку — крошечные на фоне десятиметровых изваяний древних императоров фигуры были посчитаны неправильно. Возле трона находилось не менее тридцати существ разного размера, и среди них был только один человек. Неприятно, особенно если учитывать, что нас всего восемь, вместе с Ежом.

— Дядя Герд, — совершенно позабыв от страха о субординации, подал голос Еж, — тот, в короне, от него идет линия.

Похоже, Чаако все же получил от нелюдей свою «награду» в виде короны и нахлебничка в собственное тело.

Что ж, поделом. Личные проблемы императора-самозванца интересовали меня меньше всего, потому что бой уже начался. Первыми нас встретили лучники-одари, — которые стояли метрах в тридцати от трона. Благодаря неожиданному появлению и резкому рывку мы смогли продвинуться достаточно далеко и сразу ответить им выстрелом на выстрел.

Бой обещал быть коротким и яростным, но меня это не расстраивало, потому что не хотелось пережить чувство животного страха, которое, расползаясь по душе, отравляет и уродует ее.

Темп продвижения нашего «веера» резко упал, и мы разошлись еще больше, стараясь постоянно двигаться, чтобы сбить прицел лучникам. Нажав на курок игломета, я лишь успел заметить, как завалился на спину один из одари, и тут же опустил голову. О лобную пластину моего шлема тут же звякнула стрела. Этот прием придумал Мороф, внимательно изучив шлемы. По его словам, хороший мастер-лучник сможет попасть в прорезь для глаз насекомоподобной маски, но надбровные наросты позволяют закрыться, если вовремя наклонить голову. При таком финте видимость пропадет полностью, зато появляется шанс пожить чуть дольше, чем рассчитывает враг.

Я только подумал о том, что новичок в нашей команде не знает об этом приеме, и тут идущий слева и чуть дальше от меня Восьмой, дернув головой, завалился на спину — в глазной щели его шлема торчала длинная одарийская стрела. Тяжелый арбалет упал на пол, а сверху оружие накрыло тело в «чешуе», которая так и не смогла сохранить жизнь неподготовленному бойцу.

Вот тебе и суперброня — панацея от любой опасности, блин!

— Суки, — выдохнул я и, сделав два выстрела, мотнул головой, отбивая вражескую стрелу, словно бык — слепня. С зубовным скрежетом и злостью на самого себя пришлось отметить, что только одна игла попала в лучника.

Пока десяток одарийских лучников, которые стояли в оцеплении трона, пытался достать нас стрелами, их родичи с мечами постарались сократить дистанцию, но и тем и другим этого не удалось. Если лучники одари все же сумели убить Восьмого, то мечникам так и не выпало шанса скрестить клинки своих «братьев» с нашими клинками.

Два десятка врагов полегли за несколько секунд скоротечного боя, но что-то мне подсказывало, что это только начало. У нас в основных стволах было только тридцать шесть игл плюс двенадцать в запасных иглометах у Змея и Шипа — казалось бы, вполне достаточно, и все же подобная математика навевала печальные мысли. Оставалось надеяться, что в нашей компании я самый криворукий, а ушедшая в молоко игла — лишь досадное исключение из правила и на общий результат не повлияет.

В момент нервного напряжения мозг человека начинает использовать все свои резервы и за секунду можно заметить значительно больше, чем за минуту наблюдений в спокойной обстановке. За миг до следующей сшибки мне удалось во всех подробностях рассмотреть довольно странную сцену на тронной площадке. Главный трон империи вновь стал одинарным, лишившись приставки для императрицы. В остальном усыпанный розовыми алмазами золотой императорский «насест» не изменился, только восседал на нем отнюдь не император, даже самопровозглашенный. Заняв все слишком большое для человека пространство трона, на главном «стульчике» империи угнездился чистокровный дари. Нелюдь был облачен в пурпурный балахон. Отброшенный на спину капюшон не прикрывал уродливой головы с чуть вытянутым, обтянутым серой кожей черепом. Ставший марионеткой Чаако Первый скромно стоял в сторонке, и «драконья» корона на его голове выглядела изощренной издевкой.

Было в этой композиции еще кое-что странное, но сцена у трона промелькнула в моем мозгу и разбилась на тысячи маленьких фрагментов боя. Уследить за всем было невозможно — хорошо, что удавалось захватить хотя бы важные для моего выживания моменты.

Последней преградой перед троном стали два чистокровных дари-мечника и их младшие братья. Из четырех обезьяноподобных, приземистых туш, метнувшихся в нашу сторону, сбить иглами удалось только две, а с остальными пришлось вступить в ближний бой. Неожиданно проявил себя Еж — один из «младших» вдруг завертелся на месте, царапая когтями свою морду, по которой расплескалась едкая жижа из разбившейся колбы. Я был ближе всего, поэтому, бросив игломет на ремень, выхватил короткий клинок из своей пары и в прыжке вогнал его в висок монстра. Получилось удачно, особенно учитывая то, что дарийское чудовище активно мотало головой. Вот только меч пришлось оставить в голове врага и тут же взяться за парный клинок.

Второй монстр сумел смахнуть лапой Барсука. Бывший «медведь» пролетел десяток метров по воздуху и с нехорошим звуком шмякнулся о ногу одного из покойных императоров.

Монстр отметил свою маленькую победу грозным рыком, и зря — Копыто и Змей тут же подскочили к нему с разных сторон. Копыто, низко присев, ушел от удара лапой по шлему и тут же вогнал меч под ребра врага, но не это было главным — Змей зашел сзади и всадил клинок в стык между позвоночником и черепом «младшего».

Бои на лесном бивуаке и в разрушенном замке оставили нам достаточно вражеских тел для исследований и, соответственно, получения информации об уязвимых местах нелюдей.

В свою третью стадию схватка перешла без паузы — воспользовавшись тем, что «младшие» связали нас боем, «старшие» сократили расстояние и пустили в ход свои парные клинки. Возможно, на этом бы все и закончилось, но в расклады боя вновь вмешался Еж — об голову одного из дари разбилась еще одна колба, ослепив нелюдь на несколько драгоценных секунд. Дари мог бы увернуться от такого медленного снаряда, но он как раз извлекал чуть изогнутый клинок из уже мертвого Копыта. Благодаря точному попаданию мощный удар снизу вверх пробил «чешую» на шее бывшего казака, пропуская вражеский клинок под челюсть напрямую в мозг.