Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

Ни единого жеста, неосторожного взгляда, лишнего вздоха. Ничто, абсолютно ничто не могло выдать Вартанга ни неподвижно замершему на гребне холма эльфу, ни второй жертве — напряженному полукровке, который только сейчас показался хоть сколько-нибудь опасным, ни его кошмарному спутнику, с первого взгляда вызвавшему у наемника противоестественный, ничем не обоснованный страх.

Остальных членов команды он в расчет не принимал. Парочка магов не страшна, на них найдется управа. Остальные погибнут в бою с эльфом. Да, Крах выбрал одну из беспроигрышных, по его мнению, тактик — пусть его враги как следует вымотают друг друга, а потом придет он и соберет свои плоды. Два ларца надежно укрыты в мешке, ожидая подготовленные для них сердца, два черных ножа, покрытых странного вида вязью, спрятаны под курткой, выхватить их — дело одной минуты.

Больше всего опасений вызывал светловолосый неклассический маг. Пределов его возможностей Вартанг пока что не видел, и лишь надеялся, что он окажется не так уж неуязвим.

Но это все потом. Сейчас — выждать. Не дышать, не двигаться — его здесь нет. Его вообще не существует до момента, когда придет время подняться на сцену. Ни жеста, ни вздоха, ни взгляда. Он вне пространства и вне времени. Его здесь нет.

Думая о предстоящей встрече со вторым Адептом, Анжей спокойно давал волю пороку Жестокости. Он научился всей душой искренне ненавидеть того, кого никогда в жизни не видел, по-настоящему желать ему смерти, он привык винить его во всех своих бедах, во всех неприятностях, что случались с теми, кто был дорог полуэльфу — начиная от смертельной опасности, нависшей над Лэртой из-за травмы, и заканчивая тем, что Тэйнару так до сих пор не удалось выспаться. И теперь он полон был желания отомстить.

Кто-то, наверное, сказал бы, что Анжей лишь искал возможность переложить ответственность на чужие плечи, искал того, кого можно будет обвинить в том, в чем, если смотреть объективно, виноват был сам Анжей. Это понимал и полуэльф — и потому это было не так. Он прекрасно осознавал, что делает. А также он осознавал, что не сможет просто так убить того, кто в общем-то не сильно от него отличается. Тем более, что пока у отряда не было никакой информации о том, что второй Адепт хотя бы вообще инициирован, не говоря уже о том, чтобы поддаваться порокам и под их воздействием совершать что-либо, за что следовало бы и в самом деле убить.

Да, Анжей нуждался в поводе. Он уже сделал свой выбор, он решил, как поступит с Культом, и его решимости вполне хватало, чтобы принять на себя ответственность за все, что придется на своем пути сотворить. Готовность ответить и за убийство, и за ложь — как окружающим, так и себе, и за сам факт несения в себе этого зла — Грани. Он готов был ответить. Но сперва следовало достичь цели. Сейчас полуэльф не думал о том, оправдывает ли цель средства. Он просто знал, что порой — да, оправдывает. И желания разбирать, относится ли данный случай к «оправдывающему» варианту юноша не хотел. Он все равно потом за все ответит.

— Наконец-то, — прошептали бледные губы. — Наконец-то я нашел тебя…

Караковая кобыла, непонятно каким чудом до сих пор уцелевшая, стрелой сорвалась с места в галоп. Тэйнар вскинул было руку в попытке остановить брата, но поздно…

Альвариэ грязно выругалась, пришпорив своего коня. Остальным просто ничего другого не оставалось. Илона вырвалась вперед, через несколько секунд поравнявшись с жеребцом Тэйнара.

Эльф не двинулся с места. Узкая ладонь, обтянутая перчаткой, легла на рукоять сабли, клинок с тихим, необычным звоном вылетел из ножен. Лезвие параллельно земле.

Караковая словно ударилась всей грудью в невидимую стену. Тэйнар рванулся к Анжею, но полуэльф — невероятно! — ухитрился в момент падения лошади спрыгнуть с седла, и сейчас медленно поднимался на ноги.

— Охотники департамента, — спокойным, слегка насмешливым тоном процедил эльф, не опуская клинка. Приглядевшись, Альвариэ заметила, что сабля мелко-мелко дрожит в руке, даже не дрожит — вибрирует, хотя оружие Адепт явно держал крепко. Потом взгляд воительницы упал на снег, вихрящийся ровно по той линии, над которой простерлось лезвие, она вспомнила слова де Вайла — и все стало ясно.

Старинная сероэльфийская школа, единственная в мире, совмещавшая фехтование и магию, школа Поющего клинка. В отличие от классических школ, в которых маг использует себя — свое тело, талант, душу, разум и знания для преобразования энергии в заклинание, мастера Поющего клинка не способны ни на что сами по себе. Их оружие, при помощи которого становится возможным применение магии — одно на всю жизнь. Пока жив мастер, такое оружие практически невозможно сломать, как и надолго разлучить его с владельцем, а после его смерти меч за считанные часы рассыпается в прах. И наоборот: если все же уничтожить клинок — например, расплавив его в драконьем дыхании — мастер потеряет большую часть своих сил, а вскоре и умрет.

А еще — победить настоящего мастера в высшей степени сложно даже для такого отряда. Если вдуматься, то не так уж велики силы — на что сейчас окажется способен Анжей, оставалось неизвестным, что удастся Тэйнару — тем более, плетущий и его магия так до сих пор и оставались для Альвариэ загадкой. Вейн и Илона просто не в счет — двое обычных магов ничего не смогут сделать мастеру Поющего клинка. Данхельм также вряд ли особо сильный воин. Да и своих талантов северянка не переоценивала — да, она была хороша, но не против такого противника. В общем, выходило, что вся надежда вновь на Анжея.

— Будь что будет, но… боги, помогите нам, — впервые в жизни прошептала женщина. — Помогите ему…

Она спрыгнула в снег, и медленно потянула из ножен меч, незаметно перенося другую руку за спину, где за поясом торчал метательный топорик.

Ла Церреты отъехали немного в сторону, также спешились, и сейчас стояли рядом, Илона чуть позади брата. Глаза Вейна закрыты, губы сжаты в тонкую линию — он сейчас лишь проводник энергии и ее усилитель, это тяжело, но не сложно. Основную работу делает девушка.

Тэйнар с максимальной скоростью прощупывал оборону эльфа, пытаясь понять ее механизм и способ разрушения. Пока — безрезультатно.

А Анжей шел вперед, прямо к слабо мерцающей, как воздух в жаркий день, преграде. Теплый тяжелый плащ он скинул, капюшон куртки отбрасывал тень, скрывая его лицо. В пальцах правой руки, освобожденных от толстых рукавиц, плясала и извивалась перламутрово-зеленая молния.

— Ты умрешь, — проговорил он, и Альвариэ почувствовала, как по коже прошла дрожь от этого голоса.

— Охотники департамента, наемные убийцы, — повторил эльф, игнорируя слова юноши. — Сколько вам заплатили за то, чтобы вы умерли от моего меча?